Алексей Федорочев - Видящий. Лестница в небо

• Название: Видящий. Лестница в небо
• Автор: Алексей Федорочев
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9922-2493-1

Неприятно узнать, что твоя жизнь кем-то распланирована, а счастливого конца не предусмотрено. Казалось бы, только взял судьбу в свои руки, но тут же находятся те, кто считает иначе. Новоявленные родственники, спецслужбы и аристократия водят вокруг хоровод, желая подмять талантливого юношу под себя. Что ж, Егору не привыкать: где-то кровью, где-то хитростью, а где-то компромиссами приходится выстраивать собственную лестницу в небо.

---

О совершенном поступке не жалел: мог бы… точнее, мог бы безнаказанно – убил бы сразу, как началась обработка, в идеале – и самого́ бывшего императора, и свидетелей. С особенным удовольствием прикончил бы «дятла»-менталиста, так старавшегося задолбать мои мозги. Но тут вообще надо радоваться тому, что есть: не попадись на глаза лечебный артефакт, оформленный под четки – пришлось бы разрабатывать целую операцию с тайным проникновением и подделкой алиби, а так все вышло само собой. И теперь, чем больше старик будет щелкать заряженными бусинами, тем хуже ему будет становиться. Погибшие в моих опытах крысы – свидетели.

Идея лежала на поверхности: подумав о Круцио, сразу же вспомнил остальные непростительные заклинания: Империо и Авада. Подобием Империо может считаться техника допроса в трансе, хотя над расширением возможностей потребуется еще поработать (мастер-класс мне сегодня показали). А вот с Авадой – лучше бы без рискованных опытов на себе. Добиться остановки сердца через прикосновение было самым легким, проверено на бандитах-инкассаторах, но вот получить эффект, обратный целебному, – о! тут пришлось поизвращаться.

За стариком наверняка одаренные закреплены, но в том-то и фокус, что не-жизнь, как я ее обозвал, – это очередная форма воздействия силой жизни, просто как бы в противофазе к организму. И отличить заряженную таким образом бусину от обычной «лечилки» – не изобрели пока таких приборов. Бушарин в своей лаборатории, по крайней мере, точно не засек разницу между «лечилкой» и «убивалкой». Хорошо еще я тогда догадался пометить экспериментальную батарейку, иначе бы ушла на продажу кому-нибудь из костинских бойцов с общей массой. Даже на мой взгляд она выглядела практически одинаково с обычными. Результаты изысканий напугали меня самого: техника-проклятие вышло неснимаемым, то есть никакие последующие целебные воздействия не помогали. А за такие знания тоже могут прикопать. Поэтому решил пользоваться только в крайнем случае, который представился неожиданно быстро.

В моем представлении итоги встречи могли варьироваться от: «Пошел на фиг, с Новым годом», – до нормального продуктивного разговора с обрисовкой будущего задания и вознаграждения. И я искренне считал, что трезво смотрю на вещи. Но случившееся…

На вероятность такого развития событий я отводил меньше одного процента: все-таки считал, что игра будет гораздо тоньше, и соответственно почти не делал заготовок. Менталист вообще оказался поганым сюрпризом. С ужасом представил себе, что мог бы поехать на встречу, абсолютно не зная, как работают эти техники. А теперь, как говорил Джон Рэмбо, не я первый это начал.

Вполне возможно, я так никогда и не узнаю, что задумала эта шайка старперов, но уж как-нибудь обойдусь без этой информации. Для меня там явно нет ничего хорошего.

Гораздо больше нервировали ментальные закладки, особенно первая, пропущенная. И вроде бы ничего особенного – служить Отечеству я и так был готов, но не получится ли, что под этим лозунгом можно будет заставить меня в будущем сделать что-то против своей воли? Остальные беспокоили меньше, хоть и не факт, что правильно отвел, ведь до этого всего несколько раз под маминым руководством этот трюк проделал, а мать мне ничего плохого по определению не желала. Но тут успокаивало, что порыва бежать и исполнять приказы Гришки не возникло. Более того, от одной мысли о том, что, пока старикан коптит небо, придется изображать послушного болванчика, приходил в дикое бешенство. Надоело жить как колобку, уматывая то от одного, то от другого желающего схарчить маленького бедного меня.

Усталость от пережитого в конце концов взяла верх, но уже на самой грани сна и яви пришла идиотская мысль – пора мне брать прозвище Черный Доктор или нет? С момента попадания я вылечил по большому счету всего троих: Шамана, маму и Гришку. Последний, правда, шефа вряд ли переживет: придется об этом позаботиться. Остальное лечение – мелочовка, не требовавшая большого ума и усилий. И убил лично, извращенными целительскими техниками, тоже троих.

Не, рано: на Черного Доктора не тяну – так, серый санитаришка.

На этой оптимистической ноте окончательно провалился в сон.

Костин примчался к нам прямо с утра, едва узнав о нашем возвращении: не зря рожа одного из отиравшихся у дороги к ангару мужиков показалась мне знакомой. Он попытался сразу же утащить меня куда-то, но, выложившись накануне до предела, на новые подвиги я был не способен.

– Ярослав Владимирович! Сейчас я точно никуда не поеду, дай хоть в себя с дороги прийти!

Оценив мой помятый вид, мужчина с сожалением убавляет напор, но оставить меня в покое не может – его так и распирает желание поделиться узнанными подробностями.

– Короче, Слава их вычислил! Это дэпэшники!

Слава – это его сын, Бронислав. В их семье, похоже, есть некий бзик на тему имен, потому что все известные мне Костины названы на старорусский манер: старший сын, который работает в агентстве, зовется Бронислав, младшая дочь – Мирослава, а еще знаю про брата Станислава. Видать, очень хотят прославиться. Каково приходится в жизни девушке с противоречивым именем Мирослава Ярославовна – не хочу даже вникать.

– Одна машина дежурила во всех четырнадцати эпизодах! Просто они менялись с другими сменами, поэтому с ходу понять закономерность не удалось. Еще и перерыв почти месяц делали. Мы проверили – у одного из них жена в это время рожала, отпуск брал: видать, не до разбоя было!

Дэпэшники – это местные гаишники, аббревиатура от слов «дорожная полиция». Задумываюсь. Если экипаж патрульной машины скурвился, то все встает на свои места. Одинокая фура останавливается по требованию оборотней в погонах, дальнобой сам выходит к преступникам, а там все просто – либо убивают на месте и отгоняют машину с содержимым к подельникам, либо под угрозой заставляют водителей проследовать к отстойнику, а убивают уже там. Скорее всего, правилен первый вариант, потому что лично я именно так и сделал бы.

Костин горит азартом, а вот я, наоборот, расстроен. Раз замешаны государственные структуры – тихо провернуть операцию не получится, а мне только подобного рода известности и не хватало.

– Ярослав, если мы их возьмем, навеки в черный список попадем. Подумай сам: полицаи нам потом жизни не дадут.

– Егор! Не говори о том, в чем не разбираешься! Если представить железные доказательства, они сами будут рады замять историю, иначе головы руководства полетят.

Так-то оно так, только без прикрытия сверху никто таким заниматься не будет. Если Слава вычислил закономерность, то и следователи просто обязаны были, у них-то возможностей побольше. Озвучиваю мысль:

– Я думаю, ты не прав. Такие дела без крыши от полиции никто проворачивать не рискнет. Смотри сам: Славка, конечно, молоток и все такое, но далеко не гений сыска. В полиции-то всяко поопытнее его будут. А тут четырнадцать эпизодов – и тишина: типа, вот такие неуловимые мстители. Мне вот кажется, что следователи должны были хоть что-то да нарыть.

– И нарыли. Собственно, им всего чуть-чуть не хватает, чтоб на этих сволочей выйти. Те гады, знаешь, когда это делали? На стыке смен патрулей. По журналу уже не их смена, а они вроде как еще до поста не доехали. Еще несколько раз втихую дежурствами с коллегами менялись под предлогом того, что у одного жена сначала в положении была, а потом ребенок маленький – представляешь ведь, наверное, как это бывает. А в журнале все согласно графику отмечено. Славка с дальнобоями семь рейсов сделал, пока не понял, как это можно провернуть. Ну и самое главное – тот, который отцом стал, недавно дом в городе купил, якобы на наследство бабкино, а у нас точная информация есть, что бабка его беднее церковной мыши была.

При упоминании о церкви меня передергивает. Слава богу, Костин, увлеченный рассказом, этого не замечает, но надо с этим что-то делать. В этом мире религия играет гораздо большую роль, чем в прежнем, и в храм идти еще не раз придется: те же пилоты, уж на что раздолбаи по жизни, а периодически на службы ходят, хотя бы по праздникам. И здесь только мне, закоренелому атеисту, это кажется слегка ненормальным, остальные относятся к подобному как раз одобрительно.

Если Бронислав прав, то мой допрос всего лишь подтвердит его догадки. Только тогда и брать их придется на горячем, чтоб доказательства не просто железными, а железобетонными были, а это значит, что еще один водитель наверняка распрощается с жизнью. И отношения с полицией, что бы Ярослав ни говорил, заметно испортятся. Будь разбойники обычными людьми – другое дело, а здесь честь мундира замешана, и все такое. Не любят они тех, кто за руку их коллег ловят и сор из избы выносят на всеобщее обозрение. Впрочем, таких нигде не любят. Еще и сыскари на нас взъедятся, что им дорожку перешли.