Наталья Патрацкая - Стихи. Том 4. Время написания 2001-2002

• Название: Стихи. Том 4. Время написания 2001-2002
• Автор: Наталья Патрацкая
• Жанр: Поэзия

«Стихи. Том 4» – это стихи и поэмы, это пик поэтической виртуозности автора. Это новый всплеск вдохновения, благодаря выходу в Интернет в 2001 году.

---

«Привет, Олень! Я вновь с тобою…»

Привет, Олень! Я вновь с тобою,
Твой голос слышу, радость в нем.
Ты уезжаешь? Жаль, что боле
Не загорят глаза огнем.

А я ошиблась? Завтра дома?
Вот это да! Нет в горле кома!
Надежда светится от счастья.
Я веру в сердце обрела.

Любовь нас ждет, увы, не часто,
Нас ждет суббота, не среда.
Наш лучший день: февраль, день снежный.
О, милый мой, с кем нынче нежный?

2002

«Соломенное солнце лежало на столе…»

Соломенное солнце лежало на столе,
Соломенное сердце спокойно в феврале.

Соломенные мысли нашли в душе уют,
Соломенная дама мужчине не приют.

Она весьма капризна в течение жизни, дня.
Прокручивает годы судьба все для меня.

Мой разговор с мужчиной и краток, и жесток,
И два, четыре слова прервали слов поток.

Рычаг попал под палец и прерван разговор.
Спокойствие, печали все отразит лишь Word.

Задвинута меж нами соломенная дверь.
Соломенная крыша не едет к нам теперь.

Соломы стог когда-то был первым страшным сном:
Набросился мужчина, но девушка не гном.

Дрались они прекрасно, все ноги в синяках,
Синяк ему под глазом и был любви финал.

Однажды, как-то с группой, мы забрались в стога,
В соломе не торчали ни руки, ни нога.

Под утро все проснулись: смотрели кто и где,
Солома разбежалась, кололась так везде.

Теперь летит спокойно соломенная жизнь,
От шалости и горя шепчет: воздержись.

Белеет на природе прохладный солнца луч,
Чем дальше от восхода, тем больше жизни круч.

2002

«Менять все достижения в мире, выси…»

Менять все достижения в мире, выси
На бездорожье жутких прошлых дней,
Мы можем мысленно, случайно, быстро
Через мгновенье мозгу все видней:

Мы не хотим, и мы давно не можем
Вернуться в прежний, злободневный низ,
На нас повисло слово, имя: Мона!
И зов: «Куда же ты? Вернись! Вернись!»

Ты там была, судьба тебе знакома,
Тебе в разлуке будет тяжело,
И для тебя то царство прошлых кома.
Ты выше их, поверь ведь все прошло.

Вот так. На место. Дом – судьба другая,
Давно идет. Даль, знаешь, не с тобой.
Иди вперед, ты умная такая,
А от метаний мелких просто сбой.

2002

«Птицы поют над окном свои песни…»

Птицы поют над окном свои песни.
Солнце сияет над лесом с утра.
День пробуждения свободный и бесы
С ним не проснулись. Спокойно. Ура!

Ты остаешься вчерашним и черствым,
Ты весь остался, увы, за бортом.
Я забываю, что было днем черным,
Я забываю тебя и твой дом.

Видно отпели мы песни из сердца,
Мы распрощались пусть нервно, без слез.
Бай, бай один, одинокий и серый,
Я покидаю все таинство грез.

Я просыпаюсь одна в своем доме,
Мне так спокойно, что ты далеко.
Все исчезает с тобой, как фантомом,
Мне хорошо, мне так знаешь, легко.

2002

«Когда душа витает на свободе…»

Когда душа витает на свободе
Среди программ, дискеток и кассет,
Когда она запрятана в кроссворды,
Тогда певцы, актеры икс и зет.

И вдруг удар, удача, остановка.
Среди других есть явный рекордсмен!
Певец красивый – сердцу установка,
Он очень модный, очень, тем и смел.

Смотрю других, красы не замечая,
Певца же волос, будто бы в руке.
Я знаю о нем мало и не чаю,
Увидеть его снова, налегке,

Волнующим, пленительным, поющим,
И новых песен слышать нежный тон.
Аристократ изнеженный и южный,
А из души мерцает милый стон.

2002

«Снега сошли, остался иней…»

Снега сошли, остался иней,
И ветер дует суховей,
И чистота прозрачных линий,
Как бы черты изящных фей.

И чистота в моем сердечке,
Гуляет ветер в пустоте.
Я словно дикая овечка
Мужчин забыла. Что же те?

Они исчезли за долами,
Они ушли и кто куда.
Я не окликну их словами,
Для всех останусь: просто, та.

В такое утро запоздало
Пишу я строчку за строкой,
Стою у двери и устало,
Несутся буквы все рекой.

Он не спешит. И дверь закрыта.
Премудрый ключ и мудрый код.
Опять у старого корыта
Чужой забытый бродит кот.

2002

«Апрельский снег застыл искристо…»

Апрельский снег застыл искристо
И равномерной пеленой
Покрыл природу, стало чисто.
А холод утром, словно зной.

И щеки вновь алеют мало,
Но ветер острый как массаж.
Нам от вселенной перепало,
Нам снежный выслан саквояж.

В красотах снежного обмана,
Что так таят твои глаза,
Опять с тобою мы в дурмане
Снегов и холода. Леса

Они белеют хладнокровно,
И ты холодный как они.
Ты очень снежный, дышишь ровно.
Глаза смеются. Снег. Огни.

2002

«Весна. Сошли уже снега…»

Весна. Сошли уже снега
И небо так безбрежно,
Что жизнь приподнято – легка,
И где – то есть мой нежный.
И в этот ранний, теплый день
В душе возникла мыслей тень.

Опять мой милый в голове
Возник весьма небрежно,
Еще он дремлет на софе,
А я пишу прилежно.
Ему я посвятила день,
Его в душе сегодня тень.

2002

«Очень ярко и тепло солнце засветило…»

Очень ярко и тепло солнце засветило,
И деревья расцвели под таким светилом.

Так тепло, хоть загорай. Солнышко на пасху
По яичкам разбрелись лучики как пальцы.

Диво дивное пришло, Землю воскресило.
В солнце нашем как-никак неземная сила.

2002

«Вздохну всей грудью…»

Вздохну всей грудью.
Пройду пешком.
Ведь только утром
дышать легко.
Вчера оградка
и мамин сон.
Железный крестик,
Дух невесом.
Просторы неба
и вербы пух.
Стоят могилки,
А был там луг.
Эх, мама, мама
вся жизнь в труде.
Всю жизнь трудилась,
всегда, везде.
Всех схоронила,
ушла сама.
Сквозь боль и муки…
Где те дома?
Что так спасали
ее семью?
Где рестораны?
Ее меню?
Была шеф-повар
и много лет.
Давно заброшен
там мамин след.

20 апреля 2002

«Я цепляюсь за жизнь…»

Я цепляюсь за жизнь,
А она от меня убегает,
Мне так хочется жить,
Но в сосудах от бед много гари.

Догоняют года,
Пролетают со скоростью лета,
Каждый день – божий дар,
Вдохновение от горести лечит.

Я верчусь и кручусь,
Моя ось отдыхает, не спится.
Мне заснуть хоть чуть-чуть,
Но все мысли не вяжутся спицей.

Я встаю и пишу, сразу сон
очень крепкий приходит.
Вот какой сон мой шут,
Сон – стихи, проходящие годы.
2002
***
Журчит вода. Аквариум мерцает.
В нем черепашки. Замок. Камни. Блеск.
Растения изображают цаплю,
И постоянно водный слышен всплеск.

А черепашки как домохозяйки,
Их замок очень древний бастион.
Две черепашки, драки, если зябко,
И все же это пара. Шустрый – он.

Берут свой корм, он в лапках и кусают.
Потом плывут спокойно, налегке,
Их панцирь, словно дом, а может сани,
Такое не увидишь ты в реке.

Аквариум. Все в нем предельно просто.
Стекло, вода, растения, насос,
И галька там лежит, и камни с просо.
Плывут к насосу, молча, а он: «SOS!»

2002

«Лето входило в права над землей…»

Лето входило в права над землей,
Падали снежные хлопья отвесно
Прямо на листья, а ветви змеей
Снег не ловили, от листьев так тесно.

Листья сирени и гроздья цветов
Вдруг оказались под снежным приветом.
В белых соцветиях рябинных крестов.
Снег не заметен мерцающим цветом.

Мокрые хлопья отвесно скользят
Вниз по листве клена странной грядою.
Листья тонки, словно стадо крысят.
Снега все больше. О, что, клен с тобою?

Словно весь клен стал рябиной в цветах,
В сочных соцветиях замершего лета.
Клен притаился, он скован как страх,
Снег все идет, укрывая и это.

2002

«Блаженство первых теплых дней…»

Блаженство первых теплых дней,
Блаженство женщин в притяжение,
Сквозь лес безлиственный видней,
Одежда чувствует скольжение.

И мир открыт, и ослеплен
Своим теплом благополучным.
Седой, могучий, старый клен,
Еще чуть-чуть и станет лучшим.

А вот пока простор и все,
На парне – небо голубое,
Король, валет и с дамой – сет.
Как глубоко вздыхает поле.

Тепло их душ, тепло лучей,
На перекрестке сожаления.
Как вздох пропущенных мячей,
И без надежды обольщения.

2002

«Шикарные мужчины в телефильмах…»