Владимир Буров - Фарисеи. Эссе

• Название: Фарисеи. Эссе
• Автор: Владимир Буров
• Жанр: Критика

В книге четыре больших эссе. События далекого прошлого, например битва у горы Синай, сообщаются здесь с самыми последними событиями настоящего. Рассматриваются литературные произведения и события, появляющиеся в средствах массовой информации. Но жанр этих эссе всё-таки не рассказ, а критика. Битва у горы Синай, где Бог передал Моисею Две Скрижали Завета, здесь недалеко отстоит от разбирательств – чем является песня Ленского у Чайковского и Пушкина: трагедией или комедией.

---

И вдруг, как будто удар молнии. Как гром среди ясного неба. Кассандра!

– Уже слову продавца не верите! Всё вам написать надо. – Что это было? Тем более продавщица говорит это спиной. Она занимается своими делами, и, удаляясь, от вас говорит:

– Ведь сказала же! Из нержавеющей стали.

О, боги! Приам хватается за голову. Победа, которая, казалось, была уже в руках, уплывает. Опять ничего. Опять поражение. Да не может быть! Этот чайник так прекрасен.

Тем более, продавщица выносит фирменную коробку с надписями, что все настоящее, из нержавейки, не Китай, а Гонконг. Гонконг, сертифицированный в России. Внутри толстой цветной коробки бумага, рассказывающая о правилах пользования и великолепных качествах чайника.

Что же перевесит? Великолепие Победы, или Предвидение, удар молнии, гром среди ясного неба. Ведь это было Предвидение, что чайник, как и Троянского Коня, брать не надо. Продавщица сразу отказалась разговаривать с вами по-человечески, бурчала что-то о доверии покупателей спиной к вам. А ведь у нее все было! Все бумаги и цветные коробки, где написано именно то, что вы бы так хотели увидеть. Нарушены элементарные правила торговли. Зачем? А именно за тем, чтобы предупредить вас:

– Не бери!

А вы положили их на весы: красоту долгожданного чайника и предвидение. А ведь определение Предвидения именно в том, что оно не взвешивается. Не сравнивается с достоинствами Коня, не сравнивается даже с Победой. Просто по Определению Предвидения:

– Именно вопреки Победе, вопреки Красоте и удобству, вопреки долгой битве. Это находится вне логики. Просто факт! Не будущее, а настоящее.

Но разум в этот момент покидает человека. Он забывает о существовании Теории Относительности. Забывает, где находится Храм Соломона. Забывает Великую Теорему Ферма! Как забывает человек по совету Иисуса Христа отдать и нижнее белье, если у него требуют рубашку. Он отвечает просто от души, как переводчик, идущий из курилки переводить фильм:

– Да пошел ты на – слово букву х в его ослабленном значении на б- И… и покупает красивый, на все случаи жизни чайник, вводит Троянского Коня в Крепость. Он забывает помолиться.

Должно быть что-то еще. Что-то еще, кроме Предвидения. Само по себе Предвидение не помогает. Нужно было помолиться. Забыл, опять забыл про этого Посредника.

И оказалось, Трою разрушила Победа. Конь Одиссея. А чайник оказался не нужен. Слишком тяжел для того, для кого покупался. Куда ей пять литров с толстым дном. Истина оказалась исключением из правил. Чайник на все случаи жизни не подошел.

Тем не менее, хорошо для тех, кто был внутри Троянского Коня. Они смогли войти в Крепость Войнича. Так и читатель, автор может хитростью войти внутрь художественного произведения. Он может стать Героем романа. И тогда все окажется не так просто, как:

– И Петр прав, и Евгения жалко.

Храм Соломона

С какого ракурса виден Храм Соломона? Его нельзя увидеть из окна, его нельзя увидеть, проходя мимо, его нельзя увидеть даже из самого храма. Ибо этот Храм находится в двух временах. Кажется, что нельзя из нескольких племен сложить народ, также, как из двадцати юрт Храм. Но это и не так делается. Как построить город, где был Храм и как иметь семьсот жен, если тогда в Иерусалиме жило всего тысяча человек?

Также, как из утверждения Диофанта получается теорема Ферма, из простой фразы, что:

– Квадрат можно разделить на два квадрата, получается:

– Доказательство существования Бога.

Через две тысячи лет после Диофанта свои слова приписал к словам Диофанта Ферма. И вышло, что никакая другая степень, кроме квадрата разделена быть не может. И суть этого доказательства в том, что между временами существует связь. И связь эта не является простым сложением. И не означает, что Храм Соломона посылается в прошлое из будущего. Хотя в принципе Храм Соломона можно назвать позднейшей Вставкой. Прошлое и будущее объединяются и образуют новое качество! И это и есть Храм Соломона. Это доказательство Великой Теоремы Ферма.

Об этом пишет и Пушкин. В Евгении Онегине дом называется по-разному. И просто дом и замок. Пример.

Также при соединении Прошлого и Будущего рушится Стена Иерихона.

Теперь ясно, где находится реальность. Настоящая реальность, не временная, построенная на песке.

И получается, что Медный Всадник гонится за Евгением не для того, чтобы убить его за непослушание, за угрозы.

– Ужо тебе, строитель чудотворный!

Это не угрозы, и даже не обещание. Это реальность!

Петр Первый, или Медный Всадник, видит будущее. Уже свершившееся будущее!

Говорят, что Пушкин разругался с масонами. Считал их пережитком семнадцатого века. Но это не значит, что он не знал масонской терминологии. Более того, он знал, что за этой терминологией стоят реальные факты устройства мира.

Собственно, нам нужны только два факта. Точнее, может быть: артефакта.

Первый – это, что такое окаменение. И второй – что представляет собой Погремушка Исиды.

Погремушка Исиды – это обруч с натянутыми на нем струнами. Исида, которая как раз и командует наполнением Невы водой, колеблет эти струны, пробуждая людей от сна реальности. Зачем? А вот именно за тем, чтобы они шли на штурм Крепости Истины. Чтобы нашли способ попадания туда. А с другой стороны, со стороны Приама и троянцев, чтобы они смогли отразить эту атаку. Они должны суметь не взять Коня Одиссея. И вот для этого нужен Камень. Человек должен окаменеть, чтобы противостоять соблазну взять красивый чайник, или коня. Только окаменевший, человек может воспользоваться Предвидением. Иначе оно будет: что в лоб, что по лбу. Бесполезно. Все должны к этому стремиться.

Однако, как оказалось, нет!! Не все! Большинство оказалось против Истины. Настолько большое большинство, что Чацкий вынужден был констатировать:

– Карету мне, карету!

А прекрасная преподаватель университета на вопрос, что сейчас бы делал Чацкий, не задумываясь ни на секунду, ответила:

– Уехал бы отсюда!

Фантастика! Здесь никому не нужны мерседесы. Точнее, может быть, нужны, но делать их никто не хочет. Более того, это просто-напросто:

– Запрещено! – Ведь Чацкого объявили карбонарием, преступником, человеком, нарушающим закон.

Почему так? Вывод только один:

– Другие, старинные люди, мой батюшка! – Это другая раса людей.

Откуда они взялись? А откуда взялись индейцы? Ведь это не просто народы, затормозившиеся в своем развитии. Так сказать, низшая раса. Это:

– Другая раса! – Люди, сделавшие открытие, что не надо пробиваться в Крепость. Не надо и все. Гениально!

А действительно, откуда напастись на всех Одиссеев? Где взять телескоп Хаббл? Где на всех найти Левенгука.

Прилетели какие-нибудь инопланетяне с Сириуса, или с Альфы Центавра и сказали:

– Чё вам мучиться, ребята? Будьте, как дети. Не надо штурмовать Крепость.

– Почему? – спросил вождь. И был ответ, который впоследствии записал Михаил Булгаков:

– И так всё дадут! – Мама! Вот это открытие! Вот это подарочек.

И начали ребята благодарить пришельцев. А когда те улетели дальше, дальше просвещать народы Вселенной, начали строить Пирамиды. Пирамиды для… жертвоприношений. И выстроились к этим Пирамидам километровые очереди.

Вот говорят, что мы живем плохо, что бегут из России люди. А ведь был лозунг, точнее констатация факта:

– Жить стало намного лучше, и даже веселей! – И это правильно. Раньше длинные очереди стояли на жертвоприношение, а во время этого лозунга только за пивом, да за туфлями в универмаг Добрынинский или в Гум. Тоже, правда, вокруг ступенек, как на пирамиду для жертвоприношения. Но лучше же все равно. Где веселье, правда, не совсем понятно. Если только иметь в виду свою доисторическую память. На третьем или четвертом зиккурате Гума, тяжело вздохнув, вдруг вспоминаешь, что там, на Пирамиде ничего не давали, даже за деньги, просто вырывали сердце, отрубали голову и сбрасывали вниз на эти самые многочисленные ступени. И люди тогда не вздыхали тяжело, что уже ночь отстояли в очереди, уже день позади, скоро солнце садится, а:

– Плакали. – Да, там, в других цивилизациях, где не отрубали головы, находили многовековые трупы убитых, принесенных в жертву детей с до сих пор заметными следами слез.

Получается, что дети не приняли эту истину о том, что все и так дадут, что не надо штурмовать Крепость, как дети. С открытой, как предполагается, душой. Выходит, что они хотели познания Истины. Просто так умирать не хотели.

Тем не менее, разделение людей на тех, кто хочет познания, кто хочет штурмовать Крепость Истины, и тех, кто к этому неспособен – произошло. Одни могут понять конструкцию Библии, соответствующую устройству Мира, другие могут запомнить наизусть Евгения Онегина, или, например, номера глав, разделов и подразделов Конституции. Вот вам арбуз и свиные ребра барбекю. Настолько разные люди, мой батюшка, что совместить их никак нельзя. Настолько разные, что одни, даже интеллигенты, голосуют за террор против других, террор, перешедший в резню. Хотя как может террор перерасти в резню? Вроде бы и так террор – это резня. И это было после семнадцатого года.