Олег Панфилов - Колымский очерк, или Бивень мамонта

• Название: Колымский очерк, или Бивень мамонта
• Автор: Олег Панфилов
• Жанр: Повести

Взгляд на Колыму середины восьмидесятых глазами старателя приехавшего сюда за удачей. Жанр повествования неоднозначен. Кого-то заинтересует историческая сторона сюжета, кого-то – познавательная или приключенческая. Быть может, кто-то усмотрит здесь социально-политическую подоплеку.

---

Поначалу необычно воспринималось противопоставление Колымы Большой Земле или Материку, поскольку материковистость Колымы, в прямом смысле, у меня сомнений не вызывала, а размеры впечатлили сразу по прибытию. Работа здесь, которой пугали, была для меня в радость, возможно в силу моего особенного положения. Я не припомню природных сюрпризов, шквалов, внезапно налетавших ураганов, с корнем вырывающих деревья. Если холодало, то постепенно, если собирался дождь, то это было видно заранее. Физически было легко. Прихватив ружье, булку хлеба и пару банок консервов, уходил в одиночные 2-3-дневные маршруты, не заботясь о ночлеге. Когда предстояло много работы, не брал с собой ружья, чтобы не отягощало – было безопасно. Работай хоть 24 часа в сутки – светло. Хочешь спать – ложись на нагретый солнцем галечник в продуваемом месте, чтобы не доставали комары и мошка. Кругом чистейшая вода, грибы, ягоды, живность; а вот обилием рыбы наши ручьи почему-то не отличались. Очутившись где-нибудь на отдаленном дремучем ключе, чувствовал себя первопроходцем. Впрочем, эти иллюзии тотчас же исчезали, когда случалось в самых неожиданных местах натолкнуться на проржавевшие лопаты, кайла, тачки или остатки истлевшей одежды. Да это был рай по сравнению с Бетпак-Далой, где я работал прежде. Где на сто верст ни воды, ни жилья. Где солнце палит, к концу дня не оставляя влаги и на каплю пота, и думаешь – прикончить фляжку сразу или мучить себя глотками целый день. В наследство от пустыни, так и осталась привычка осматривать каждый камень, прежде чем сесть на него или поднять, над которой смеялись старатели, не знавшие, что такое змея в спальнике или палатка кишащая скорпионами и фалангами.

Своим успехом артель была обязана председателю – осетину, в котором странным образом, уживались крайние формы деспотизма и обостренное чувство справедливости. Он жесточайшим образом подавлял малейшие поползновения на свой авторитет, которые случались в периоды критически низкой добычи металла. Зачинщики наказывались (иногда физически) и изгонялись из артели. Необходимость же такой жестокости аргументировалась фразой: «Я хочу, чтобы вы заработали». Все понимали – либо демократическая буза, либо заработок – без вариантов. Его внутренний мир, как и маленький аккуратный балок в котором он жил, были табу для всех без исключения. Однажды кто-то, в издевку над его характером и акцентом, написал краской на его двери: «Нэ постучи. Дэло будэш имэть с пинкой». Все ждали бешеной реакции. Он же оставил надпись без изменений, лишь добавил в конце ее жирный восклицательный знак. Авторитету председателя добавляло и то, что в отличие от председателей других артелей, задиравших свой заработок на порядок выше заработка простого старателя, он минимизировал этот разрыв для себя до смехотворного минимума. Тем самым, минимизировав разрядные разрывы остальных старателей, измерявшиеся в коэффициентах трудового участия к трудодню. А они у нас были следующими:

Председатель – 1.5

Заместитель по режиму – 1.3

Механик – 1.2

Геолог – 1.2

Начальники участков – 1.2

Операторы тяжелых бульдозеров – 1.2

Бульдозеристы -1.1

Прочие артельщики – 1.0

Повара – 0.8

Особую категорию составляли операторы катерпиллеров и комацу, арендованных у прииска и, казавшихся слонами, на фоне наших мосек – соток. Эти гигантские бульдозеры, покупавшиеся за валюту, требовали к себе особого отношения и потому к работе на них допускались лишь партийные, проверенные, прошедшие специальную подготовку специалисты. Вот такой странный симбиоз первобытных отношений, примитивных и передовых технологий определял сущность нашей артели.

Примечательно, что в то время население Колымского края, так или иначе связанное с золотом, в быту старалось дистанцироваться от него. Я не видел местных колымчан с золотыми зубами, не припомню и носивших золотые украшения. Непонятно чего здесь было больше – то ли боязни бросить тень подозрения (ведь порядки Дальстроя были еще свежи в памяти), то ли понимания несуразности подобного щегольства в данных условиях. А может быть, причина заключалась в изощрённой системе надзора интегрированной не только в индустрию золотодобычи, но и в само бытие золотодобытчиков, включая наушничество. Никто, из тех, кого я знал, не подвергался досмотру или специальному вниманию. При этом существовала особая психологическая атмосфера, попав в которую, у большинства через 2-3 месяца исчезало желание воспользоваться случаем. Эта атмосфера, в соответствующей обстановке, нагнеталась (непроизвольно, а быть может намерено) всяческими слухами и доверительными рассказами, в реальность которых трудно было поверить. Тем не менее, под их впечатлением, работая один на отдаленном участке, я ощущал на себе зоркий взгляд КГБшника, наблюдающего за мной в бинокль с соседнего холма или осторожно придвигал ружье, чувствуя присутствие за спиной (по которой пробегали мурашки) «хищников» (так мы называли диких старателей), встреча с которыми не сулила ничего хорошего. Собираясь же домой на Материк, я тщательно осматривал вещи и карманы чтобы в них не оказался песок, подброшенный недоброжелателями, чтобы меня подставить. Хищники мне так и не повстречались, а в аэропорту Магадана моих карманов никто не выворачивал. Зато этих самых «хищников» и их схроны я встречал много позже и неоднократно, но уже в постсоветское время и не на Колыме.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.