Андрей Кураев - Христианство на пределе истории

• Название: Христианство на пределе истории
• Автор: Андрей Кураев
• Жанр: Религия

---

И, кстати, о. Георгий, зачем Вы обезличили достойного монаха и заменили его имя тремя точками? Это же тот самый грех, который сам о. Тит подозревает в распространении регистрационных налоговых номеров! Я же теперь буду знать, что в Одессе исповедуют новый догмат: догмат о непогрешимости батюшки Тита. Теперь я буду знать, что протестантом Одесская семинария считает всякого, усомнившегося в том, что благословение о. Тита всегда тождественно благословению Божию…

Еще в одном случае о. Георгий явно понадеялся на то, что никто не сверит его текст с тем, который он критикует. «Все таки легкомыслие к рассматриваемой теме сказывается на человеке. Тому пример – Кураев. Неслучайно, ему приятнее „девушки из налоговой инспекции“ и „братья“ – госчиновники, нежели православные люди. Кстати, „братья“ из налоговой инспекции и мировой закулисы теперь, вероятно, по­хлопочут Кураеву Нобелевскую премию за „аргументы“, которые они теперь могут взять из кураевского опуса против православных. Православных Кураев называет: „бабушки и монахи“. Из истории хрис­тианской церкви известно, что еретики, обновленцы всегда имели желание „упразднить“ монашество. В свое время комиссии, состоящие из таких вот кураевых, будут реформировать вероучение Церкви и по­стараются-таки монашество „упразднить“. Между тем, монашество – это тот драгоценный сосуд Святости Божией, в котором хранится „действенная благодать освящающего совершенства“ (прп. Макарий Великий). Монахи – хранители Предания Церкви, святоотеческой традиции, поэто­му прежде всего они видят проявляющееся в мире действие апостасии (апостасия греч. – отступле­ние от Бога)».[923]

Опять у о. Георгия странная неприязнь к слову «братство»… А вот о «девушках из налоговой инспекции» я упоминаю лишь в связи с обсуждением вопроса о том, как бы мне сократить время необходимого общения с ними.[924]

А уж по поводу моего отношения к монашеству – то тут у о. Георгия очень много выводов, но все они высосаны из авторучки (или вычищены из компьютерной «мышки», если отец протоиерей уже пользуется компьютером).

Мой текст таков: «Напрасно архимандрит Тит из одесского Успенского монастыря пишет, будто „идентификация лишает человека богодарованной свободы“. Ну не боится Бог чисел и штрих-кодов! Он не столь пуглив, как некоторые бабушки и монахи. Не уходит Он из души человеческой, если в карман человека легла бумажка с цифровым набором».

Как видим, я пишу о «некоторых бабушках и монахах», а мой критик опять отбрасывает одно слово («некоторые») и тут же переходит к глобальным обобщениям.

На каком основании мой критик счел, будто мои слова относятся ко всем вообще православным? Его умозаключение может быть понятно лишь в одном случае – если сам о. Георгий ограничивает круг православных числом лишь тех, кто со страхом взирает на налоговые номера. Однако, я знаю многих монахов, священников и архипастырей, которые не имеют подобного страха (см. Постановление Синодальной Богословской Комиссии и Постановление Синода Русской Православной Церкви по итогам работы Комиссии). Неужто они вне Православия?

Так что из того, что я несогласен с некоторыми монахами и некоторыми священниками, не следует, что я осуждаю монашество или священство вообще. В конце концов, из того, что некоторые священники бессовестно ведут полемику, никак не следует, будто я убежден, что бессовестны вообще все священники.

Не менее странно обращение прот. Георгия с решениями его высшей церковной власти. Три раза Синод Украинской Православной Церкви обращался к теме идентификационных номеров. Государственные власти Синод постоянно призывает не навязывать людям эти номера. Но, обращаясь к церковным людям, к своей пастве, Синод столь же постоянно призывает не делить людей на «принявших» и «непринявших»: «принятие сегодняшних идентификационных номеров еще не означает измены Христу» (Послание от от 3 июня 1998). Напомню, что с точки зрения прот. Георгия, и архим. Тита, напротив, кодирование ведет к «умалению благодатной свободы».

Принцип церковного послушания (как и армейского) предписывает слушаться последнего распоряжения. Так вот, именно последнее послание Синода на эту тему, вышедшее 5 ноября 1998 года прот. Георгий игнорирует.

Обо мне он пишет, что «Для Кураева не авторитет Священные Синоды».[925] Но почему же сам он не цитирует и не учитывает заявления Синода: «Вынуждены предупредить, что те пастыри, которые угрожают отлучением от Святого Причастия христиан, которые приняли код, те, кто призывает к публичному отказу от всяких номеров, поступают безответственно, призывая паству на необоснованное и преждевременное исповедничество. Ведь такая позиция только нарушает мир и согласие среди народа Божьего, сея страх, „где нет страха“ (Пс.52, 6)»?

Почему не хватает ему мужества и логичности, чтобы сказать о Синоде то, что он сказал обо мне (ведь не только позиция совпадает у меня с Украинским Синодом, но и аргументы и даже некоторые текстуальные выражения)? Ну-ка, о. Георгий, наберите побольше воздуха в грудь, и скажите: «„Богословие“ Синода и Кураева – апостасийно… Своим Посланием Синод еще более приоткрыл свое лицо… Послание Синода – это провокация, это предательство православных христиан».

Знакома мне эта тактика. В советские годы в семинариях не разрешалось прямо критиковать марксистский атеизм. И помыслить нельзя было о том, чтобы дать критику работ Энгельса, Маркса или Ленина. Но умные преподаватели делали так: они брали брошюрку какого-нибудь урюпинского доцента Мышкина и критиковали его: «С точки зрения доцента Мышкина, религия есть опиум народа… Мы же в ответ на это скажем…». Вот также поступает и прот. Георгий. Вместо того, чтобы вступить в полемику с Патриархом Алексием[926] или Украинским Синодом, он обвиняет в «апостасии» простого диакона.

И еще одно замечание о стиле полемики прот. Георгия. Он почему-то считает, что любой человек, высказавший точку зрения, отличную от его, тем самым проявляет высокомерие.

«О. Владислав Свешников высокомерно поучает, что „спасает только Бог посредством человеков, которых Он избирает по их святости и чистоте“».[927]

Ну, и в чем же тут высокомерие? Знает ли прот. Георгий лично протоиерея Владислава? Какие именно слова и поступки последнего заставили одесского богослова обвинить преподавателя нравственного богословия Московской семинарии в высокомерии?

Понятно, что если мой педагог оказался обвинен в высокомерии, то чего же ожидать для меня: «„И вот то, что будет запечатлеваться на людях, пришедших для религиозного поклоне­ния лже-мессии, и будет печатью антихриста“, – говорит Кураев безапелляционно, со свойственными ему гордыней и высокоумием, выставляя свой взгляд единственно верным».[928]

Что касается меня – я был бы готов перейти к другому пониманию «печати антихриста», например, к пониманию этой тайны самим о. Георгием. Но для этого как минимум нужно, чтобы о. Георгий сформулировал свое понимание «печати», а, кроме того, было бы неплохо, если бы он еще привел те доводы, которые подтвердили бы, что в Предании Церкви «печать» понималась именно так. Поскольку же о. Георгий не дал себе труда предложить какое бы то ни было определение – что же есть «печать антихриста», то мне не остается ничего иного, как по прежнему, со свойственными мне гордыней и высокоумием, оставаться при своем мнении.

Скорбь по поводу того, что человечество осталось непроинформированным о том, как же прот. Георгий Городенцев понимает «печать антихриста», во мне умеряется, впрочем, от сознания того, что моя позиция по этому вопросу неотлична от позиции Греческой Церкви. Очевидно, и Синоду Элладской Церкви также не чужды высокомерие и гордыня. Ведь и по их пониманию – «Церковь наша признает, что печать Христова не есть некий внешний символ, который можно нанести насильно или тиранически, но это благодать Святого Духа, которая через святые Таинства Крещения и Миропомазания освящает человека и делает его „сыном Божиим“, и потому Таинства эти, особенно Миропомазание, называются „печатью Христовой“. „Поистине, просвещение от Духа есть некая печать“, – говорит святой Симеон Новый Богослов. И тот, кто печать Христову имеет и хранит, тем самым исповедует, что Иисус Христос есть Сын Божий, Который пришел в мир во плоти и стал человеком ради нашего спасения. И нет такого вида печати, налагаемой насильно и тиранически, которая лишила бы силы печать Христо­ву. Таким же образом, печать антихриста, о которой пове­ствует Апокалипсис, – это не некий внешний символ, ко­торый можно наложить насильно, вопреки желанию и против воли личности, но это добровольное отсечение личности от благодатной жизни Святого Духа с добро­вольным отречением от веры в то, что Иисус Христос есть Сын Божий и Спаситель мира».[929] «Печать тогда только повлечет за собой отречение от Христа и сочетание с антихристом, когда будет добровольно принята человеком. Добровольное приятие „печати“, отождествляющееся с явным отвержением Христа, лишает Божественной благодати, поскольку сам человек по своему желанию перестает содействовать этой Благодати и без всякого раскаяния стремится отвергнуть ее»[930].