Константин Нормаер - Хранитель историй

• Название: Хранитель историй
• Автор: Константин Нормаер
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2017

Он берет перо, макает его в чернильницу и рождается новая история. Немного грустная, немного необычная, но каждый раз пугающая до жути. И тогда мир оживает, обрастая городами и людьми, а морской бриз начинает кружить над каменным портом, возвещая о приближении корабля-призрака, который обязательно встанет на якорь. И тогда сойдет на берег он – человек без крови и плоти. И в очередной раз попытается сразиться с Хранителем историй.

---

Рик с трудом проглотил застрявший в горле ком и на ватных ногах приблизился к полуоткрытой двери – кот был уже за пределами границы.

Рука сама подхватила со стола книгу в кожаной с красной тесьмой обложке. У двери Рик не сразу решился дотронуться до массивной бронзовой ручки. Но из кабинета послышалось призывное мяуканье. Тогда юноша зажмурился и, кляня себя за нерешительность, все-таки переступил запретный порог. В нос ударил тяжелый запах пыли и затхлости давно непроветриваемого помещения. Рик закашлялся, схватился за воротник и дернул его изо всех сил. Верхняя петля камзола с треском лопнула, позволив юноше глотнуть чуть больше воздуха, на его лбу выступила испарина. Рик сам не понял, как очутился у огромного окна. Но легче от этого не стало. Тяжелый воздух кабинета давил на него, пытаясь во что бы то ни стало выпроводить непрошеного гостя. Только юноша не собирался сдаваться. Бешено озираясь по сторонам, одним махом сорвал тяжелую портьеру и дернул раму на себя. Поток свежего воздуха ворвался в обиталище вековой пыли. Лежащие на столе бумаги зашуршали, подавшись легкому сквозняку, и Рик обессилено повалился в кресло.

Внезапный прилив сил вызвал на лице улыбку. Еще одна маленькая победа над прошлым оказалась не такой уж сложной. Рик представил, как тонкие нити, связывающие его с воспоминаниями об отце, превратились в тлен. Возможно, витающий по дому призрак Лиджебая теперь успокоится и перестанет являться в ночных кошмарах и поджидать в мрачных углах родового особняка.

Окончательно осмелев, Рик все-таки решил осмотреться. Но невидимая стража, оказывается, не дремала. Сотни шипящих голосов в один миг зароились в голове предупреждающим шепотом.

Правило нарушено!

Вина очевидна!

Ты поступил о-о-очень плохо!

Наступило оцепенение, а чуть позже тело охватил страх, от которого нельзя было укрыться. Голос родителя прозвучал строго и однозначно.

«Что я наделал! Как только мог приступить запрет и забыть отцовские предостережения!» – мысли Рика хаотично закружились по кабинету, насмехаясь над юношеской неосмотрительностью.

«Зачем я только зашел сюда?! Зачем?!»

В поисках оправдания, Рик не смог поймать ни одного весомого. И в этот самый момент хаотичные мысли нарушил громкий голос кота: тот либо зевнул, либо мяукнул от удовольствия, но эффект удался на славу. В мгновение ока Рик пришел в себя, осознав, что находится в запретном кабинете совершенно один. При всем уважении к мистеру Титу, тот был не в счет. Голоса куда-то исчезли, а на душе стало легко и спокойно.

Рик прислушался к тишине, заозирался по сторонам. Все выглядело как прежде. Еще в те времена, когда мистер Лиджебай в легкой задумчивости склонялся над чистым листом бумаги и, зажигая несколько свечей, чтобы отступила тьма, начинал писать, в такие часы дом окутывала сокровенная тишина, которую не смел нарушить даже дотошный посыльный, частенько доставлявший старшему Джейсону небольшие свертки. Что было внутри, Рик не знал, но судя по реакции отца, содержимое являлось довольно ценным. Но даже этот факт не давал посыльному права беспокоить мистера Лиджебая, когда тот начинал свой кропотливый труд. В один из таких неудачных визитов, получив посылку, создатель запретов спустил бедолагу с лестницы, оставив без чаевых. Тогда, тайком наблюдая за решительными действиями отца, Рик в очередной раз отметил, что совершенно не знает его. Мистер Лиджебай – худощавый и слегка сгорбленный учитель словесности, пожелавший довольно рано уйти в отставку и коротать старость среди пыльных томов библиотечной коллекции, не уставал поражать своего сына порой эксцентричными, но весьма решительными действиями. Для окружающих покладистый и мягкий, в один миг он мог вспыхнуть, словно вулкан, становясь настоящим стихийным бедствием.

Рик так и не решился сесть в глубокое обитое темной кожей кресло, а остановился возле стола. Письменные принадлежности находились на своих местах – педантичность была еще одной особенностью Джейсона-старшего. Гусиное перо, воткнутое в песочницу, стояло ровно посредине стола; чернильница из сандалового дерева располагалась чуть правее – возле стопки бумаг, а фамильная печать семейства Джейсонов – в левой. Ну а инструменты для заточки перьев, как всегда, лежали поблизости.

Рик протянул руку и сразу одернул ее. Дымка запрета все еще витала над рабочим местом, пристально следя за исполнением бесчисленных правил.

Мистер Тит равнодушно наблюдал за юношей, делая вид что дремлет. Но Рик чувствовал – зоркие кошачьи глаза контролирую каждое его движение. Он недовольно поморщился и повернулся к животному спиной. Не хватало еще, чтобы какой-то там кот диктовал ему свои условия. Эдакий душеприказчик мистера Лиджебая!

Итак, с чего бы начать? Какой предмет со стола может ответить на вопросы о странном посетителе? Первым на глаза юноше попался сложенный вдвое лист бумаги. Он приютился под кусочками воска, словно невзрачный черновик, который убрали в сторону за ненадобностью, но отчего-то не выкинули в корзину. Рик осторожно развернул его и обомлел. Карандашный набросок сильно напомнил ему все того же мистера Невежу. Огромный плечистый человек в широкополой шляпе и с трубкой в зубах выплывал из грифельного тумана, словно живой. Еще один портрет на скорую руку. Но на этот раз более четкий, не оставляющий никаких сомнений: отец действительно был знаком с этим человеком.

В голове вихрем промелькнули последние строчки из отцовских мемуаров: «…он появился из-за поворота, будто призрак, рожденный моим воспаленным разумом. И я понял – не будет мне больше прощенья и пощады. Он наведался ко мне, чтобы напомнить о давнишних прегрешениях. Бесплодное видение улыбнулось и исчезло в тумане. Видимо не сегодня. И скорее всего, не сейчас. Я облегченно выдохнул».

От последних слов мороз побежал по коже. Рик живо представил вечерний сумрак и таинственную встречу со здоровяком, который пару часов назад назвался старинным другом мистера Лиджебая.

Стоило перелистнуть страницу книги, и перед ним открылась целая череда вопросов и противоречий. Лист с рисунком имел оборванный край и идеальный белый цвет. Такие безупречные параметры Рик видел только в одной книжке. Пролистав дневник отца заново, от корки до корки, юноша затаил дыхание и разочаровано выдохнул – переплет был в безупречном состоянии, словно на месте вырванного листа появилась новая, девственно чистая страница.

Тем временем, вытянув спину, мистер Тит наслаждался просторным креслом и, судя по его надменной физиономии, предлагал Рику самостоятельно докопаться до хитросплетений судьбы покойного хозяина.

День второй. Когда розы становятся серыми, а старьевщик теряет голову

Цветы длинными стеблями тянулись к свету, заслоняя собой широкие окна небольшого, но весьма уютного магазинчика. Крохотный домик прятался за высокими каменными гигантами, на пересечении улиц Безразличия и Гордости.

Порой колокольчик у входа не замолкал ни на минуту. И тогда возле двери слышались вежливые приветствия, а добродушный хозяин незамедлительно начинал описывать прелести и без того прекрасной оранжереи. Цветы на любой вкус: от ярко-алых до темно-сиреневых оттенков. Здесь можно было подобрать не только букет, но и насладиться невообразимым калейдоскопом пьянящих ароматов. Даже в самый пасмурный день или жуткое ненастье покупатели расцветали в улыбке, завидев крохотные розы пип – гордость мистера Бишепа, владельца цветочной лавки.

Созерцание порой занимало столько времени, что покупатели охали и ахали, когда, приобретя заветный букет или горшок с редким растением, понимали, что нещадно опаздывают.

Клер Джейсон, пряча улыбку, всегда разделяла удивление гостей и никогда не забывала напоминать в след: «Мы рады видеть вас снова!» Для нее это был определенный ритуал. Пунктик. Но она называла его иначе – привычка, обязательство, даже лучше, обычай, – но только не правило! От одного этого слова ее коробило, а перед глазами возникал образ нерадивого родителя, который был готов на весь мир навешать ярлык своего неоспоримого мнения. Ну а в дни ненастья ограничения росли пропорционально плохому настроению. И в один ужасный момент правила мистера Лиджебая, заполонив весь дом под завязку, шипя и харкая, полезли наружу. Только внешний мир воспринял наветы Джейсона-старшего как некую насмешку. Клер хорошо помнила разразившийся скандал, когда ее папенька осмелился диктовать свои условия аптекарю, а затем булочнику и дворецкому с соседней улицы. Каждый из них отреагировал по-разному, но все одинаково бойко. И мистеру Лиджебаю ничего не оставалось, как вспылить, а через пару дней, и вовсе, отдать богу душу, покинув этот грешный мир на столь печальной ноте поражения.

Клер обронила горькую слезу, но не поставила свечу в день Порока. Потому что не желала возвращения прежних времен. Новый месяц больше не приносил ей разочарований. И ни к чему было прятаться за разноцветными лепестками цветов от серости и однообразия жуткого существования. Смерть отца принесла ей не горе, а радость, и вместе с ней – долгожданную свободу. Теперь домой Клер летела на крыльях счастья, каждый раз принося с собой новый букет из магазинчика мистера Бишепа.