Елена Богатырева - Однолюб

• Название: Однолюб
• Автор: Елена Богатырева
• Жанр: Русское современное

Продолжение романа «Три судьбы». Однолюб – это рок и беда, и судьба. Это жизнь на одном берегу, когда все на другом – миражи; когда более сладостен даже короткий миг умирания, но – с ней, любимой, чем долгая жизнь с другой. Да и откуда ей взяться, другой? Однолюб – это мир, где ей никогда не найдется места…

---

Сейчас ему казалось, что в глубине души он ожидал чего-то в этом духе. Но – так скоро! И так легко! По телу поползла липкая дрожь. Выходит, он чего-то не учел. Она его обошла. Думать, думать… Цветы. Точно такие же, как он принес ей тогда. Безмозглый паренек на поляне. Может быть, ей удалось его использовать? Только как? В ее комнате даже окна не было. Пока он ничего не мог понять…

Рудавин поднес пальцы к глазам. Руки едва заметно дрожали. Он сам начал эту игру. Глупо было оставлять ее в живых. Захотелось испытать свою силу и власть. Поставить ее на колени. Петр нервно рассмеялся. Нет у нее теперь коленей. Нет.

Он еще раз посмотрел на мертвых санитарок и вышел, не оглянувшись на охранника.

Глава 2. Дурацкое призвание

Слава Грох пришел домой раньше обычного и никого не застал. Ясное дело – Стася гуляет с принцессой. Правильно, погода отличная. Потирая руки и пританцовывая, он направился к холодильнику, достал сковороду и, одобрительно хмыкнув, поставил ее на огонь.

Все-таки замечательно, что они сняли квартиру. Пусть однокомнатную, с потертыми обоями и обшарпанной мебелью, пусть сюда каждый месяц наведывается препротивнейшая старуха и слюнявит мелкие купюры, глядя на него как на разбойника с большой дороги, зато никаких проблем…

После свадьбы он сразу же поставил условие ее отцу – они живут совершенно самостоятельно, никакой помощи. И как ни корила его Раиса, ставшая ему теперь не только сестрой, но еще и тещей (!), он оставался непреклонен до тех пор, пока Стася не переступила порог его комнаты в коммунальной квартире. Точнее, пока она не переступила порог в обратном направлении – из комнаты в коридор. По лицам соседок он безошибочно составил прогноз: взаимопонимание или хотя бы взаимоигнорирование исключены. И сделал вывод: пора сматываться. Соседки были не совместимы со Стасей, как несовместимы сочная красная рыба и дешевая корюшка в одной кастрюле. Пришлось брать на заводе ссуду, бегать по агентствам, и вот в конце концов – отдельная площадь. Здесь они были гораздо более счастливы, чем могли бы позволить себе любые другие молодожены. Так, по крайней мере, считал Слава.

После смерти Норы, жены Дмитрия, Раиса и Дмитрий не выдержали положенного года и тут же расписались. Раиса давно уже освоилась в апартаментах Дмитрия и все время настаивала, чтобы Стася со Славой переехали к ним «жить большой дружной семьей». Но Слава упорно добивался самостоятельности, памятуя о плотной, почти материнской опеке сестры, когда она еще не была его тещей.

– Женщине нужен комфорт, подумай об этом, – говорила Раиса при каждой встрече.

Она произносила эту фразу как заклинание, встряхивая широкими прозрачными рукавами невесомого домашнего платья с золотым тиснением. Говорила так, словно родилась и выросла в коттедже с бассейном, а не пролежала добрые сорок с лишним лет в тьмутаракани на продавленном старом диване, как Илья Муромец. Впрочем, с Муромцем ее явно что-то роднило. Тот тоже лежал-лежал, а как встал, таких дел наворотил…

– Что ты можешь ей дать? – Раиса строго смотрела на Славу сквозь новые элегантные очки, оправа которых стоила по крайней мере три Славиных зарплаты.

– Честную старость, – язвил Слава.

– Ах, о чем ты говоришь, – красиво (и когда только научилась!) заламывала руки Раиса, глядя на него с явным сожалением. – Честность – такая относительная вещь…

Сестру он теперь в душе все-таки чаще называл тещей, потому что в последнее время она изменилась до неузнаваемости и стала до того чужой, будто он не провел с ней полжизни в маленькой двухкомнатной квартире и не знал как облупленную. Как, однако, быстро меняются женщины! Как скоро они готовы сложить к ногам безгранично любимого законного мужа все свои скопившиеся за сорок с лишним лет привычки, идеалы, убеждения и прочую мишуру затянувшегося девичества. Как скоро они перекраивают себя по мужней мерке, изменяют своим желаниям и мечтам в угоду его капризам и фантазиям. Правда, все это происходит только в том случае, когда их окружают комфортом, любовью и неким количеством денег, дающим возможность не думать о таких мелочах, как сколько стоит сегодняшний легкий ужин, доставленный из «Метрополя». Селекция тепличных растений и та требует большего времени!

– Ты только подумай, чего ты лишаешь свою жену! – говорила ему Раиса, лежа на кушетке под быстро мелькающими руками молоденькой массажистки. – Подумай, что ты у нее отнял!

Разумеется! Разве может женщина прожить без массажистки, без домработницы, без встроенной бытовой техники с сенсорным управлением, без маленького спортивного автомобиля и без кредитной карточки с неограниченными возможностями? Так, кажется, пошутил тогда Слава, пытаясь напомнить сестре, что она еще меньше года назад прекрасно готовила окрошку своими руками, стирала, бегала по магазинам и делала все то, что делают миллионы женщин. Но сестра даже не поняла, что он пошутил. Конечно, воскликнула она радостно, не может прожить. Потому что это не жизнь – а прозябание! Раиса утратила единственное, что их роднило со Славой на протяжении пусть не легкой, но по-своему счастливой жизни в Воронеже периода совместной жизни, – способность шутить и понимать, когда шутят другие.

Дмитрий, правда, в отличие от сестрицы, вел себя сдержанно и ни разу не упрекнул Славу в том, что он лишает Стасю чего-то важного. Только спрашивал порой тихо, чтобы никто не услышал: «С деньгами – порядок? А то могу ссудить…» Но Слава еще ни разу не прибегал к его помощи. Дмитрий держался молодцом, хотя не всегда мог скрыть озабоченность, наблюдая, как они со Стасей втискиваются в битком набитый муниципальный автобус, отправляясь домой, после визита «к родителям». Дмитрий кусал губы и молчал, тогда как Раиса постоянно корила брата.

С сестрой Слава готов был по-настоящему рассориться, но ситуация неожиданно разрешилась сама собой. Сначала выяснилось, что Стася ждет ребенка, а потом – что его сестрица собирается окончательно запутать его в родственных отношениях, родив ему одновременно брата и свояка. Все разговоры о переезде отпали сами собой. «Очевидно, считает, что теперь нам всем не хватит места в восьми комнатах!» – ехидно думал Слава, глядя на округляющуюся сестру.

Раиса оказалась не по годам проворнее Стаси и родила славного мальчика на две недели раньше, чем Стася родила Леночку. Некоторое время после этого события они провели в розовом тумане, пока Леночка не научилась ходить, а на Стасю не нашла хандра.

Именно так объяснял себе Слава ее состояние. И как Стася ни пыталась втолковать ему, что «это совсем другое», он ничего не хотел слышать. Да и что было слушать? Про ее предчувствия? Про какие-то картинки, которые она иногда видит? Смешно, ей-богу. Возомнила себя второйВангой. А повод-то был смехотворный…

Как-то раз в двенадцатом часу ночи к ним постучалась соседская газель Ирина и, заливаясь слезами, упала Стасе на грудь. Пока Слава ходил на кухню за водой, ее стоны перешли в громкие безудержные рыдания. Чередуя слова и всхлипы, она все-таки сумела поведать причину столь странного поведения: муж бросил. Да и не муж он ей, собственно, и был, а сожитель, чего ж убиваться? Кажется, именно так Слава и выразился. Исключительно, чтобы утешить соседку и облегчить ее состояние. Подействовало. Ирина моментально прекратила шмыгать носом и уставилась на него злыми сухими глазками. «Мужчина!» – сказала она с ненавистью, словно изрыгнула проклятие, и увела Стасю к себе.

О чем они там говорили – неизвестно, только через полчаса Ирина возвратила Стасю домой, осторожно ступая и ведя ее под локоток, словно вернула фарфоровую статуэтку, взятую напрокат. Потянулась как кошка, кинула Славе снисходительно-кокетливо: «Пока, Славик!» – и, покачивая бедрами, выплыла за дверь.

Слава развел руки и даже поздравил Стасю. Сказал, мол, здорово их там на психологическом факультете обучают, раз и одного курса не закончившая студентка за полчаса привела в чувство такую истеричку. Пошутил еще, мол, деньги за такое нужно брать, и немалые. Того стоит. А Стася стоит молчаливая, задумчивая и вся словно светится. «Знаешь, – говорит, – я ведь ей будущее предсказала». – «Как? Опять?» – нахмурился Слава, не любил он эту тему. «Сама не понимаю, явилось все вдруг, я и сказала ей. Не все, конечно, но, главное, про мужа…» – «Про сожителя», – перебил Слава, очень уж ему хотелось перебить Стасю. «Не важно. Сказала, что вернется он через два дня», – «Во-первых, – попытался вразумить Слава, – нехорошо людей обманывать. А во-вторых, предлагаю куда-нибудь смыться через два дня. Боюсь, что, не дождавшись своего мужика, эта газель тебя копытами забьет…» Стася ничего ему тогда не ответила, только улыбнулась загадочно, да и не ему вовсе, а своим мыслям.