Алина Витухновская - Человек с синдромом дна

• Название: Человек с синдромом дна
• Автор: Алина Витухновская
• Жанр: Публицистика

«Человек с синдромом дна» – самое прямолинейное высказывание Витухновской. Многих ее суждения, афоризмы наверняка приведут в ярость. Но когда она очень жестко критикует власть, нелицеприятно пишет о «ватниках», о России, об обывателях, то очевидно имеет в виду всю нашу неправильную цивилизацию. Просто Витухновская родилась и живет в России, потому и сфокусировала свое внимание на ней… Книга «Человек с синдромом дна» раздражает, но в эпоху повсеместного единомыслия это очень полезное раздражение.

---

– Я вижу социум, как проекцию своих метафизических амбиций. Физическое их воплощение. И себя – как некую машину для их осуществления.

С этой точки зрения мне безразлично само Обстоятельство Смерти. Или же – безразлична Смерть как Смерть. То есть, я не могу более ее ощутить-пережить. (А.В.)

* * *

Большая ошибка полагать агрессию или скажем, жажду власти – завуалированной апелляцией к любви. Ежели даже говорить на профанном языке – языке психоанализа, ежели, в качестве игры или эксперимента признать его всерьез, то стоит заметить – «тоталитарная личность» в своем апофеозе, в своем пределе – в принципе не нуждается во взаимодействии.

Здесь тоталитарность выступает как синоним самодостаточности.

К слову, любой политик – тоталитарист. И крайне правый. И левый. И либерал. Исключений нет.

* * *

Когда-то я говорила, что постмодерн закончится с первым выстрелом. Нет. Постмодерн закончиться не может. Это вопрос восприятия. Некое подобие отстраненности.

* * *

Основной политический вопрос текущего момента – это вопрос – В ЧЁМ МОЙ ИНТЕРЕС?

Как-то истосковались все по рациональности

* * *

Этический минимализм. Это тоже обо мне.

Клеймо

Я заметила – у каждой дочери секретаря райкома на шее бижетурийно-жемчужный узор. Так затягивается петля родины-тьмы. (О вечно-женском).

* * *

Современный мир – выдумка традиционалистов. Говоришь «современный мир» – поддерживаешь евразийство. Так уж вышло. Предлагаю ввести понятие – актуальный мир. (Актуальная политика и пр.) Реальность более не нуждается в идеологических лаптях. Актуальная реальность.

* * *

Опыт здесь – всегда – опыт смирения. Поэтому и До и После – отрекаюсь от всякого опыта.

* * *

В пику распространенным клише. Люди, сформированные потреблением ничем не хуже людей сформированных культурой. Путь к совершенству в обоих случаях лежит через «предательство» сформированного Я.

* * *

Здесь не стоит обращаться к кому-то за помощью не по причине гордыни (коя наличествует весьма), а по причине того, что-то единственное, чем может поделиться безропотное большинство – это своей слабостью.

* * *

Подлинное Я понимает жизнь, как излишество, как нечто, высасывающее силы. И видит возможность существования для себя вне обусловленного процесса. Жизнь, равнО как и смерть, ведет к утрате идентификации и потере функциональности. Поэтому отрицание витальности (бегство от витальности) – есть и бегство от смерти. Вопреки распространенной (профанной) идее о том, что антивитальность равна чуть-ли некрофилии.

Тот, кто не приемлет смерть, тот не выносит и жизнь.

* * *

Про «тиранов», желающих отхватить чужой витальности. Да, есть такая иллюзия, некое преломление сознания, лже-проекция, когда кажется, что другие – живые (живее тебя), то есть, более подлинные. Так вот. Чистая ложь. Не живее вас будут. Такие же. Немного мертвенькие. Я проверяла.

* * *

Философия должна быть гламурной. Сияющей. Той самой поверхностью, отражением мертво-озера, из коего «никогда не утоляла жажду сволочь людская». А то – сплошные шероховатости, погрешности, бугорки, целлюлитный орешек мозга. Болотистая «наука».

Эгостенциализм

Нет опыта, который стоил бы того, чтоб быть пережитым или усвоенным. Проще говоря, нет опыта Сверх и Помимо Я.

* * *

Иные хранят себя как оружие лишь, как возможность отмщения

* * *

После принуждения к бытию (насилия, имя которому – рождение) самым отвратительным видом насилия является «принуждение к счастью». «Разве ты не счастлив?» – спрашивают тебя стервятники лжизни. «Разве ты не хочешь быть счастлив?»

Понятие о том, что для кого-то может существовать иная иерархия ценностей, что «быть счастливым» – это подвергнуться тотальной деперсонализации, быть исковерканным, лже-интепретированным, поставить свое Я под угрозу – это понятие тотально отсутствует.

Отсюда видим мы скомканные, вымученные типы, тех кто выставляет на публику «достаток», лже-социальный статус, эмоциональное довольство – в виде оскалов деформированных улыбок.

* * *

Я и Индивидуальность – для меня абсолютно разные понятия. Я – это Идеальный Образ, Представление о Себе, плюс Декларация Себя. Индивидуальность же – навязанная данность, вроде плохой кожи, или, к примеру, дурной наследственности. То, от чего следует избавляться во благо Подлинного Я.

* * *

– Мне очень интересно, как бы ваша философия формировалась в Европе или Штатах. (с)

– Так же. Я не российский человек. И ментально здесь не жила. Советско-россиянскую реальность я разглядела только заинтересовавшись политикой. Но и сейчас я смотрю на нее примерно как Набоков на мертвую бабочку. (А.В.)

Заблуждения о литературе

Владеть словом – не значит испытывать эмоции, это значит – знать, как вызвать их у людей.

Политература

Советская литература – это художественная самодеятельность, конечно. Нечто искусственное, существующее автономно, абсолютно вне общемирового культурного контекста. Единственное, что может спасти (и порой спасает) совлита – политический контекст. Особенно – если совлит – человек хороший. Собственно, так как правило и бывает – и совесть нации, и человек хороший, а писатель так себе. И, да. Чем лучше человек, тем хуже в нем писатель. И наоборот.

* * *

Мысль о том, что писательство (да и любое творчество) обладают психотерапевтическим эффектом – мысль, сама по себе, глубоко клиническая.

Мысль, которая могла родиться исключительно в репрессивно-сублимирующем сообществе.

Для которого сама Идея Рациональности – подобна смертельному жалу.

В таком обществе все должно делаться из мутных, болезненных побуждений и не имеет конкретной цели.

Очень российское пространство по сути своей. Да, и вопреки расхожим стереотипам – болезнью управлять куда легче, чем здоровьем. Ведь больной постоянно нуждается в коррекции и контроле. Верней, склонен так полагать.

* * *

– Но кто смог применить насилие к, казалось бы, неовладеваемому, трансцендентному Небытию, если даже Бог не может существовать, отказываясь от превращения потенциального в действительное, обличенного в свое «вначальнобылое» слово? (с)

– Существовать – не применять насилие, но быть подверженным насилию. Следовательно – не быть подверженным насилию – прекратить существование как таковое, в принципе. (А.В.)

* * *

Одни сходят с ума от безысходности, другие же, напротив, остаются нормальными.

Ежели речь не идет о врожденной патологии – сойти с ума – это роскошь. Это еще и надо себе позволить. В основе же своей мир наполнен типовыми (т. е. Неразличимыми, невычисляемыми) безумцами, одетыми в намордник Нормы, как иные в смирительную рубаху. И «бог» знает, сколько надобно им сил, чтоб выносить безысходную трезвую обреченность своего бытия.

* * *

Самая «боговладычественная» сладость признать полное фиаско Слова в борьбе со смыслом.

Ибо я есть Смысл

* * *

Я не только умнее, чем я себя веду. Я умнее самой предоставленной возможности жить.

В этом смысле интеллект и бытие – практически взаимоисключающие вещи. И (именно!) поэтому все выдающиеся личности были в некотором роде деструктивны. Конечно, они не могли благо-взаимодействовать с реальностью, будь они ограничены хоть в какой-то степени обязующим к бездарности ошейником нормы.

* * *

Профан полагает, что в Идее, даже в самой странной идее есть какая-то поддержка существованию. Нет, в моем случае – точно нет. И еще раз нет. С идеями дела обстоят еще хуже, чем с «творчеством», кое «лечит» по мнению благоглупого большинства.

* * *

Аналитичность – это тип ума. Аналитичность – не равнО независимость. Совсоюз обслуживали тоже не самые глупые люди, что касается узкопрофессионалов. Но, да, с другой стороны – это были люди, наученные «не выглядеть глупыми».

* * *

Россия – репрессивная страна не только, и не столько в силу негативного исторического опыта, но и (пожалуй, в первую очередь) потому, что здешний гражданин в основе своей натуры содержит некую обезличенную травму. С ней, с этой травмой он от чего-то и идентифицирует себя, отождествляет, вместо Я, вместо всякой Самости. Ее то он и хочет продлить, имея в виду не себя уже, а всех остальных. Отсюда – «Я страдал, и вы пострадайте», отсюда – «Хорошо не жили, не стоит и начинать».

* * *

Подлинный гуманизм жесток. Но только однажды

* * *

«Избегайте придавать себе статус жертвы» (с). Точный, но совершенно «не местный» совет. Ведь здесь жертва на жертве сидит и жертвой погоняет. Более того, если ты не жертва, ты персона нон грата.