Андрей Хорошавин - Четыре страшных повести. Сборник

• Название: Четыре страшных повести. Сборник
• Автор: Андрей Хорошавин
• Жанр: Триллер

Этой книгой я начинаю серию сборников под общим названием «Четыре страшных повести», которые будут включать в себя новеллы и повести в жанре триллер и хоррор. Андрей Хорошавин.

---

Ему приснилось лето. Берег озера. Их любимое место. Они снова все вместе – его Любаша, Юленька и Серёжа. Яркое солнце пляшет на поверхности воды. Вокруг никого. Вокруг тихо и спокойно, только слышно, как волны набегают на песчаный берег. Они с Серёжей удят рыбу, отплыв от берега на резиновой лодке. Любаша и Юленька на берегу. Они готовят еду на костре. Запах дыма смешивается с запахом мяса, шипящего над углями.

Но вот противоположный берег озера начинает покрываться дымкой. Туман сгущается. Он поднимается вверх и затягивает солнце. Туман уже со всех сторон. Становится холодно. Он уже на берегу. Он оглядывается, но рядом никого. Удочка сына лежит на песке, но его самого нет. Он поворачивается к костру, но в клубах тумана видит только его тусклое свечение. Страх забирается в грудь и давит на сердце холодным камнем. Страх за жену и детей. Он кричит. Он зовёт их, но в ответ только волны плещут о берег. Он бросается к костру. Вязкая масса пытается удержать его. Он рвётся вперёд, он вырывается и бежит, но на месте костра только чёрные угли, засыпанные белым пеплом. Никого.

Он слышит за спиной тихий вздох похожий на стон и поворачивает голову. Посреди озера туман рассеялся. Он видит Жену и детей. Они все в лодке. Они стоят посреди озера, и покачиваются на волнах. Их глаза скрыты под окровавленными бинтами. Они крутят головами, вслушиваясь в туман, и зовут его. А за их спинами стоит она. Она обнимает их за плечи и смотрит ему прямо в глаза. На губах улыбка.

– Здравствуй, милый. – Шепчет она. – Они потеряли тебя. Но я помогу.

Она наклоняется и шепчет. Они поворачивают головы в его сторону. Они протягивают к нему руки. Она подталкивает их. Лодка начинает крениться. Он кричит. Кричит, что бы они оставались на месте. Но они делают шаг вперёд и скрываются в волнах озера. Туман смыкается над волнами. Он бросается к воде, но она встаёт перед ним. Он пытается её оттолкнуть, но она обнимает его и он чувствует холод её тела. Он отталкивает её и бросается к воде, и застывает на месте – поверхность озера покрыта льдом. Налетает ветер и заметает всё снегом. Ему нестерпимо холодно. Он слышит её голос и просыпается.

За окнами только начало светать. Вставать не хотелось. Он лежал и ждал сигнала будильника. Внутри себя он ощутил пустоту. Ни чувств, ни желаний. Он вспомнил лицо жены. Её добрые морщинки вокруг глаз. Сердце трепыхалось в его груди. Он закрыл глаза, и слёзы тёплыми струйками стекли по щекам. Его губы шевельнулись.

– Прости, Любаша. Это я во всём виноват.

7

Спустя неделю, после того, как он поместил объявление о продаже квартиры, начали звонить покупатели, но до визита дело не доходило. Переговоры о продаже всегда начинались бодро. Уговаривались в цене, назначали время визита покупателя для осмотра квартиры, но в назначенное время покупатели не являлись. Он снова звонил покупателю, но, как правило, слышал множество нелепых отговорок и обещания перезвонить. Он готов был снизить цену, шёл на любые уступки, но дело никак не сдвигалось. Лишь однажды ему с большим трудом удалось уговорить одну из покупательниц, объяснить причину отказа.

– Мне сказали, что …. Ну, в общем, отсоветовали.

– Кто? Почему отсоветовали.

– Ну…. Как вам лучше сказать. Говорят у вас там, что—то происходит?

– Что происходит?

– Ну, вот жена умерла. Потом дочь. В общем, что—то неладно, там у вас.

– А кто это всё сказал вам?

– Нну—у…. Если честно, то я не знаю. Звонила женщина…. Нну—у и вот…. Извините.

Он хотел продолжить разговор, но в трубке запикало.

Через две недели перезвонил сын. Поинтересовался, как дела. Он рассказал сыну о проблемах, возникших с продажей квартиры. Сын посетовал, сказал, что приехал бы сам и помог, но сможет, только через месяц не раньше – скоро большие учения. Он успокоил сына и пообещал, что всё будет хорошо и в ближайшее время он постарается приехать, а если квартиру не купят, то он сдаст её, кому ни будь. Так и решили.

На другой день он отвёз в редакцию газеты объявление о сдаче квартиры.

Он уже возвращался, когда зазвонил телефон. Он ответил и услыхал её тяжёлое дыхание больше похожее на стоны:

– Куда это ты собрался, милый? Я не отпущу тебя. Ты мой… – Пошли гудки. Он свернул на обочину и заглушил двигатель. Откинувшись на спинку сидения, он закрыл глаза. Сердце колотилось, руки дрожали. Он с ужасом смотрел на телефон.

Вечером снова звонил сын. Сказал, что начались учения и в ближайшее время у него не будет возможности ни звонить, ни писать, но как только с квартирой всё будет решено, то он может приезжать. В части предупреждены.

В эту ночь она не пришла, но утром на полу перед диваном, он увидел разорванную фотографию сына. Альбомы с фотографиями хранились в большой комнате. Теперь они лежали на полу. Фотографии белым ковром были рассыпаны по полу комнаты. Он начал поднимать их. Глаза жены и дочери проколоты чем то острым. Фото сына разорваны так, что голова везде была отдельно от тела. На общих фотографиях, где все они снимались вместе, его изображение был оторвано.

Он начал собирать фотографии в одну большую кучу. Руки дрожали. Потом он задумался и прошёл на кухню. Открыв крайний шкаф, он достал упаковку с мешками для мусора, но она оказалась пустой. Он бросился к ванной, распахнул дверь и замер. Прямо у входа, привязанная к трубе с холодной водой, свисала верёвочная петля.

Он попятился. Сжал голову руками. Потом на секунду задумавшись, метнулся в спальню и схватил телефон. Его трясло. Кое—как он отыскал номер сына и нажал вызов. После трёх гудков он услыхал сообщение: «Телефон вызываемого абонента отключен или находится вне зоны действия сети». Он сорвал петлю с трубы. Его обуяло бешенство. Вновь сняв со стены топорик для разделки мяса, он изрубил верёвку и сбросил с балкона.

А через два дня из воинской части, в которой служил сын, пришла телеграмма. Её доставил рассыльный почтальон уже к вечеру. Почтальон прятал глаза и, как только он расписался в получении, поспешил уйти. Каждое слово телеграммы тяжёлым колоколом отдавалось в голове.

«Ваш сын, прапорщик Российской Армии Сергей Владимирович Рудин, геройски погиб во время учений, спасая жизни новобранцев». Дальше шли дата и всё остальное. Он тихо опустился на пол у открытой входной двери и прислонился спиной к стене. Телеграмма так и осталась зажатой в кулаке. Поднимающийся по лестнице сосед заволок его в комнату и уложил на диван. Прочитав телеграмму, он вызвал скорую и не уходил, пока не прибыли врачи.

Началась суета. Уколы, носилки, больница. Всё это время он лежал на спине и смотрел остекленевшим взглядом перед собой. Там, в вышине, он видел её улыбающееся лицо. Она двигала губами, но он ничего не слышал.

На второй день после получения телеграммы на телефон поступил вызов. Звонил сопровождающий из воинской части. Привезли тело сына. Ему казалось, что он сидит за толстым стеклом и все события проплывают мимо него, но он ничего не слышит. Кто то входит, кто то выходит. Ему что—то говорят, но он не слышит, что.

Перед ним гроб сына. Закрытый гроб. Сопровождающий рассказал, как всё произошло на самом деле. Он опустил глаза и попросил не распространяться. Всё оказалось банально и просто. Прошёл дождь. Урал с продуктами питания завяз в грязи. Подогнали БТР. Лопнувшим тросом сыну начисто снесло голову.

Похорон он не помнил вовсе.

Он пришёл в себя лёжа на диване. За окнами ночь. Свет только в прихожей. Он чувствовал, что она рядом, но у него уже не осталось сил. Он почувствовал, как по его щеке скользит холодная ладонь. Он закрыл глаза. Он устал сопротивляться. Он прижался щекой к этой ладони и слёзы хлынули из его глаз. Рука мгновенно потеплела. Он открыл и поднял заплаканные глаза. Рядом с ним на краю дивана сидела его Любаша. Она гладила его по волосам, улыбалась и почему—то была без одежды. Он протянул к ней руки, и она легла рядом. Он прижался к её большой и тёплой груди и уснул.

Утром он оторвал голову от мокрой подушки. Никого. Из большой комнаты доносились звуки работающего телевизора. В комнате дочери играла музыка. Она встал. Заглянул на кухню. Жена, как всегда готовила завтрак. В большой комнате он увидел сына. Тот сидел перед телевизором и не оборачивался. Дочь лежала на кровати, и качала головой, в такт льющейся из колонок мелодии. Он снова вернулся на кухню. Жена будто не замечала его. Они все не замечали его. Он поднялся и прошёл в ванну. Петля снова висела на том же месте. Не обращая на неё внимания, он прошёл мимо, открыл кран и сунул голову под холодную струю. Звуки стихли.

Он вышел из ванной и остановился в проходе. Никого. В кухне на столе в тарелках составлены остатки от поминального обеда. Рядом стоят три початые бутылки с водкой. На краю стола две рюмки. Он смотрит на них. Хмурит брови. Он опускает голову, прижимает ладонь ко лбу и снова смотрит на бутылки, закуску и рюмки. Он хмурится, будто вспоминает что то. «Почему две рюмки?».