Петер Загер - Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

• Название: Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история
• Автор: Петер Загер
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-98695-044-0

«Если бы Оксфорд не был самым прекрасным, что есть в Англии, Кембриджу стало бы несколько легче», – писал Генри Джеймс. Оксфорд воспитал больше премьер-министров, зато Кембридж – больше лауреатов Нобелевской премии. В течение почти 800 лет две столицы английской интеллектуальной жизни распространяют свое влияние по всему миру, выпуская не только политических лидеров, но и лучших шпионов, церковных деятелей, а также великое множество литераторов.

Петер Загер, опираясь на бесценный клад фактов и анекдотов, создал подробную и остроумную историю Оксбриджа (термин, придуманный Уильямом Теккереем). Что не менее важно – попутно автор раскрыл массу секретов, таящихся за воротами колледжей. Замечательные изыскания подкреплены фотографиями, картами, толковым словарем, списком полезных адресов и библиографией.

---

Брасенос, Хэртфорд, Джизус, Сент-Кэтринс и Уодхэм – вот первые пять мужских колледжей, решившихся обучать девушек. После принятия Акта о половой дискриминации (1975) остальные колледжи также ощутили необходимость внести изменения в уставы, нередко против воли студентов. Так, девушкам, впервые появившимся в Крайст-Черч-колледже в 1981 году, пришлось пережить Full Monty[25] по-оксфордски: студенты танцевали во дворе колледжа стриптиз, напоминавший то ли воинские пляски, то ли языческий праздник плодородия. Правда, этот «Танец дождя Крайст-Черч» не стал традицией. Оксбриджские девушки лучше, чем когда-либо прежде, осознавали: учиться придется не просто блестяще, но лучше, чем лучшие из студентов. Писательница Антония Фрэзер, выпускница ЛМХ, вспоминает 1950-е: «Всем студенткам моего поколения приходилось писать по два эссе в неделю в отличие от студентов-мужчин, писавших по одному».

Со временем, однако, конкуренция между полами нормализовалась. Но тут статистика выявила новое отклонение. Через год после начала совместного обучения, в 1973-м, примерно по двенадцать процентов студентов и студенток Оксфорда выдержали выпускной экзамен на «отлично»; в 1996 году среди мужчин таковых было уже двадцать три процента, а среди девушек – только четырнадцать. Неужели с мозгами у них все же не столь хорошо? Или они хуже адаптируются к давлению Оксфорда?

Тем временем и колледжи для девушек принципиально менялись. Прошли времена, когда единственным мужчиной в девичьей резервации был садовник. Первым стал принимать студентов-мужчин в 1979 году старейший из женских колледжей, Гёртон; в 1986-м, в год столетнего юбилея, к нему присоединился Сент-Хьюз. Студентки Сомервилл-колледжа протестовали: зачем? что за глупость! Ведь после того как девушкам разрешили оставлять приятелей-студентов у себя на ночь, отпала всякая необходимость принимать их в колледж на учебу. Впрочем, эти аргументы показались главе колледжа гораздо менее убедительными, чем статистика «Норрингтонского списка», то есть высших экзаменационных результатов. Пока мужские колледжи не начали принимать студенток, этот знаменитый документ безоговорочно отдавал пальму первенства Сомервилл-колледжу, а с тех пор уже никогда; с подобной проблемой столкнулись Ньюнэм-колледж и Нью-холл в Кембридже. Похоже, самые сильные абитуриентки отдают предпочтение смешанным колледжам.

В Гёртон-колледже и Сент-Хьюз-колледже, пионерах женского образования, мужчин тем временем стало больше, чем женщин. «Они погрязли в мужчинах, которых пустили к себе, и утратили свою притягательность», – говорят Hildabeasts[26], особо воинственные экземпляры из колледжей вымирающего вида, то есть чисто женских.

В Оксбридже сегодня чуть больше сорока процентов учащихся – девушки, как и в большинстве других университетов Британии. И цифра эта давно не меняется, хотя число абитуриенток женского пола постоянно растет. Всего семнадцать процентов профессоров Оксфорда – женщины, а в Кембридже их и того меньше (хотя все-таки больше, чем в университетах Германии). Что это, оборотная сторона совместного обучения? Мужские в прошлом колледжи продолжают по инерции приглашать в преподаватели преимущественно мужчин, но ведь и женские в прошлом колледжи ныне отдают им предпочтение. В Сомервилле (и не только) три четверти преподавательского состава – мужчины. Какая ирония! По утверждениям решившихся на протест дам из академической среды, в 1990-е в Оксфорде почти девяносто пять процентов всех назначений и повышений по службе касались исключительно мужчин. Это похоже на дискриминацию по половому признаку, но оксбриджские дамы по-прежнему с большим недоверием относятся к любым предложениям по изменению системы квот.

Не вызывает сомнений, что женщины отвоевали равные с мужчинами права на образование. Они вполне преуспели в качестве readers и lecturers[27] и даже на высших академических должностях. Но, вглядываясь в лица за high tables (высокие, или ректорские столы в столовых колледжей, за которыми сидят старшие преподаватели и почетные гости) или присутствуя на заседаниях факультетских советов, легко усомниться, что отвоеванные права им удалось реализовать в полной мере. По сути, Оксбридж остается миром мужчин, духовным питомником мальчиков из обычных школ и old boys – несмотря на аромат «Шанель», порой здесь весьма силен дух мачизма. В царящей атмосфере подиума давление необходимости быть успешной студенткой и одновременно сохранять сексуальную привлекательность, и без того весьма ощутимое, усиливается многократно.

Тем крепче держится Ньюнэм-колледж за свой статус: «Членами конгрегации колледжа могут быть только женщины». Именно в Ньюнэм-колледже в 1997 году произошел курьезный эпизод. Женщина-астрофизик, за много лет до того перенесшая операцию по изменению пола, была забаллотирована как транссексуал. Инициатором выступила одна из коллег, радикальная феминистка Джермейн Грир: по закону, мол, она по-прежнему считается мужчиной и потому не может входить в управляющие органы женского колледжа.

На ум приходит еще один случай. В 1995 году в Майский день[28] – традиционный праздник студентов Оксфорда, кульминацией которого является коллективный прыжок с моста Магдален-бридж, – вместе со всеми прыгнула Черуэлл Джослин Уитчард, студентка колледжа Св. Хильды. Прыгнула обнаженной, «в поддержку борьбы за феминизм и равные возможности». С тех пор последний женский колледж Оксфорда уважительно именуют St.-Thrillda’s[29].

Гром среди ясного неба[30]: регби, «Бумс!»[31] и гребная гонка

Гибель Кембриджа как учебного заведения неизбежна, но он имеет большое будущее в качестве места проведения водных спортивных мероприятий.

Бен Лэтэм, ректор Тринити-холла (xix век)

Известная шутка колониальной эпохи характеризует Африку времен британского мирового господства как «страну черных под управлением синих». «Синие»[32] – спортивные звезды Оксбриджа, которые различаются по цвету фуфаек: темно-синие в Оксфорде, голубые в Кембридже. Стать «синим» по-прежнему очень почетно, почти как получить степень бакалавра. Только члены Varsity-team – команды, представляющей свой университет на состязаниях, – получают вожделенный «синий». Победа или поражение не имеет значения: Вы становитесь «синим», даже если приходите вторым.

Впрочем, местное академическое учение о цвете различает не только «синий» и «голубой»; есть еще «полный синий» и «наполовину синий» (и то и другое не следует путать с Oxford Blue, острым сыром с плесенью). «Полностью синими» в Оксфорде и Кембридже традиционно считаются лишь некоторые виды спорта. Бадминтон, стрельба из лука и настольный теннис – лишь «наполовину синие». В 1997 году вслед за сквошем и баскетболом «полностью синими» были признаны спортивные танцы. Наряду с боксом, крикетом, футболом и легкой атлетикой таковыми издавна являются регби и гребля, королевские дисциплины атлетов Оксбриджа. Впрочем, эстеты вроде Стивена Спендера никогда не чувствовали себя особенно хорошо среди атлетов. Даже Оскар Уайльд лишь по недоразумению вошел в восьмерку Магдален-колледжа: «Не вижу смысла в том, чтобы вечер за вечером спиной вперед добираться до Иффли[33]». Однажды студент Тринити-колледжа Вивиан Холланд, сын Уайльда, встретил однокашника, Рональда Фирбэнка, признанного кембриджского денди времен короля Эдуарда. Фирбенк в спортивной форме шел по направлению к колледжу. Холланд спросил его, чем он занимался. «Играл в мяч». – «Регби или футбол?» – «О, что-то не помню». – «Ну, мяч был круглый или продолговатый?» – «Честно говоря, мне так и не пришлось увидеть его вблизи!»

До xix века, когда спортивная подготовка в колледжах приняла организованную и даже форсированную форму, студенты отдавали предпочтение гребле, охоте, стрельбе и рыбалке – квадривиуму джентльменского досуга. Сегодня ежегодные соревнования проводятся почти по всем видам спорта: Cuppers[34] – между колледжами, Varsity[35] – между университетами. Встреча регбистов обоих университетов на Твикенхэмском стадионе во второй вторник декабря транслируется по телевидению. Этот матч Varsity – событие национального масштаба: многие ведущие оксбриджские регбисты рано или поздно становятся профессиональными игроками сборной страны.

Спортивное противостояние между Оксфордом и Кембриджем началось с крикета в 1827 году, еще до знаменитой гребной гонки. Крикетные команды обоих университетов, состоявшие исключительно из любителей, играли тогда в высшей лиге вместе с профессиональными командами графства – типичная оксбриджская привилегия. Раз в году они встречались на нейтральной территории, на лондонском поле Lord’s. Помимо университетских полей Fenner’s в Кембридже и The Parks в Оксфорде, это была единственная крикетная площадка во всей Англии, где можно было бесплатно посмотреть игру команд высшей лиги. Подлинные фанаты «ритуала в белом» (который нам, жителям континента, представляется не менее странным, чем пляски зулусов, посвященные богу плодородия) в анораках и с термосами в руках до сих пор собираются там на открытие сезона в апреле.