Светлана Гололобова - Малиновый понедельник

• Название: Малиновый понедельник
• Автор: Светлана Гололобова
• Жанр: Русское современное

Это роман о подростках, об их отношениях между собой, с родителями, в социуме. О тех подростках, которые не воспринимают мир через призму чужих идей и мнений. О тех, которые растут, взрослеют, спотыкаются и падают, а затем встают и идут дальше. Идут уже со своим собственным багажом, именуемым жизненным опытом. И тем из них, которым удостоилось нести этот весомый багаж, он не кажется тяжкой ношей. Они несут багаж в этот мир с особой гордостью, ведь он не что иное, как знания и мудрость.

---

Мать сидела на стуле так, что спина ее была натянута, как струна на гитаре. Внешний вид ее всегда был безупречен. Даже в тот день, одетая в джинсы и облегающую упругую грудь маячку на тонких бретелях, она выглядела великолепно. Ее фигуре могла бы позавидовать любая двадцатилетняя девушка. Ни одного лишнего грамма в теле, ни одна морщинка не портила ее красивого слегка смуглого лица, а коротко подстриженные волосы черного цвета, делали ее еще моложе. С присущей, как мне казалось, только ей одной грацией, она встала и прошлась по комнате, размышляя над бумагами. Домработница в этот момент, тяжело дыша, ждала ее решения. Видно было, как она переживала, ожидая вердикта. Но к радости взволнованной женщины, мать остановилась и сказала, что решила простить ее и не сообщать о краже, при этом потребовала в ближайшие два месяца возместить расходы.

Женщина упала в ноги матери, расплакалась и принялась благодарить. Мать с невозмутимым видом, подняла ее с колен и попросила оставить наедине со мной. Наблюдая за весьма неприятной сценой, свидетелем которой я нечаянно оказалась, я прониклась к матери почтением.

– На завтрак ты не явилась. Поэтому сходи на кухню и попроси Лидию Петровну накрыть тебе в столовой. – Проговорила она, как только домработница скрылась за дверью.

Мне не нравилось завтракать в столовой, поэтому решила идти пить чай на кухню. Там всегда вкусно пахло домашней выпечкой, ванилином и горячим шоколадом. Я спросила ее разрешения, и так как был мой день рождения, она не возражала.

На кухне Лидия Петровна тучная, но весьма энергичная и добродушная женщина суетилась у плиты. Увидев меня, она проговорила:

– Доброе утро, милая. Поздравляю тебя с днем рождения! – Она оторвалась от плиты, подошла ко мне и расцеловала в обе щеки. – Я испекла твои любимые блинчики. Чай уже готов, где накрывать на стол?

– Спасибо, Лидия Петровна и за блинчики и за поздравления. Я позавтракаю здесь.

Лидия Петровна наполнила чаем фарфоровую кружку и поставила передо мной. Я уселась на стуле за столом.

– Любочка, что ты сегодня какая-то бледная. Не случилось ли чего?

– Нет. Ничего не случилось. У меня все в порядке. Просто немного волнуюсь. Не привыкла отмечать свой день рождения так масштабно. Я бы предпочла отметить этот праздник с мамой и друзьями из моего детства, но это невозможно.

Я попыталась улыбнуться, но лицо кухарки стало мрачным, и она критически посмотрев на меня, произнесла:

– А ты говорила маме о том, чего тебе, действительно, хочется? Говорила, что не желаешь суеты и посторонних людей?

Я повертела головой.

– Разве это что-то изменит?

– Твоя мать тебя любит, просто ей нужно время, чтобы дать волю своим чувствам. Скоро все наладится, ваши отношения перейдут в другое русло, и вы станете общаться, как родные люди. Жизнь штука сложная. До недавнего времени у каждой из вас была своя размеренная жизнь. Не случись беда, так бы может быть и продолжалось бы. Но что случилось, то случилось. Найди в себе силы и прости ее. Возможно, когда она отдавала тебя на воспитание к бабушке, ее решение было тогда единственно верным. Она не видела иного выхода. Она была молода и неопытна. А твоя бабушка была старше, опытнее, мудрее и больше разбиралась в вопросах воспитания детей. Твоя мама ведь от тебя не отказывалась, она просто зарабатывала деньги на жизнь для себя и для тебя. Я ее давно знаю и могу с уверенностью сказать, что она замечательный человек.

– Вот вы говорите, не случись беда, так бы все и продолжалось. Так в том то и дело, мы абсолютно разные люди. Мы хоть и родные по крови, но все, же разные по духу. Мы никогда не станем близки. Слишком поздно. И то, что она зарабатывала деньги, ее не оправдывает. Между заработками можно было выделить время и для ребенка. Я знаю, многие так живут и зарабатывают деньги и у всех семьи и они не отказываются от воспитания детей. Я дождусь своего совершеннолетия и уйду отсюда. Я не стану ей мешать жить той жизнью, к которой она привыкла. Но и я такой жизни долго не вытерплю. Для меня здесь все чужое. И она для меня чужая. Раньше мы очень редко виделись и до определенного времени, когда я была маленькой, то думала, что моя бабушка является моей мамой. И называла мамой я свою бабушку. Бабушка была совсем другой. Когда я стала взрослеть и понимать, кто моя настоящая мать, мне захотелось быть похожей на нее, ведь она так красива. И это тоже принесло мне много переживаний. Теперь вот я выросла и не хочу быть на нее похожей. Я хочу жить своей жизнью и так как мне того хочется. Хочу учиться там, где мне хочется, а не там, где мне скажут. Я уже личность.

– Нет, Люба ты еще маленькая капризная девочка. Личностью ты станешь тогда, когда будешь материально независимой. Вот когда сможешь обеспечить себя и семью, когда будешь иметь не только свое мнение, но и жизненную позицию и мудрость, чтобы учитывать интересы не только себя, но и окружающих тебя людей, тогда можно сказать, что ты личность. Когда тебе придется заботиться не только о себе, но и о близких людях, детях, матери ты также будешь личностью.

– Все равно я уже личность. Я ведь думаю, размышляю, имею свое мнение. Значит я личность. Пусть материально зависимая, но уже личность.

– С вами подростками спорить бесполезно и бессмысленно. У вас на все случаи жизни найдутся свои ответы. И вы их воспринимаете, как единственно правильные, хотя это не так. Пройдет время, и ты вспомнишь о нашем разговоре. А Надежда Дмитриевна, повторяю тебе, замечательный человек. Она чуткая и внимательная, занимается благотворительностью и помогает детям, оставшимся без попечения родителей в детских домах.

– Это она свою совесть очищает, за то, что не заботилась обо мне в детстве.

– Она полностью содержала и тебя и твою бабушку. Ты жила не в бедности, у тебя было все самое лучшее.

– Она чувствовала угрызения совести, вот и откупалась подарками.

– Не говори так. Ты опять не права. – Лидия Петровна расстроилась из-за нашего разговора, отошла обратно к плите и продолжила что-то готовить.

В этот момент на кухне появился предмет нашего разговора, моя мать. На ее лице виднелась злоба, а губы были сжаты в две узкие складки. Она ничего не сказала, а лишь подошла к кувшину и налила себе воды. Скорее всего, она услышал часть нашего разговора, и разозлилась на меня. Возможно это к лучшему, подумалось мне и пусть знает, что я о ней думаю. Все равно отношения между нами не наладятся. Целой жизни не хватит, чтобы мы стали родными. Шестнадцать лет я была не нужна, а сейчас уже взрослая и сама стану решать, как мне жить.

Мать, выпив воды, слегка подрагивающей рукой, поставила наполовину пустой стакан на стол и, посмотрев в мою сторону с какой-то тоской, молча, вышла из комнаты.

Мне надо было укротить бушевавший внутри ураган из обиды, смятения и несправедливости, поэтому стиснув зубы, я стала смотреть в большое окно, из которого открывался панорамный вид на одну из центральных улиц нашего города. Солнышко, совсем недавно разбудившее меня ласковыми лучиками, исчезло. Вдали прозвучали раскаты грома, да так сильно, что земля содрогнулась, и затрещали стекла. Тучи продолжали кучковаться и, плетя заговор против яркого светила, окружали его со всех сторон. Вскоре заговор раскрылся и тучи объединившись, явились взору проливным дождем. Крупные кали с шумом разбивались о стекло и бесконечными извилистыми ручейками сбегали вниз. Эта погода была под стать моему настроению. Барабанная дробь за окном, не уступала барабанной дроби мыслей в голове.

Лилия Петровна вновь вернулась ко мне и, поставив тарелку с дымящимися блинчиками, присела рядом, взяла меня за руку и тихо проговорила:

– Милое мое дитя, я не стану спорить с тобой о твоей матери и насаждать тебе свое мнение. Пусть у каждого из нас о ней будет свое мнение. У тебя сегодня праздник и не стоит хмуриться из-за того, что тебе пока понять, не дано. Всему свое время. Я вижу, что тебя тревожат не только отношения с мамой, а что-то еще. Может, расскажешь, если захочешь? Тебя кто-то обидел?

Лидия Петровна тонко чувствовала мой настрой. Я знала, что она может упокоить и дать умный совет, поэтому сама того не осознавая принялась рассказывать ей про сон. Кухарка слушала меня, не перебивая, а когда я закончила, она обняла меня за плечи так, как это делала моя бабушка и принялась успокаивать:

– Не переживай милая. Все у тебя будет хорошо. У тебя целая жизнь впереди. Покойники обычно снятся к перемене погоды. Видишь погода, действительно, переменилась, и пошел дождь. И если ты видела себя в гробу, так это к длинной и счастливой жизни. – Она замолчала, думая о чем-то своем.

– Ты еще не готова? – Услышала я голос матери, которая опять пришла на кухню, и повернула голову в ее сторону. Она по-прежнему была напряжена. – Нам пора ехать.