Инна Бачинская - Яд персидской сирени

• Название: Яд персидской сирени
• Автор: Инна Бачинская
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-99828-9

Мама Татки сбежала, когда девочке было пять лет, и ее отец решил вернуться к первой жене и старшей дочери Вере – должен же кто-то присматривать за маленьким ребенком! Отец баловал любимую младшую дочку, но жизнь ее сложилась несчастливо – семь лет Татка провела в психиатрической клинике после убийства своего бойфренда. Родителей уже не было в живых, и ей пришлось вернуться в дом Веры, которая с детства терпеть не могла сестру. Так совпало, что в это же время выписался из больницы Верин муж Павел, который потерял память в результате загадочного несчастного случая, и их с Таткой необъяснимо потянуло друг к другу…

---

– Думаешь, получится?

– Получится. Представь себе физиономию Володи, когда ты скажешь ему, что собираешься продать компанию. Ради этого одного… Дурак ведь!

– Не получится, – говорит Вера. – Ты же понимаешь, что ничего не получится. Дурак. А Паша… – Она вздохнула невольно. – Паша…

– Это уже неважно. Он свое получил. Понимаю. Все я понимаю. Но помечтать можно? – спрашивает женщина из зеркала. – А потом, всегда случается «вдруг», понимаешь? Ты мечешься в поисках выхода, сходишь с ума, бьешься головой в глухую стену, и вдруг видишь, как приоткрылась дверь! Поняла? Чудо – приоткрылась дверь! И тогда нужно прыгнуть, поняла? Прыгнуть в приоткрытую дверь. Собрать чемодан и… фьють! Или черт с ним, с чемоданом, прыгнуть с пустыми руками, не оглянувшись, не раздумывая, бросив к черту барахло. Только тебя и видели. Свобода!

Вера залпом выпивает коньяк, утирается рукой, говорит:

– Поняла. – Подумав, добавляет: – И не убежать ведь, некуда! Тупик.

Женщина в зеркале пожимает плечами. Вера думает, что она снова скажет: «Помечтать-то можно?», но она молчит, только смотрит с сожалением, как кажется Вере. Обе вздрагивают, когда раздается звонок в дверь. Пришел дядя Витя.

С букетом и конфетами. Вера открыла, он шагнул через порог, широко улыбнулся, сказал:

– Не помешаю?

Вера оторопело кивнула, бессмысленно глядя на его фальшиво-радостную физиономию, на внимательные глазки-буравчики, на темный склеротический румянец на выпирающих скулах, на пегие крашеные прядки, упавшие на лоб. Ее передернуло, она вдруг вспомнила, что видела его в ресторане с молоденькой девчонкой. Старая плешивая обезьяна! Друг дома, доверенное лицо мамы. И парфюм тошнотворный, сладкий, как у старой проститутки…

– А я думаю, дай загляну, поддержу Верочку, не чужие ведь, – проблеял дядя Витя, с улыбкой ее разглядывая.

– Проходите, дядя Витя, – пробормотала Вера, отступая.

– Чайку можно? – Дядя Витя протянул ей цветы, пышные розовые пионы. Вера машинально взяла. – Я конфетки захватил. Посидим, поговорим. Ты как, девочка, справляешься?

– Нормально. – Вера направилась на кухню, нечего баловать. Подумала и спросила, ругая себя за малодушие: – Мы на кухне, ничего?

– Люблю на кухне, – сказал дядя Витя. – Мне покрепче!

– Коньяку хотите?

– Хочу! – Дядя Витя потер руки. – Люблю коньячок в хорошей компании. Лимончик есть?

– Может, мяса?

– Поздно, Верочка, на ночь не ем, диета. Вот доживешь до моих лет… то нельзя, это нельзя, так и живешь. Как Паша? Вот горе-то! Навестить можно?

– Без перемен. Можно, но он все равно без сознания. – Вера поставила на стол бутылку и две рюмки. – Мне чуть-чуть.

– Что говорят врачи?

– Что они могут сказать… Говорят, все будет в порядке. Надо ждать и надеяться.

– Скорей бы, – скорбно вздохнул дядя Витя, разливая коньяк. На среднем пальце левой руки блеснуло массивное золотое кольцо-печатка. – Нам его очень не хватает. Давай, моя девочка, за здоровье Паши!

У Веры потемнело в глазах, и холодные колючки побежали вдоль хребта. С усилием сглотнув, она взяла рюмку. Дядя Витя опрокинул махом, закрыл глаза от удовольствия, шумно вдохнул через нос:

– Хороший коньячок!

Дядя Витя жевал лимон и, улыбаясь, смотрел на Веру. Румянец на скулах стал багровым. Веру передернуло от отвращения, она чувствовала, как ее захлестывает волна ненависти, ей хотелось закричать: «Говори, чего надо, и пошел вон! И не называй меня своей девочкой!»

– Всем сейчас трудно, – приступил к делу дядя Витя. – Компания на тебе, Паша в больнице. Да еще и твоя сводная сестра…

– Откуда вы знаете? – вырвалось у Веры.

– Слухами земля полнится, – туманно ответил дядя Витя.

«Светка! – догадалась Вера. – Шпионка чертова! Уволю гадину!»

– Я могу ее увидеть? Татьянку.

«Татьянку»! Веру снова передернуло. Все в дяде Вите вызывало в ней протест: слова, жесты, сочувственно-скорбная физиономия, даже кольцо-печатка! Она скользнула взглядом по рукам дяди Вити и заметила, что ногти у него покрыты бесцветным лаком.

– Она у себя, почти не выходит… – Она с трудом заставила себя отвести взгляд от сверкающих ногтей дяди Вити.

– Семь лет – немалый срок, – сказал дядя Витя, и в голосе его Вере послышалось осуждение. – Как она?

Вера пожала плечами.

– Узнать можно? Сильно изменилась? – настаивал дядя Витя, и Вера поняла, что перед важным разговором он, как опытный интриган, ищет слабое место, собираясь уколоть побольнее. Господи, ну что мама находила в этом подонке, уже в который раз подумала Вера. Друг сердечный…

– Что-нибудь случилось? – Вера не сумела сдержать раздражения. – Вы без звонка…

– Ничего не случилось, моя девочка. Пришел как старый друг. Жаль, Тамарочка не дожила, тебе было бы легче. Твоя мама была замечательная женщина, Верочка. Сильная, решительная. Но ты не одна, поверь, ты мне не чужая.

Вера молчала. Сидела, опустив глаза, тупо рассматривала стол.

– Я давно хотел спросить: это правда насчет Володи Супрунова? Ты хочешь поставить его генеральным? Официально?

– А что? – Вера взглянула на дядю Витю. – Он перспективный работник, Паша ценил его.

Дядя Витя укоризненно покачал головой:

– Он слабый работник, Верочка, кроме того, он много себе позволяет. Ты в курсе, что он увольняет людей, старых проверенных работников, и набирает своих дружбанов, а две сделки вообще провалил? Ты молодая, ты не разбираешься в людях. Не спорю, он способный парень, но за ним глаз да глаз нужен. Паша придерживал его, при Паше он пикнуть боялся. Я бы не советовал поднимать его, не тот он человек, неблагодарный и бездарь. Я мог бы помочь, я дело знаю. Он распускает слухи, что стариков отправят на пенсию, а только кто ж у нас старики? Я да Окунько Петя из бухгалтерии, а кто вкалывать будет?

Он смотрел на Веру в упор, и она промямлила, ругая себя за трусость:

– Это пока не решено. Но… неужели вам не хочется отдохнуть? Дача, рыбалка, не нужно рано вставать, стоять в пробках…

– Мое поколение привыкло трудиться, – веско сказал дядя Витя. – Я крепкий, Верочка, можешь на меня рассчитывать. Ваша семья могла всегда на меня рассчитывать. Я дружил с твоим отцом, хоть и осуждал его за то, что он бросил тебя с мамой, я дружил с твоей мамой… – Он понизил голос. – Ты была маленькая, ты многого не помнишь. Твоя мама доверяла мне. И после смерти отца я был с вами. Я помогал вам в тяжелых жизненных ситуациях, если помнишь. И Паша меня очень ценил. И с Татьянкой возился, встречался с нужными людьми, искал подходы, совал кому надо. Нашел заведение и отвез ее тоже я. Я!

«Чертов шантажист!» – озлобленно подумала Вера и сказала резко:

– Мы собираемся реорганизовать компанию – бизнес, как вам известно, идет не блестяще, многим придется уйти. Вы уже немолоды, дядя Витя, пора отдохнуть.

– Твоя мама никогда бы не позволила, – скорбно поджал губы дядя Витя. – Никогда! Она меня чрезвычайно ценила, у нее не было от меня секретов. Понимаешь, Верочка? Я был доверенным лицом твоей мамы… – Он значительно помолчал, потом добавил: – Даже больше!

– Секретов? – Сознание Веры уцепилось за неуместное словцо. «При чем тут секреты? На что он намекает? На то, что был маминым любовником? Ну и мразь!»

– Мамы нет, – сказала она твердо. – Паши тоже нет. Пока. И я боюсь, что нам придется расстаться, дядя Витя. Ничего личного, просто бизнес. У вас хорошая пенсия, компания выплатит вам значительную сумму. Поймите, все когда-нибудь кончается.

– Я так не думаю, моя девочка, – веско сказал дядя Витя. – Ты многого не знаешь.

– Чего я не знаю? – выкрикнула Вера, желавшая лишь одного – прекратить пустопорожний разговор. Она чувствовала себя выпотрошенной заживо, она схватила недопитую рюмку, опрокинула одним глотком.

– Ты ничего не знаешь! Возможно, настало время нам серьезно поговорить.

Он больше не улыбался, лицо его стало жестким, он смотрел на нее в упор. Вере стало страшно…

…Дядя Витя ушел через полчаса примерно. Сказал: «Не беспокойся, провожать не нужно, дверь я захлопну». Вера осталась сидеть за кухонным столом, невидяще уставившись на темное окно. В голове остались лишь две мысли: «теперь все» и «судьба». Связанные намертво, они крутились заезженной пластинкой. Вера видела, как, покачиваясь, плывет черный блестящий винил… до сих пор где-то в подвале доживают старинная громоздкая дедова радиола «Латвия» и коробка пластинок; девочкой она любила рассматривать их, а мама рассказывала, что это за музыка.

Ей казалось, что где-то глубоко внутри она знала. Догадывалась, что это была не простая дружба, ах, сантименты, ах, воспоминания детства, ах, ностальжи! Как это называется? Грязный бизнес? Рэкет? Аферы? Вот на чем строилась империя отца! И этому достаточно достать из сейфа кое-какие документы, чтобы… «Надеюсь, до этого не дойдет, моя девочка, – сказал он. – Кроме того, твоя мама… мы были близки, она мне доверяла. Я был ее… как бы это поточнее… – Он мерзко хихикнул. – Я был ее конфидентом, духовником, так сказать, у нее не было от меня секретов. И ты, Верочка, мне как собственная дочь…»