Агата Кристи - Карман полный ржи

• Название: Карман полный ржи
• Автор: Агата Кристи
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1953

---

— Я как-то об этом не подумала, — призналась мисс Гриффит и добавила:

— Он не казался мне больным…

— Не больным.., а каким же!

— Ну, слегка странным. Непохожим на себя. Что-то с ним происходило.

— О чем-то беспокоился?

— Нет, не то. Беспокоились как раз мы.

Инспектор Нил терпеливо ждал.

— Даже и не объяснишь. — Мисс Гриффит задумалась. — Иногда на него будто что-то накатывало. Вдруг становился каким-то ребячливым. Раза два я, честно говоря, думала, что он как следует приложился к бутылке… Начинал хвастаться, плести какие-то небылицы. Сколько я здесь работаю, насчет своих дел он никогда не распространялся — во всяком случае, ничего лишнего. А в последнее время заметно изменился, позволял себе какие-то экспансивные выходки, а уж деньгами просто швырялся. Совершенно не в его духе. К примеру, когда у нашего посыльного умерла бабушка, мистер Фортескью вызвал его, дал ему пять фунтов и велел поставить на второго фаворита, а сам прямо зашелся от смеха. В общем, не такой он был, как обычно. Вот, пожалуй, все, что я могу сказать.

— Может, у него что-то было на уме?

— Ничего конкретного сказать на этот счет не могу. Но казалось, он предвкушает что-то приятное.., волнующее.

— К примеру, надеялся заключить крупную сделку?

Мисс Гриффит согласно закивала головой.

— Да, пожалуй. Я бы сказала так: каждодневные дела его больше не трогали. И все время был в возбужденном состоянии. К тому же ему стали наносить деловые визиты довольно странные типы. Раньше их здесь никогда не было. Мистера Персиваля это страшно беспокоило.

— В самом деле?

— Да. Мистер Персиваль всегда пользовался полным доверием отца. Отец на него полагался. А в последнее время…

— Разладились отношения?

— Видите ли, многое из того, что делал мистер Фортескью, мистер Персиваль не одобрял. Мистер Персиваль человек довольно осторожный и благоразумный. И вдруг отец перестал прислушиваться к его мнению. Мистер Персиваль был этим очень удручен.

— Но до открытой ссоры дело не доходило? — забросил очередную удочку инспектор Нил.

— Насчет ссоры не знаю.., но раньше кричать он себе не позволял, а тут.., в общем, явно человек изменился.

— Значит, раскричался? И по какому поводу?

— Он вышел прямо в комнату машинисток…

— И вы все это слышали?

— Ну.., да.

— И что же, он обзывал мистера Персиваля.., оскорблял его.., клял на чем свет стоит? Тот что-то сделал против отцовской воли?

— Скорее как раз наоборот — он ничего не сделал… Мистер Фортескью обозвал его жалким и ничтожным крючкотвором, мелким клерком, не способным вести дело с размахом. Кричал: «Я вызову домой Ланса. Он стоит десятерых таких, как ты.., и жениться сумел удачно. У Ланса есть воля, пусть он однажды и рискнул пойти против закона…» Ой, это я уже болтаю лишнее! — Мисс Гриффит занесло, как случалось со многими, кто попадал в опытные руки инспектора Нила, и, вдруг спохватившись, она страшно смутилась.

— Не переживайте, — успокоил ее инспектор Нил. — Прошлое есть прошлое.

— Да, это история давняя. Мистер Ланс был молод, честолюбив и не всегда отдавал себе отчет в своих поступках.

Подобное толкование инспектор Нил слышал не первый раз и был с ним в корне не согласен. Тем не менее он не стал отвлекаться на дела минувшие и перешел к следующему кругу вопросов.

— Расскажите поподробнее о тех, кто здесь работает.

Мисс Гриффит, жаждавшая скорее позабыть о своей оплошности, засыпала инспектора сведениями о сотрудниках фирмы. Инспектор Нил поблагодарил ее и попросил еще раз пригласить к нему мисс Гросвенор.

Детектив-констебль Уэйт подточил свой карандаш. Не без зависти он заметил — кабинетик-то роскошный. Он обвел оценивающим взглядом огромные кресла, большущий стол, мягкое боковое освещение.

— И имена у этой публики шикарные, — сказал он. — Гросвенор — прямо тебе герцогиня. А Фортескью — тоже имечко не из последних.

Инспектор Нил улыбнулся.

— Фамилия его отца была не Фортескью, а Фонтеску: он выходец откуда-то из Центральной Европы. Наверное, решил, что Фортескью звучит лучше.

Констебль Уэйт посмотрел на старшего по званию с восхищением.

— Так вам все про него известно?

— Просто перед тем, как ехать сюда, навел кое-какие справки.

— Может, его и к суду привлекали?

— О нет. Мистер Фортескью был человеком умным. Кое-какие связи с черным рынком у него имелись, пару сомнительных, мягко говоря, операций он провернул, но за рамки закона не выходил.

— Ясно, — подытожил Уэйт. — Не сказать, что очень приятный тип.

— Ловкач, — дал определение Нил. — Но перед нами он чист. Управление налоговых сборов долго расставляло на него сети, но ему всякий раз удавалось выскользнуть. Покорный мистер Фортескью был настоящим финансовым гением.

— Он из тех, у кого могут быть враги? — В голосе констебля слышалась надежда.

— О да, безусловно. Но не забывайте, что его отравили дома. По крайней мере, похоже на это. Знаете, Уэйт, у меня уже что-то вырисовывается. Нечто старое как мир и весьма знакомое. Есть хороший сын — Персиваль. И есть плохой — Ланс, с неотразимой внешностью. Есть жена, которая много моложе мужа и которая затрудняется сказать, на какой площадке она сегодня будет играть в гольф. Все это очень-очень знакомо. Но есть некий элемент, который никак не вписывается в общую картину.

— Какой? — спросил констебль Уэйт, но в эту секунду открылась дверь, и на пороге появилась мисс Гросвенор Она явно пришла в себя, ибо вплыла в кабинет во всем своем великолепии и надменно спросила:

— Вы хотели меня видеть?

— Я хотел задать вам несколько вопросов о вашем хозяине, точнее, вашем бывшем хозяине.

— Да, увы, — неубедительно посетовала мисс Гросвенор.

— Меня интересует, не заметили ли вы в нем каких-нибудь перемен в последнее время.

— Представьте себе, заметила. Да, заметила.

— Какие же?

— Так прямо и не скажешь… Вдруг начинал нести какую-то ерунду. Я и наполовину не могла поверить в то, что он говорит. Стал легко выходить из себя, особенно с мистером Персивалем. Не со мной, я, разумеется, никогда с ним не спорю, всегда соглашаюсь: «Хорошо, мистер Фортескью», даже если он выдумывает бог знает что-то есть выдумывал.

— А он никогда.., не пытался за вами приударить?

В ответе мисс Гросвенор прозвучало легкое сожаление:

— Чего не было, того не было.

— Еще один вопрос, мисс Гросвенор. У мистера Фортескью была привычка держать в карманах зерно?

Мисс Гросвенор выказала живейшее удивление.

— Зерно? В карманах? В смысле, чтобы кормить голубей или что-то в этом роде?

— Может, и для этой цели.

— Нет, такого за ним не водилось. Мистер Фортескью? Кормить голубей? Нет, исключено.

— А не мог ли ячмень.., или рожь оказаться сегодня в его кармане по какой-нибудь особой причине? Скажем, образцы продукции? Какая-нибудь сделка, связанная с зерном?

— Нет. Сегодня днем должны приехать нефтяники из Азии, из фирмы «Азиатик ойл». И строители — президент компании «Аттикус билдинг»… Больше никого.

— Ну что ж… — Нил взмахнул рукой, давая понять, что разговор на эту тему окончен и мисс Гросвенор свободна.

— Ножки — просто загляденье. — Констебль Уэйт даже вздохнул. — И чулочки высший класс…

— От ее ножек мне никакого проку, — буркнул инспектор Нил. — Я с чем был, с тем и остался. Зернышки в кармане — что бы это значило?

Глава 4

Спускаясь по лестнице, Мэри Доув остановилась и выглянула в большое окно. Из подъехавшей машины выходили двое. Тот, что повыше ростом, повернулся к дому спиной и оглядел окрестности. Мэри Доув задумчиво смотрела на них. Видимо, это инспектор Нил и его помощник.

Она отвернулась от окна и взглянула на себя в массивное, в полный рост зеркало, висевшее на стене, где лестница делала поворот. Она увидела хрупкую, подчеркнуто опрятную женщину с безукоризненно белым воротничком и манжетами на серо-бежевом платье. Каштановые волосы были разделены посредине на две блестящие тугие волны и стянуты в тугой узел на затылке… На губах — бледно-розовая помада.

В целом Мэри Доув осталась своей внешностью довольна. Она пошла вниз, и на губах ее поигрывала легкая улыбка.

Инспектор Нил, оглядывая дом, рассуждал про себя:

«Хороша хижина! Тисовая хижина! О-о, до чего же они лицемерны, эти богачи, до чего любят играть на публику!» Он, инспектор Нил, назвал бы этот дом усадьбой. Он прекрасно знал, что такое хижина. Можно сказать, он вырос в хижине. Она стояла у ворот усадьбы Хартингтон-парк, неуклюжей махины в греческом стиле с двадцатью девятью спальнями, которую впоследствии прибрал к рукам Национальный трест[6]. А маленькая хижина снаружи казалась милой и привлекательной, внутри же была сырой, неуютной и не соответствовала самым примитивным санитарным нормам. К счастью для родителей инспектора Нила, подобный порядок вещей им казался вполне естественным и справедливым. Хозяева не брали с них денег за жилище, а работа их заключалась лишь в том, чтобы по мере надобности отворять и затворять ворота. В округе водилось много кроликов, а иногда к ним в кастрюлю попадал даже фазан. Миссис Нил не пришлось столкнуться с такими радостями цивилизации, как электрический утюг, кухонная электроплита, вытяжной шкаф, холодная и горячая вода, из-под крана и даже свет, включавшийся простым нажатием пальца. Зимой Нилы пользовались керосиновой лампой, а летом с наступлением темноты укладывались спать Это были здоровые и счастливые люди, безнадежно отставшие от своего времени.