Константин Грамматчиков - «Православный» сталинизм

• Название: «Православный» сталинизм
• Автор: Константин Грамматчиков
• Жанр: Публицистика

Читая эту книгу, невозможно остаться равнодушным: множество фактов красноречиво свидетельствуют, что никакого «православного» сталинизма нет и быть не может.

Среди авторов сборника – такие авторитетные в православной среде люди, как профессор Александр Дворкин, священники Димитрий Смирнов, Кирилл Каледа и Савва (Мажуко), историки Дмитрий Володихин и Петр Мультатули, публицист Юрий Пущаев. Шаг за шагом они развенчивают мифы, связанные с личностью Иосифа Сталина. В этой книге мифам и домыслам противопоставлены факты, подлинность которых легко проверить. Эти факты заставляют признать очевидное: «Иосиф Джугашвили, несомненно, входит в первую десятку величайших злодеев, убийц и гонителей Церкви за всю историю человечества»; он «выбрал личную безраздельную власть, ради которой он отверг отечество небесное и изменил отечеству земному», «стал палачом миллионов новомучеников» (А. Л. Дворкин).

«Плоды сталинской эпохи – разорение страны, пьянство, ставшее народной ментальностью, бандитизм, – подводит итог протоиерей Димитрий Смирнов. – Наш народ до сих пор – искалеченный. Я как священник этого не могу не видеть. Это и есть последствия сталинского режима».

Издание этой книги благословил схиархимандрит Илий (Ноздрин), известный старец, духовник Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

---

Нужно ли говорить, что бывший семинарист и вероотступник Иосиф Джугашвили, проливший реки и моря человеческой крови исключительно ради личной власти, явил собой противоположный христианству образец поведения!

Да, земное отечество очень важно для каждого христианина, который добросовестно трудится в нем, который, в случае необходимости, защищает его с оружием в руках, и который молится о его благополучии и процветании. Но небесное отечество – несравненно важнее, и в случае, если верность земному отечеству подразумевает измену Царству Божию, христианин всегда выбирает последнее. Даже ценой своей жизни.

Иосиф Джугашвили выбрал личную безраздельную власть, ради которой он отверг отечество небесное и изменил отечеству земному. Ради этой власти он низверг законных правителей Российской империи, а затем истребил лучших людей своей страны. Ради нее он стал палачом миллионов новомучеников. Ради нее он превратил страну в громадный концлагерь, закабалил все население и, используя страх и подкуп, развратил его, привив бывшему христианскому народу вирус доносительства и предательства. Да, наша страна оказалась настолько богатой ресурсами и талантами, что сумела выжить после череды переворотов, тяжелейшей гражданской войны с последовавшей за ней разрухой и вновь обрести могущество. Более того, не благодаря Сталину, а вопреки ему, она, понеся неслыханные потери, победила в новой – тяжелейшей из войн. Да, она смогла вновь восстановиться, но уже из последних сил, и, продержавшись после Сталина еще три десятилетия, распалась по тем швам, которые он искусственно нанес на ее тело. Последствия этой трагедии мы расхлебываем до сих пор. Вывод напрашивается сам собой: если мы хотим вновь восстановить нашу страну территориально, если мы хотим вернуть единство нашего народа, если стремимся к развитию и процветанию России, нам нужно раз и навсегда отказаться от страшных сталинских лекал.

Пора признать очевидное: те православные христиане, которые пытаются совместить свою веру с почитанием Сталина, находятся в страшном заблуждении. Очень надеюсь, что эта книга поможет им, наконец, опомниться и, выбирая между кровавым вероотступником с одной стороны и Христом – с другой, отвергнуть зло и пойти за Тем, кто сказал: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю… Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут… Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:5–7).

Александр Дворкин

Смена парадигм: советский коммунизм и христианская цивилизация[1]

Александр Леонидович Дворкин, российский исследователь современного религиозного сектантства; деятель антисектантского движения в России; светский и церковный историк-медиевист; православный богослов, общественный деятель, писатель.

Думаю, в наше время многие согласятся с тем, что марксизм-ленинизм является религией со своим вероучением, догматикой, катехизисом, нравственностью, обрядами и церемониями. Более того, уже обладая сегодняшним опытом, мы вполне можем его классифицировать как идеологическую основу для апокалиптической тоталитарной секты, сравнимой с такими известными нам сектами, как «Свидетели Иеговы», «Движение объединения» Муна, «Аум Синрике» или «Общество сознания Кришны». Причем секту, несомненно, имеющую христианские корни, хотя и давно отделившую себя от них (как те же иеговисты, мормоны или «Богородичный центр»). Когда вглядываешься в марксистский катехизис – ту историософскую схему, которая всего пару десятилетий назад была единственно допустимой в нашей стране, замечаешь множество параллелей между ним и христианским взглядом на мир и историю. Только, необходимо сразу отметить, в этом внешне близком подобии христианства нет места Самому Христу.

Эта схема основана на типичной для сект подмене понятий, или, выражаясь модным ныне языком, смене парадигм. Вот как это происходит в марксизме-ленинизме, Бог заменяется «исторической необходимостью», определяющей посредством классовой борьбы смену общественно-экономических формаций. Как ей и положено, история человечества начинается с рая, но с рая коллективного – с так называемого первобытного коммунизма, в котором живут пещерные люди. Врата рая закрываются для людей после грехопадения – и этим грехопадением является появление частной собственности. Как, помнится, было написано в одном школьном учебнике, катастрофа произошла, когда первый человек сказал: «Это мое». Рай был закрыт, коммунизм кончился, начались страдания, началась эксплуатация человека человеком.

Однако, как мы знаем, после падения должно быть дано обетование грядущего избавления. Оно появляется в учении и деяниях праотцев и пророков – философов-моралистов и вожаков народных восстаний. Головорез-гладиатор, грабитель, беглый каторжанин – все они, возглавив очередной бунт, становились благороднейшими и самоотверженнейшими людьми, идеалистами-мечтателями, рыцарями без страха и упрека и обеспечивали себе место в советском пантеоне славы. Но грех частной собственности еще не был искуплен, и историческая необходимость, которая включилась в работу сразу же после грехопадения, не позволяла им прийти к власти. Их восстания, несмотря на невероятные начальные успехи, в конце концов каким-то образом подавлялись, и все возвращалось на круги своя.

Один из творцов нового мифа – пролетарский поэт Маяковский в своей поэме «В. И. Ленин» замечательно выразил это поступательное движение истории. Со всей мощью своего таланта он описывает человеческие страдания и беспросветную жизнь трудового народа. Единственное, что помогает людям жить, – это надежда на грядущее избавление и сопутствующую ему священную месть. «Приходи, заступник и расплатчик», – стонал несчастный, замордованный народ. «Он придет», – отвечали пророки-материалисты. Правда, их собственное появление, так же как и смена формаций, было предопределено той же самой неподкупной и неумолимой исторической необходимостью, ибо каждой формации суждено пройти высшую точку своего развития и под напором классовой борьбы уступить место последующей – более прогрессивной, чем предшественница. Феодализм более прогрессивен, чем рабовладельческий строй, капитализм – чем феодализм, и так далее.

Дела и пророчества философов-материалистов и главарей бунтов кульминировались в личности и творчестве Карла Маркса, который, подобно Моисею, заключил «ветхий завет» с зарождающимся пролетариатом и основал «ветхозаветную общину». «Время родило брата Карла», – пишет классик Маяковский.

А неразлучный друг (и брат по коммунизму) Маркса Фридрих Энгельс, так любивший порассуждать на темы религии, философии и естествознания, несомненно, играет при нем роль первосвященника Аарона.

Первым среди всех живших на земле пророков Маркс назвал имя бога (историческая необходимость), его инструмента (классовая борьба) и определил корень зла и страданий человечества. «Маркс раскрыл истории законы», – формулирует его роль Маяковский. Носителем метафизического зла в истории и причиной всех несчастий, как и следовало ожидать, оказалась частная собственность. Маркс разрабатывает учение о передовом классе, читай – богоизбранном народе-пролетариате, и основывает институт священства, состоящий (хотя бы теоретически) из передовых представителей пролетариата, – Первый Интернационал. Были в нем и свои предатели, и свои бунтари. Как в стане евреев Дафан и Авирон восстали против Моисея и Аарона и были извергнуты из земли живых, так и Бакунин восстал против Маркса с Энгельсом и был исключен из Первого Интернационала. Начал складываться канон марксистского «священного писания». Но если в заповедях Моисеевых первая фраза говорит о Боге: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства» (Исх. 20:2), то заповеди нового Израиля, пролетариата, – «Манифест коммунистической партии» – начинаются со слов о привидении: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». Как Моисей не смог войти в Землю обетованную, так и Маркс не дожил до воплощения своих идей на земле, но, согласно учению советского катехизиса, бородатый пророк, уходя, предсказал появление грядущего мессии-освободителя. «Он придет, придет великий практик», – такие слова вкладывает в его уста тот же Маяковский.

После смерти Маркса и Энгельса руководство рабочим движением постепенно переходит в руки оппортунистов-фарисеев. Оно нуждается в радикальном обновлении. Храм коммунизма должен быть очищен от мелкобуржуазных торговцев и менял. И наконец историческая необходимость дарует миру избавителя-мессию. Вот что пишет об этом тайновидец Маяковский:

Коммунизма призрак по Европе рыскал, уходил и вновь маячил в отдаленьи… По всему поэтому в глуши Симбирска родился обыкновенный мальчик Ленин.

Несомненно, Маяковский намекает, что Ленин был зачат от духа коммунизма. Историческая необходимость послала тот самый призрак, который вдохновлял Маркса и Энгельса и раздувал спасительный пожар классовой борьбы, воплотиться в теле провинциального мальчика Володи Ульянова. Та же самая идея уже без всяких экивоков выражена наследником Маяковского Вознесенским: