Наталья Александрова - Демон никогда не спит

• Название: Демон никогда не спит
• Автор: Наталья Александрова
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-104871-6

Долгие века древнее арийское племя таится от людей, ведь ему доверено великое сокровище – кинжал королей-священников, дающий безраздельную власть над народами земли. Эта священная реликвия ни в коем случае не должна попасть в чужие руки, иначе мир ждет страшный конец. Но сколько столетий существует артефакт, столько времени идет борьба за его обладание.

В наши дни к тайне священного клинка оказался причастен крупный реставратор Дмитрий Старыгин. Обладающий авантюрной жилкой и всегда следующий зову интуиции, он оказался на пути таинственного преступника, чью внешность и голос мгновенно забывают после встречи все его собеседники. А тех, кто встает на пути «невидимки», ждет неминуемая гибель…

Ранее книга издавалась под названием «Кинжал всевластия»

---

– А я чувствую, что ты врешь! – Штандартен повел розовым крысиным носом, будто и вправду принюхиваясь. – Ты, значит, думаешь, что я не буду стрелять? А почему бы и нет?

Он поднял пистолет, раздался негромкий хлопок, и с жалобным звоном разлетелась на куски голубая вазочка, стоявшая на шкафу.

– Совсем сдурел?! – вскрикнул Степан, шагнув к Штандартену. – Это матери моей вазочка!

Рука его непроизвольно потянулась за пазуху, где ровным спокойным холодом давал о себе знать кинжал.

– Матери, говоришь? – издевательским тоном проговорил Штандартен, поигрывая пистолетом. – Как там сказано – чти отца своего и мать свою! Кровь – она превыше всего! Хотя мать-то у тебя, Степа, была далеко не арийского происхождения!

И тут Степан не выдержал. Рука сама собой скользнула за пазуху, и тут же пальцы сжались на рукоятке кинжала. Он выбросил руку вперед, кинулся к Штандартену…

Но тот с неожиданной ловкостью выскользнул из кресла, перекатился по грязному, давно не мытому полу и, почти не целясь, выстрелил. Пуля вошла в левое плечо. Степан споткнулся, закрутил головой в поисках ускользнувшего противника, увидел его, шагнул, неловко размахивая кинжалом…

– Значит, я не ошибся! – Штандартен ловко вскочил на ноги, вскинул пистолет. – Значит, Степа, ты хотел-таки спрятать от меня самую интересную находку? Нехорошо, Степа, нехорошо!

Он еще дважды выстрелил. Степан широко открыл рот, пытаясь вдохнуть, но воздух в комнате неожиданно кончился, как будто его высосали огромным пылесосом.

Степан вспомнил вдруг удивленное лицо Михаила, его округлившиеся глаза, его хриплый, сорванный голос: «Ты что?!»

И это воспоминание тут же растаяло, а вместо него вдруг возник перед Степиным внутренним взором скалистый утес, возвышающийся над бурным морем, а в небе над утесом – гордо парящий белый орел…

Степан захрипел и рухнул на пол.

Штандартен наклонился над ним, попытался забрать у него кинжал. Однако мертвые пальцы так вцепились в рукоять, что пришлось несколько минут провозиться, отгибая каждый палец лезвием складного швейцарского ножа.

Наконец Штандартен выпрямился, бережно держа кинжал обеими руками.

– Какая чудесная вещь! – проговорил он, и голос дрогнул от волнения. – И этот козел не хотел мне его отдавать!

Он неприязненно взглянул на мертвого Степана, пнул его ногой, так что тот перекатился на спину. Штандартен увидел широко открытые глаза «следопыта» и невольно отшатнулся.

Зачем он это сделал? Зачем убил Степана? Ведь тот еще долго мог бы снабжать его разными интересными вещами, «сувенирами» Третьего рейха…

Но им словно владела чужая, неведомая воля. И все, что он сделал, было правильно. Так хотел рок, так распорядилась судьба, а Штандартен безоговорочно верил в судьбу и кровь.

Зато теперь у него есть эта прекрасная вещь, этот кинжал.

В ушах его зазвучал ровный, мощный шум – как будто он услышал гул волн, бьющихся о скалистый утес…

Штандартен еще раз, пристально и любовно, взглянул на клинок.

Ему показалось, что на лезвии кинжала темнеет капелька крови. Штандартен тщательно вытер лезвие носовым платком, спрятал кинжал, шагнул к двери, прежде чем открыть ее, погасил свет.

Выйдя в прихожую, увидел приоткрытую дверь соседней комнаты и выглядывающую оттуда старуху.

Ах да! Он совершенно забыл про соседку Степана! Ведь она его видела, она впустила его в квартиру, а значит, сможет описать ментам его внешность…

Надо признать, что внешность у него характерная, запоминающаяся. А это значит – нельзя оставлять свидетелей.

– Я слышала какой-то шум, – прошелестела старуха из-за двери. – У вас что-то упало?

– Да, мы со Степаном передвигали мебель и уронили книжную полку! – проговорил Штандартен и полез за пазуху, где лежал пистолет. – Не беспокойтесь, все в порядке!

Почему-то вместо пистолета в руку ему попала рукоятка кинжала. Пальцы ловко и ладно обхватили ее, потащили наружу…

Да, конечно, так будет правильнее – старуху нужно не застрелить, а заколоть, причем заколоть непременно кинжалом… Почему так нужно – он не понимал, да и не задавал себе такого вопроса. Нужно – вот и все.

Штандартен выбросил вперед руку с зажатым в ней клинком, шагнул к полуоткрытой двери…

Вдруг за спиной у него один за другим грохнули два выстрела.

Штандартен обмер, крутанулся на месте. На лбу у него выступили капли холодного пота. Он прислушался к себе, ожидая боли, дурноты, признаков неумолимо надвигающегося конца.

Однако за выстрелами ничего не последовало – ни боли от ран, ни сурового окрика милиционера…

Ничего не понимая, он спрятал обратно кинжал, осторожно вытащил пистолет и прокрался на кухню, туда, откуда только что стреляли.

Здесь не было ни души.

Оглядевшись и поняв, в чем дело, Штандартен облегченно вздохнул и рассмеялся: соседка оставила на огне кастрюльку с парой яиц, вода выкипела, и яйца с грохотом взорвались. Этот-то грохот он и принял за выстрелы…

Штандартен выключил газ, вернулся в прихожую.

Пока он разбирался на кухне, старуха закрылась у себя в комнате, и теперь из-за двери доносился скрип и скрежет – наверняка старая кошелка сдвигала мебель к двери, устраивала баррикаду…

Вот сволочь!

– Бабушка, чего вы испугались? – проговорил он под дверью мягким, убедительным голосом. – Откройте, я вам все объясню! Вы все неправильно поняли!..

Старуха ничего не ответила, только еще громче заскрипела, передвигая мебель.

«Сильная какая! – раздраженно подумал Штандартен. – На ней еще воду возить можно!»

Он подошел к двери, толкнул ее. Дверь даже не шелохнулась. Он навалился на нее всем весом – и снова тот же результат.

И тут из-за двери донеслись ровные, тяжелые удары.

Старуха била каким-то тяжелым предметом в стену, чтобы привлечь внимание жильцов соседней квартиры.

И она добилась своего: за стеной послышался чей-то приглушенный, раздраженный голос:

– Вы что там, совсем сдурели? Прекратите хулиганить, а то сейчас милицию вызову!

Старуха принялась лупить в стену с новой силой.

Штандартен грязно выругался, бросился к входной двери, вылетел на лестницу и скатился по ступенькам на первый этаж.

Черт с ней, в конце концов, с этой старухой!

Катя спала так крепко, что не слышала звонка будильника. Поэтому пришлось собираться в спешке, а ведь сегодня нужно было обязательно принарядиться и наложить макияж. То есть это только так говорится – наложить макияж. В Катином случае это означало слегка подкрасить белесые ресницы дешевой тушью и мазнуть по губам помадой светло-розового цвета.

Разумеется, тушь ложилась на ресницы тяжелыми вязкими комками. Разумеется, Катя торопилась, рука невольно дрогнула, и один комок попал в глаз.

– Только не это! – простонала Катя, но было уже поздно.

Глаз защипало, выступили слезы. В носу тоже засвербело.

«Не паниковать!» – приказала себе Катя и неестественно вылупила глаза, чтобы слезы не смочили ресницы. Именно такой она и увидела себя в зеркале – глаза безумно выпучены, нос красный, губы чужого мерзко-розового цвета.

И на кого она похожа? На лягушку, больную базедовой болезнью!

От расстройства слезы хлынули из глаз ручьем. Пришлось тщательно умываться, потом промакивать лицо полотенцем – ни в коем случае не тереть, советовали в женских журналах, в противном случае глаза опухнут и накрасить ресницы будет очень трудно.

Начиная все сначала, Катя усмехнулась. Если бы мама знала, что она почитывает женские журналы, она перевернулась бы в гробу. Да-да, с некоторых пор Катя пытается почерпнуть из них хоть что-то практически полезное. Потому что героини классических романов пили уксус, чтобы сохранить интересную бледность, а косметикой не пользовались вообще. Не принято было.

«Может, так оно и проще?» – вздохнула Катя, печально глядя на дело рук своих.

Определенно, вид в зеркале нисколько не улучшился. Время поджимало, и она распахнула шкаф в спальне, чтобы выбрать одежду. То есть это только так говорится, что выбрать. На самом деле выбирать было особенно не из чего.

Свитер и темную шерстяную кофту она отмела сразу – хоть идут они с Алексеем сегодня в филармонию, а не в ресторан, все же хочется быть понаряднее. Откровенно говоря, кофта далеко не новая, и цвет такой… серо-буро-малиновый, Катя надевает ее осенью, когда еще не топят и в библиотечных залах стоит вселенский холод.

Дальше взгляд упал на синий костюм, Катя надевала его по торжественным случаям – когда в их библиотеке выступал, к примеру, какой-нибудь известный писатель или проводились какие-нибудь чтения. Тогда приезжали чиновники из комитета по культуре, и директриса Кира Леонидовна требовала, чтобы сотрудники выглядели на уровне.

Костюм Кате тоже не подошел – слишком официальный. Да и цвет, если честно, вовсе не синий, а чернильный. Кате костюм не идет, она знает. Остается только пиджачок – серенький, в неявную крапинку. Шея жалко торчит из выреза. Вид какой-то неприкаянный.