Роджер Кроули - Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

• Название: Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю
• Автор: Роджер Кроули
• Жанр: История
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-227-07633-5, 978-5-227-07632-8

Книга британского историка Роджера Кроули посвящена эпохе великих завоеваний и географических открытий XV–XVI вв. За неполные тридцать лет правления короля Мануэла I португальским мореходам удалось укротить ветра Атлантики, покорить океаны и утвердиться в неизведанных землях – Васко да Гама открыл морской путь в Индию, Педру Кабрал достиг берегов Южной Америки, Франсишку ди Алмейда стал первым вице-королем Индии, Афонсу ди Албукерк основал колонии в Персидском заливе и Малакке. Автор живо и ярко описывает жизнь и подвиги этих бесстрашных мореплавателей, кораблекрушения, морские сражения и другие суровые испытания, выпавшие на долю основателей первой мировой империи. Роджер Кроули также рассказывает о навигации и кораблестроении, торговле, дипломатии и развитии науки в период португальской экспансии, который ознаменовал начало Нового времени.

---

Затем, под бой барабанов и хлопанье парусов, путешественники сели на лодки и отправились к своим судам. Вскоре корабли тронулись. На флагштоке да Гамы взвился королевский штандарт с изображением святого Гавриила, а моряки, вскинув кулаки в воздух, засвистели и закричали, как обычно: «Добрый путь!» Паруса надулись под ветром, и флотилия, ведомая парой каррак с фигурами архангелов Гавриила и Рафаила на носу, стала набирать ход. Провожатые бросились в воду, не сводя глаз со своих близких. «Пока позволяла видимость, они стояли – одни на борту, другие у берега, в слезах и грустных думах о предстоящей долгой разлуке». Потом корабли, спустившись по течению Тежу, миновали устье и вышли в океан.

Изображение художником «Сан-Габриэла»

Был на «Сан-Рафаэле» человек, который решил вести путевые заметки. Его дневник стал главным и едва ли не единственным источником сведений о ходе экспедиции. Начинает анонимный автор на торжественной ноте:

«Слава Богу! Аминь! В году 1497 король Дон Мануэл, первый из монархов Португалии, носящий это имя, отправил четыре судна на поиски новых земель и пряностей. Мы вышли из Рештелу в субботу 8 июля 1497 г. Дай нам Бог совершить нашу миссию во славу Его. Аминь!»

Попутные ветры за неделю донесли их до Канарских островов. На случай резкой смены погоды и потери друг друга из виду да Гама заранее отдал приказ встречаться на островах Зеленого Мыса в 1000 миль к югу. Следующей ночью опустился густой туман, и один из кораблей – «Сан-Рафаэл» – действительно отстал от товарищей. Когда утром туман рассеялся, их не было. «Рафаэл» следовал прежним курсом. Но 22 июля, когда показались рассыпанные в океане острова Зеленого Мыса, там были только два судна – теперь отстал «Габриэл». При полном штиле, они ждали его четверо суток. К всеобщему облегчению, «Габриэл» появился 26 июля: «Увидев его вечером, мы от радости стали палить из пушек и играть на трубах».

Вначале в экспедиции царило приподнятое настроение. На островах Зеленого Мыса португальцы провели неделю, пополняя запасы пресной воды, мяса и ремонтируя мачты. «3 августа мы взяли курс к востоку», – буднично сообщает анонимный автор, хотя экспедиция готовилась совершить маневр, не имевший прецедентов – по крайней мере, таких свидетельств не сохранилось. Примерно в 700 милях южнее островов Зеленого Мыса, вместо того чтобы следовать далее вдоль африканского побережья, корабли подались на юго-запад в центр Атлантики и сделали огромный крюк. Земля исчезла из вида, впереди была неизвестность.

Правда, девятью годами ранее Бартоломеу Диаш установил, что обогнуть Африку помогают западные ветры, если поймать их в нужной точке посередине океана, но маневр Васко да Гамы был куда сложнее, чем предыдущий эксперимент.

Ясно, что к концу века португальские мореходы сформировали четкое представление о режиме ветров в Южной Атлантике, но как им это удалось – особенно касательно юго-западной четверти, – остается загадкой. Имели ли место тайные миссии между экспедициями Диаша и да Гамы? Как бы там ни было, в сухом, лишенном эмоций журнале нет ни тени сомнений или страха. 22 августа они заметили больших птиц, с виду похожих на цапель, летящих на юго-юго-восток, «точно впереди лежит земля». К тому моменту экспедиция преодолела 800 лиг, или 2 тысячи миль, в открытом море, видя только воду и пустое небо. Отсчет времени вели по церковному календарю. Минуло два месяца, прежде чем хроникер отметил еще что-то, достойное внимания и убеждающее, что они не потеряны в бездне: «Пятница, 27 октября. День св. Симона и св. Иуды. Вечером мы увидели много китов».

Прежде чем штурманы собрались изменить курс и повернуть на юго-запад, корабли ощутили бешеный натиск океана. В 600 милях к югу от Сантьяго на «Габриэле» треснула нок-рея: «Двое суток мы простояли под фоком и нижним гротом», – читаем в дневнике.

Выносливость экипажей подвергалась суровой проверке: каждый матрос раз в восемь часов заступал на четырехчасовую вахту. Время отсчитывали корабельные склянки и выкрикивали юнги. Тяжелую грязную неквалифицированную работу выполняли набранные в тюрьмах преступники: чистили гальюны, тянули тросы и цепи, поднимая паруса и якоря, драили палубу. Рацион моряков состоял из сухарей, солонины, масла, уксуса, бобов и соленой рыбы – а иногда, если удавалось наловить, и свежей. Со временем сухари червивели, крысы становились злее – хотя для борьбы с крысами на кораблях держали кошек. Если позволяла погода, матросам готовили горячую пищу. Гораздо хуже, чем с продуктами, дело обстояло с пресной водой, которая быстро портилась. Чтобы воду можно было пить, в нее добавляли уксус. Пустые бочки для поддержки баланса корабля заполняли морской водой.

Корабельные аристократы – капитаны и штурманы, носящие знаки отличия – свистки на золотых цепочках и плащи из черного бархата, – ели и спали в отдельных каютах, остальные распределялись в зависимости от статуса на корабле – старшие матросы на баке, солдаты под мостиком. В каютах стояло зловоние, но на палубах, где спали заключенные и прочие изгои, было еще хуже. В южных морях люди дрожали от холода под своими козлиными шкурами и штормовками, на соломенных матрасах. Одежда у всех окаменела от соли. Если случался покойник, его заворачивали в его штормовку, как в саван, и швыряли за борт. Нужду справляли в ведра или прямо в море. Никто не мылся. За звоном склянок, криками юнг, призывающих на вахту, за едой, работой по починке снастей, вечерней и ночной молитвами проходило время. В штормовую погоду матросы взбирались наверх, на стеньги и мачты – висели над грозно ревущей бездной, то натягивая, то отпуская ярды тяжелой парусины, под хлещущим дождем и ветром. Когда не штормило и корабли шли гладко, матросы предавались развлечениям – рыбачили, читали (те, кто был грамотен), пели и плясали под флейту и барабан или слушали священника, читающего Евангелие. Карты и прочие азартные игры были запрещены. По праздникам священники проводили на палубе крестные ходы и служили мессу, но без освящения даров – опасаясь, что чаша опрокинется от качки и дары будут осквернены. Музыкантам, помимо развлечения матросов, предписывалось оберегать их нравственность.

От качки, дурной пищи и воды, физического изнурения и недосыпа новички на корабле заболевали дизентерией и лихорадкой, а потом и весь экипаж – несмотря на сухофрукты, лук и бобы в рационе (вначале съедобные) – медленно, но верно начал поддаваться болезни. Симптомы проявились на шестьдесят восьмой день, после восемьдесят четвертого люди начали умирать, через сто одиннадцать дней цинга поразила каждого. Время у да Гамы поджимало.

Среди штормов, экваториальной жары, адского холода южных морей корабли упорно двигались своим курсом, делая примерно 45 миль в день. Где-то на 20˝ ю. д., почуяв перемену ветра, штурманы велели поворачивать обратно к юго-востоку – в надежде вскоре обогнуть мыс. И вот в воскресенье, 4 ноября, лаконичный хроникер снова берет перо, и вовсе не затем, чтобы описать несчастья, постигшие экипаж. Он пишет: «Под килем у нас 110 саженей. В 9 часов на горизонте показалась земля. Мы сдвинули корабли, сами приоделись и салютовали командиру из бомбард, подняв флаги и штандарты». Несложно догадаться, какой накал эмоций кроется за этим лаконичным отчетом. Они не видели землю 93 дня, проделали 4500 миль в открытом море и выжили. Это было крупнейшее достижение португальской навигации. Для сравнения: плавание Колумба на Багамы продолжалось всего 37 дней.

Правда, они немного промахнулись и высадились на берегу широкой бухты в 125 милях к северо-западу от мыса Доброй Надежды. Тут моряки наконец смогли заняться ремонтом, в котором давно нуждались их суда, уборкой, починкой парусов. Они набрали свежей воды и набили дичи. Похоже, что здесь португальцам впервые удалось воспользоваться астролябией, бесполезной на скачущей от качки палубе, и точно определить широту своего местонахождения.

Были и стычки с туземцами. Хроникера удивил тот факт, что многочисленные собаки этих «темнокожих» людей похожи на португальских собак и даже лают, как в Португалии. Одного туземца они поймали, привели на корабль и накормили. Однако толмачи не смогли понять местное наречие. «Они говорят, будто икают», – замечает автор дневника. Это были кой-коин, пастушеские племена Юго-Западной Африки, которых впоследствии европейцы, имитируя их произношение, назвали готтентоты.

Поначалу туземцы не проявляли враждебности. Хроникер даже получил от них подарок: футляр для пениса, какие носили их мужчины. Но потом произошла стычка, в которой да Гама был легко ранен копьем в ногу. «Так случилось, потому что сначала они показались нам людьми робкими, неспособными к насилию и мы не взяли оружие». Португальцы усвоили урок и впредь при высадках проявляли осторожность, бывали хорошо вооружены и при малейшей провокации открывали огонь.