Александр Ясинский - Эсхатология

• Название: Эсхатология
• Автор: Александр Ясинский
• Жанр: Героическая фантастика

Это было незадолго до того, как солнце перестало греть и обессиленное пало на Землю. Песочные часы Вселенной треснули и рассыпались, обратившись в прах, даже само Время состарилось и умерло. Также как и многие понятия, оно стало сытной пищей для червей. Свои права заявила темная эпоха безумных людей и странных деяний, Эпоха Тлена, если так будет угодно, именно о тех днях и пойдет наше повествование. Именно этот мир должен познать юный княжич, преданный, отравленный и покинутый. Преодолеть долгий путь, через странствия, лишения, узнать сладость любви и боль утрат, взросление, к воздаянию справедливого отмщения.

---

– Я давно подозревал сие! – воскликнул воевода Рей. – Все что нам нужно – это молниеносная победоносная компания, а не бесконечные стычки со странными племенами и непонятными существами.

– Точно! – охотно подхватил проворовавшийся стряпчий, не без выгоды для себя ведавший снабжением, а присутствовавшие заговорщики одобрительно зашумели. – Пусть не ради уступки невзгодам, но во имя свободного будущего наших детей и гордой независимости отчизны нужно немедленно предпринять крайние меры!

– Повернуть вспять!

– Удушить жреца!

– Умолять князя!

– Устранить больного мальчишку.

– Кто молвил такое? – пробасил воевода в воцарившейся тишине. Заговорщики, воодушевленные грандиозностью планов спасения, испуганно замолкли, устрашившись собственной дерзости.

– Ну, скажи ты, – толкнул локтем Константа обеспокоенный казначей. – Иначе все эти расхрабрившиеся мужи сейчас разбегутся, поджав хвост, точно стая поскуливающих щенят.

– Даже не будь пагубного влияния, из Сандра уже никогда видимо не получится пекущийся о благе своих подданных справедливый владыка, и тут не моя вина как воспитателя, – Констант сокрушенно развел сморщенными руками. – Я сделал все что мог, но колдовское видение завладело всеми помыслами моего любимого мальчика, ведьма, он далек от реальности, ее никчемными розысками, мечтами о встречи заняты все его помыслы. И хоть я материалист и не верю в запредельные эманации, но тут я явственно чувствую и вижу тревожащую тень неведомого зла. Он глух и слеп к страданиям и смертям, что творятся вокруг. Давеча он прогнал искуснейших куртизанок, заявив, что никто не может сравниться с его избранницей, коею он намеревается провозгласить госпоже будущей империи, всего сущего, к ногам прекрасным которой непременно должен припасть весь мир!

– Кланяться девке? Измена! Позор! Гнусное противоестественное кощунство! – загалдели заговорщики.

Воевода Рей задумчиво:

– Говорят, что в самом начале истории по земле бродили исполины, и горы им служили столами. Планета извергала ядовитые испарения и лавовые потоки, от которых негде было укрыться, ураганы и дожди хозяйничали над ней, и все это ранило, жгло нежную кожу первенцев – несовершенные творения несовершенных творцов, несчастные были вывернуты наизнанку. Затем, повзрослев, боги принялись все переделывать, в ходе неоднократных пертурбаций мир стал таким как сейчас. Но те наследственные воспоминания о невероятных мучениях, запертые в бездонных темницах подсознания, порой прорываются на поверхность реками сжигающей боли в потомках; такие страдальцы хоть и не виновны, тем не менее – порочны, непредсказуемы и опасны для окружающих, они деспотичны и сумасбродны в своих устремлениях. Я веду к тому, что необходимо избавиться от грозящей всем нам напасти, убрать этого сумасбродного выскочку, непризнанного новоявленного князька. Я сказал.

Посвященные зашумели.

– Кто же отважится соперничать с погубившим Падшего?! Выходит он и сам полубог, ведь доподлинно ничего неизвестно об истинных родителях Сандра. Существует даже предание, что когда он появился на свет, то вместо плача исторг только горестный вопль: «Опять?».

Констант потупился, впрочем этого никто не заметил.

Рей успокаивающе воздел облаченную в бронированную перчатку длань.

– Да, я знаю, знаю не меньше вашего, что у выскочки хватило изрядной доли безрассудства вступить в поединок с тем существом. Но не это ли явственное доказательство его безумия? Знаю так же, что, ненавидя, вы все еще трепещите перед ним, не смея вступить в пререкания, не то, что открыто бросить вызов. И последнее – знаю способ. Яд. Правда, после него невозможно будет приобщиться и вкусить божественной плоти, но ведь кому нужно прикасаться к родовому проклятью, не так ли?

– Так! Так! Но кто возьмет на себя самоубийственную миссию?

– Он пьет из сосуда, выточенного из самородного серебра, способного мгновенно нейтрализовать любой яд, скорее дань традиции, чем необходимая мера предосторожности, ведь князь, не замечая косых взглядов, не ждет никакой подлости, – Констант обвел долгим взглядом в напряжении притихшее собрание. – Я как не состоявшийся наставник приму на себя тяжкое бремя и преломлю с мальчиком в последний раз хлеб.

Шатер тут же взорвался благодарственными овациями.

– Ты герой, уважаемый Констант! Мы постараемся снабдить тебя сильнейшим противоядием, буде твоя воля. Никто никогда не забудет твоей искупительной жертвы на благо народа и отчизны!

Констант лишь грустно улыбнулся в поредевшую бороду.

– Общеизвестно, что в волчьей стае на первом месте всегда должен быть сильный вожак. Иное означает насилие на природой, ибо часть людей амбициозна, страстна, достойна, другая же в большей своей массе – ни на что не пригодна, кроме как, в лучшем случае, служить постаментом трона. Отними у стаи вожака – она передерется, отбери всех предприимчивых инициативных индивидуумов – и останется свора безмозглого скота, которая разбредется и сгинет. В минуту наивысшего кризиса, за отсутствием наследника, я приму всю ответственность и возложу на свои плечи тяжкий гнет власти, – торжественно провозгласил воевода Рей. Его маленькие ледяные глазки внимательно оглядели заговорщиков. – И готов доказать это мечом, копьем иль булавой с любым, посмеющим бросить вызов.

Сомневающихся не нашлось. На том и порешили. Если и были недовольные таким единоличным решением, то в прения они не вступили.

Возлежа за уставленным изысканным, в коей мере позволяли суровые условия кампании, столом, в окружении ближайших сподвижников – ибо он не нуждался в друзьях и советниках, уверенный в безусловную исключительность собственной роли, – Сандр презрительной прохладной ухмылкой на устах принимал лебезивших послов очередного задрипанного городишки выказавшего покорность.

Внезапно он испытал сильнейшее головокружение, недожеванная трапеза пошла горлом, а сам он ступал по раскачивающемуся мосту, свитому из жемчужин. Раздваивающимся сознанием он ощущал, как его волокут, тащат куда-то, толчки и дождевые капли на лице. Жемчужный мост с гулом раскачивался, набирая амплитуду, все сильнее и сильнее, балансировать стало невозможно и Сандр присел силясь вцепиться… но руки не нашли опоры. Удерживавшие нити порвались и он, кувыркаясь, полетел в серую бездну.

Вот смиренно стою у закрытых дверей, держа корзину с дарами. Вкусите же дары смерти, и да будет благословенна она, дары приносящая. Дар первый – отрешение от страха, врагов и забот, дар другой – прекращение страданий. Третий дар – бегство в уединенную обитель.

Он ощущал себя абсолютно голым и беззащитным, бледной микроскопической точкой на бесцветном полотне.

Которое начало изгибаться пока не стало гигантской фигурой Привратника. Когда-то тот был подневольным гребцом на галере, пока не бежал, оставив извергам свое прикованное перегрызенное запястье. Ему удалось перетянуть раны и заточить оголившуюся лучевую кость о прибрежные камни и сим отбиться от преследователей. В конечном счете он все же скончался от заражения крови, но счастливый и свободный, как птица морская. Теперь, беспредельно могуч, ужасен и грозен, он охраняет Дом Смерти от посягательств живых, защитник почивших и гроза некромантов. Сандру он не причинит вреда.

– Все, что когда-либо существовало, а затем умерло – находится здесь. Однажды безутешная юная вдова пришла искать дух пропавшего без вести мужа, и я милостиво позволила ей попытать счастье. Девушка долго бродила, по человеческим меркам, так долго, что теперь она только горсточка истертой пыли, которую последний выдох гонит по коридорам, но так и не прошла и малой части Дома, – был голос, но ничто не нарушило тишины.

– Кто ты?

– Я – бесформенная субстанция, булат и болезнь, я – клыки и когти, я же – яд и дряхлость. В образе прекрасной искусительницы я явилась однажды, голодом, ранами и лишениями выщипывала твоих спутников, ибо хотела быть всегда рядом с влюбленным суженным, безымянными дружинниками, потерю которых ты едва ли замечал, падала вокруг тебя в битвах; мое присутствие ощущаешь повсюду, ибо я возлюбила тебя с детства и оберегала, неосознанно ты уже и тогда тянулся ко мне. Я та, какой ты меня захочешь, ведь я – Некра.

Образ ее сложился из притянувшихся отовсюду светлячков, парящий и почти неуловимый, но такой же притягательный и прекрасный, точь-в-точь как тогда под ночным небом.

– Я искал тебя повсюду, мне говорили, что тебя давно нет, – только и смогло вымолвить то, что оставалось от Сандра.

– Я знаю.

– Теперь я нашел тебя.

– Да, это так.

– И мы будем вместе!

– В какой-то мере. Не совсем. Да, не думаю.

– Но… но почему?

Некра улыбнулась и стала совсем осязаемой, такой земной и теплой, казалось, только протяни руку… но именно этого почему-то никак не удавалось сделать. Сандр смотрел, как бьется жилка на ее изящной шейке, как насмешливо жгут изумительные карие глаза.