Николай Васильев - Три жизни одного из нас

• Название: Три жизни одного из нас
• Автор: Николай Васильев
• Жанр: Юмористическая фантастика

Это произведение следовало бы издать в «Детгизе» – если б сие славное учреждение еще существовало и при этом перестало чураться эротических тем, столь вожделеемых юношеством. В нем мается, взыскует и действует явный искатель приключений. При этом не привлекательный бандит, ловкий мошенник или мифический герой прошлых веков, а образованный молодой человек позднего СССР, выстраивающий жизнь в соответствии с личными пристрастиями, в некоторой степени авантюрными. Но если ты молод и у тебя нет жажды приключений – стоило ли вообще рождаться на свет? Содержит нецензурную брань.

---

– О квартире в нашем городе можете не беспокоиться. На первые полгода-год Вам предоставят заежку или арендованную где-нибудь комнату. Затем Вы с женой получите нормальную квартиру из двух комнат в районах новостроек или даже в центре города – Гостехнадзор для этого достаточно влиятелен. И вообще на первых порах Вам будет предоставлен, что называется, режим наибольшего благоприятствования. Лишь бы Вы развернулись во всем диапазоне своих способностей, который у Вас, по-моему, достаточно широк.

Конечно, мою сегодняшнюю агитацию нельзя считать официальным приглашением на должность, – заключила она, – но Вы, поразмыслив, можете обратиться в Гостехнадзор в любой момент. Только не затягивайте с решением, потому что время не терпит.

– Ох, Анна Григорьевна, Вы меня смутили! Я уже стал привыкать к своей скромной, но, вроде бы, необходимой должности и к рутинной жизни в тихом городке – и вдруг Вы предлагаете мне перебираться из грязи в князи, на значительно более масштабную и ответственную работу… Честно признаться, страшновато! Тем более что волей-неволей по роли придется прищемлять хвосты многим китам горнодобывающей промышленности, а какова участь китовых обидчиков – понятно каждому.

– Сережа, это Вы по молодости сгущаете краски. Мы ведь не на капиталистическом Западе живем. К тому же Гостехнадзор – не шарашкина контора, а весьма авторитетная организация и своих сотрудников в обиду не дает. Впрочем, я не случайно в числе необходимых для этой работы качеств упомянула дипломатию – ее необходимо будет освоить. Помните ее основные принципы?

– М-м.... Разделяй и властвуй? Шаг вперед – два вбок? И еще, наверно, "Шерше ля фам"? – заулыбался Карцев.

– А что? – всерьез поддержала его шутливый тезис директрисса. – Именно через женщин дела, обычно, решаются наиболее эффективно!

– И Вы, Анна Григорьевна, тому яркий пример. Думаю, что если бы эту хлопотливую должность мне стал предлагать мужчина, я бы постарался открутиться под каким-нибудь благовидным предлогом – да и не очень бы в это предложение поверил, подозревая разные подводные камни и скрытые до поры интриги. Вам же я верю безоговорочно и почти готов согласиться. Но, конечно, должен обсудить все это с женой. Увы, она – та самая шея, что крутит моей головой. Например, с Урала, где я работал геологом в свое удовольствие, мы уехали по ее настоянию…

– Нисколько не возражаю и прошу об одном: в этом важном разговоре с ней будьте столь же убедительны, как были сегодня в моем кабинете.

Всю вторую половину дня Карцев находился под впечатлением этого неожиданного предложения. По долгу службы он посетил еще два подконтрольных, но вполне обыденных предприятия (шинный и ремонтный заводы), где ему никаких райских кущ не посулили, а только пытались пререкаться по поводу технического и санитарного состояния собственных скважинных водозаборов и увиливать от подписания соответствующих актов. При этом язык Карцева долдонил одно, а в голове во взлетно-посадочном режиме сновали летучие аргументы за и против химеры А.Г.Пашкевич. И одним из аргументов против было его избыточное любострастие.

«Видела бы меня любезная Анна Григорьевна вчера, в ресторане или (свят, свят!) в спальне у Аллы!– усмехнулся он. – Хотя… она, похоже, баба неглупая и верно знает, что в каждом из нас сидит бес, более или менее сильный. Одни люди пытаются этого беса обуздать, держать в глубоко запрятанной клетке, откуда он, тем не менее, временами вырывается – и тогда уж со страшной силой… Другие, вроде меня, стараются с ним ладить, сделать почти ручным, привычным… Да и жить с ним в ладу веселее, интереснее, заскучать надолго он не дает. Вот только постоянно приходится проказы своего беса скрывать от окружающих: ведь не поймут, с праведным гневом осудят. А скрывать очень хлопотно…»

Под обвал праведного гнева Карцев уже не раз в жизни попадал. Он приходил обычно со стороны долготерпеливой жены, реже – оскорбленных мужей или соперников и лишь в единичных случаях – от женщин, подвергшихся его домогательствам: вероятно, в связи с их несвоевременностью или его постыдной неумелостью. Общественность не гневалась еще ни разу, ограничиваясь снисходительным порицанием.

«Но все это сходит с рук, – подумал Карцев, – пока являешься человеком толпы, безвестным персонажем. Стоит только попасть в элиту общества – а по логике путь, на который меня подталкивает милейшая Анна Григорьевна, должен неизбежно привести в круг весьма известных в области людей – как милым моему сердцу страстишкам придется сказать "прощай". Будучи на виду, проще простого "засветиться". С моей карьерой враз будет покончено, если ушлый журналист накропает статью про аморальный облик одного из руководителей производства, пытающегося совратить каждую мало-мальски привлекательную женщину где бы то ни было: в гостях, по дороге в гости, в ресторане, в служебном кабинете, или в купе поезда. И приведет свидетельства совращенных, увидевших меня по телевизору…»

На этом свои мрачные фантазии Карцев прервал, ибо вошел в гостиничный вестибюль.

Глава третья. Второй досужий вечер.

В номере Сергей Андреевич с облегчением узрел Сашку Хмельницкого, состроившего при входе начальника покаянную рожу, что ему не вполне удалось, так как за мгновение до того она явно была самодовольной. Тут же наличествовал и Егор Палыч, слегка поддатый и тоже самодовольный, что объяснялось просто: он, с единодушного благословения коллег, инспектировал сегодня водозаборы ликеро-водочного завода и мясокомбината (за что издавна брался с большим воодушевлением!) и в результате припер с одного полную сумку образцов алкогольной продукции, а с другого, соответственно, сумку разнообразных колбас. То есть явные взятки, которые и Хмельницкий и Карцев брать стеснялись. Пока?

– Ну что, господа инспектора, уже клюкаете? Без меня? – сымитировал праведный гнев начальник.

– Мы только продегустировали чуток, Андреич, – примирительно забасил Бутусов. – А ты что так задержался?

– Дела, конечно, задержали, Палыч. Но мне хотелось бы сейчас послушать, чем Вы, Александр Михайлович, объясните свой прогул? Или Вы что-то сегодня успели обследовать, и речь у нас пойдет не о прогуле, а всего лишь об опоздании на работу?

– Да нет, Сергей. Я только недавно от Татьяны вернулся…

– Это что ж, она и на работу не пошла?

– Нет…

Карцев вгляделся в лицо товарища и с благожелательной издевочкой заулыбался:

– Та-ак, с личика, вижу, Вы спали… Глазоньки ввалились, мешочки под ними голубенькие, носик заострился, на месте румянца – бледность аристократическая… Небось, и ножки подрагивают? Это сколько же ты к той курочке упитанной подходов сделал, чтобы так себя преобразить?

– Не помню, сбился… Может, пятнадцать…

– Угу. Чем же она тебя так воодушевила?

– О-о, Сергей, это такая женщина! Все при ней, ничего не стесняется и, говорю же, словечками своими мертвых может оживить…

– Ну, мертвых вряд ли, они же не слышат, – между прочим, заметил Карцев.

– И потом, – понизил голос почти до шепота Сашка, – она делала мне минет!

– Да ты что! – всплеснул руками Карцев. – Ай-яй-яй, до чего, наконец, русские бабенки дошли! Прямо как на диком Западе! Ну и, конечно, еще более диком Востоке!

– Тебе все смешки, Сергей. А мне как-то не по себе было…

– Что ж, картина ясна. В целом-то ты доволен?

– Не то слово. У меня такого секса еще не бывало. Даже с женой.

– Ох, Сашка, Сашка, ты неисправим, – рассмеялся Сергей. – И это хорошо. Вот давайте первый тост и поднимем за нашего почти Геракла. Только, Палыч, титруй дозы – завтра надо быть в хорошей форме…

Он выпил вместе со всеми и добавил:

– А мне, кстати, еще и сегодня, к ночи…

– Так ты снова к своей Алле пойдешь? – спросил бывший уже в курсе Хмельницкий.

– Не то, чтобы моей, но вчерашняя спевка ее, вроде, устроила и мне предложили еще порепетировать.

– И как она в постели? – с жадным интересом продолжил неугомонный Сашка. – Сколько ты подходов сделал?

– Мила. Даже очень. А что касается подходов, то я не их считаю, а женские оргазмы. Впрочем, и я в счете сбился…

– Ну, Сергей, ты даешь! Второй тост за тебя!

– Ладно, – пожал плечами Карцев, – хотя я хотел предложить за Палыча, который сегодняшний сабантуй организовал.

– А ты организовал вчерашний, – не сдавался Хмельницкий, – за который мы тебе благодарны! Правильно, Палыч?

– У вас неплохо получилось, – мрачновато признал Бутусов.

– У тебя тоже еще получится, – подбодрил Александр. – Какие твои годы?

В десять вечера все еще оживленное дружеское застолье было нарушено резким звоном дорожного будильника, который Карцев специально купил для командировок. Егор Павлович прервал очередную байку про себя и темпераментную комсомольскую инструкторшу, а Сашка встрепенулся как конь.