Николай Ложников - Свободная касса!

• Название: Свободная касса!
• Автор: Николай Ложников
• Жанр: Русское современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-105228-7

«Хочешь поработать на самого крупного в мире монстра индустрии фастфуда?

Знай, кровь в твоих венах превратится в кетчуп, а в отношениях с любимым человеком третьим всегда будет КОМПАНИЯ» – такие слова мог бы сказать герой этого романа, очень похожего на антиутопию, но являющегося лишь слегка домысленным рассказом о буднях – и праздниках! – одной из крупнейших транснациональных корпораций в индустрии быстрого питания.

---

Несмотря на то что всё вокруг было для меня, мягко говоря, новым, три вещи потрясли воображение с самого начала. Во-первых, это вопиющая теснота во всех помещениях, включая склад, туалет и раздевалку. Во-вторых, не прекращающийся ни на минуту ор – кричали все, от руководства до зачмырённого парнишки, остервенело трущего жирный кафельный пол. И, в-третьих, невероятная, запредельная скорость, с которой всё происходило на кухне.

Ко мне приставили инструктора, женщину средних лет с потухшим взглядом и маниакальным страхом перед каким бы то ни было руководством. Она имела гордое и кокетливое имя Анжелика и пару жутких прыщей на мясистом носу.

– Главное наше правило: постоянно наводить чистоту, – начала свой инструктаж Анжелика. – Чем бы ты ни занимался, если у тебя выдаётся свободная секунда, сразу же наводи чистоту.

– А если не выдаётся? – вяло парировал я.

– А это уже твои проблемы, – сухо ответила Анжелика. – Рабочее место должно всегда блистать. – Забавно, что она сказала не «блестеть», а именно «блистать».

Мне показали, как найти наименее загаженный фартук в куче висящих при входе на кухню. Как правильно вымыть руки и вытереть их, не прикасаясь чистыми лапами к посторонним предметам. И вот, наконец, я в святая святых нашей компании, на ресторанной кухне. Первая операция, которую мне доверили, – картофельная станция. В двух словах весь процесс заключается в том, чтобы взять пакет замороженного картофеля фри из холодильника, вскрыть, швырнуть содержимое в специальную металлическую корзинку, погрузить её в ванну с горячим фритюрным жиром и после того, как забибикает таймер, выложить лоснящуюся от масла картошку в специальную металлическую камеру. Затем посолить из специальной солонки (ровно три перевёртывания!) и расфасовать в красочные картонные коробочки.

– Всё очень просто, – сказала Анжелика и продемонстрировала такие чудеса ловкости и даже грациозности, что в какой-то момент напомнила мне свою тёзку из гламурной книжонки «Анжелика и король».

– А теперь ты, – нежно посмотрела на меня моя инструкторша. – Давай, давай, всё будет хорошо, – добавила она, поймав мой задумчивый взгляд.

Никогда раньше я не думал, что налитые жиром длинные палочки специальной макрональдовской картошки могут быть такими скользкими и будут убегать от меня, как простыня с одеялом в бессмертной сказке Чуковского. Они, подлые, умудрялись даже вываливаться из картонных коробок, в которые их полагалось запихивать так, чтобы минимальным количеством продукта создать впечатление максимальной наполненности. Скользким и жирным было всё: начиная с железного совочка, которым я насыпал картошку, и кончая кафельным полом, на котором за первые полчаса я раз пять поскользнулся.

В узком проходе за моей спиной с дикой скоростью постоянно бегала какая-то толстая девка. Проталкиваясь между мной и столом для сборки бигмаков, она каждый раз задевала меня своей здоровенной задницей и беззлобно, визгливо материлась. Если бы всё происходило в другой ситуации, это, наверное, могло бы показаться милым женским кокетством.

С прилавка, отделявшего кассу от кухни, и который, как объяснила Анжелика, называется бин, постоянно неслись истошные вопли менеджера, передающего на кухню заказы с кассы. Менеджер этот называется кликуном (не путать с крикуном или кликушей!) и, как правило, является дамой. Возгласы кликуна, обильно сдобренные незамысловатым кухонным матом, были по-бабски визгливы и служили основным звуковым фоном.

Где-то через пару часов Анжелика заявила, что я уже созрел для самостоятельного труда и она оставляет меня без присмотра. По сути это значило, что меня оставляют без какой-либо помощи. Ноги мои уже слегка гудели, а в глазах начинали бегать длинные жёлтые полоски, подозрительно напоминавшие пресловутый картофель. Как ни странно, при этом движения мои становились всё более автоматическими и правильными, хотя всё ещё были недостаточно быстрыми. Время от времени я, забывшись, делал не три, а два или четыре перевёртывания солонки. Хотя, не думаю, что клиенты в этом случае с омерзением выплёвывали плоды моего творчества…

В пяти метрах от меня, отделённые от кухни бином и стойкой кассы, стояли в очереди за едой наши клиенты. Они были очень разные. Отягощённые карьерными мыслями клерки почти пубертатного возраста. Отцы семейств, переполненные чувством собственного достоинства. Симпатичные, по-летнему полураздетые студентки. И всё это были люди из другого мира. К которому ещё несколько часов назад можно было отнести и меня. Теперь же, стоя у картофельной станции в форменном козырьке и грязном вонючем фартуке, я краем глаза наблюдал издалека за этими людьми. В данный момент я принадлежал к совершенно другому миру. А ведь всё-таки, чёрт возьми, было что-то мудрое и правильное в трудах господина Маркса и его друга Фридриха…

– Где картошка? Где картошка, твою мать?! – отвлёк меня от высоких мыслей истошный вопль кликуна. В ту же секунду рядом со мной, как добрый ангел, появилась моя Анжелика. Вместе мы за пару минут заставили полными коробочками подставку, с которой две сердитые девушки забирали картошку на прилавок. В этот момент я дал себе слово завтра же подарить Анжелике шоколадку.

– Ничего, месяца через три у тебя в руках всё летать будет! – подбодрила меня весёлая румяная блондинка, собиравшая сэндвичи за соседним столом. – Я, когда только пришла, тоже неуклюжей была. А теперь лучший тостерщик во всём ресторане! Да и бигмаки собираю классно.

– Спасибо. Я буду стараться, – благодарно ответил я, слегка поёжившись от описанной перспективы.

Когда сознание моё уже начало покидать провонявшее кухонными миазмами тело, Анжелика заявила, что настало время обеда. Рядовым сотрудникам полагается один гамбургер или чизбургер или (иногда – типа, в «рыбный» день) бутерброд с рыбной котлетой. А на моём подносе, открытый завистливым взглядам окружающих, возлежал буржуйский бигмак, и поблескивал вспотевшими пластиковыми стенками стакан ванильного шейка. Комната для приёма пищи, сам факт существования которой на предприятии общепита показался мне прикольным, оказалась маленькой и душной. Стены были увешаны позитивным капиталистическим агитпропом. На почти гламурных фотках мелькали счастливые мальчики и девочки в неизменных козырьках с буквой «М». А за обшарпанными столами торопливо поглощали своё вкусно пахнущее богатство мрачные люди с измождёнными лицами. Вернуться на кухню нужно ровно через полчаса, причём уже нацепив фартук и вымыв конечности, – конвейер не только не может остановиться, но и ни на секунду снизить свой темп. За столиком рядом одиноко сидела бабушка лет шестидесяти с железными зубами.

– Это Анфиса, наш ветеран, – улыбнулась Анжелика, поймав мой вопросительный взгляд. – Лет пять назад приехала из Таджикистана и с тех пор у нас. Один из самых надёжных сотрудников, не то что эти малолетки. Хотя выглядит немножко постарше своих лет. Ей ведь всего сорок.

– Да ладно!!!

– Ну а что ты хотел, у нас не курорт…

Когда мы вернулись с обеда к нашим станкам, Анжелика смерила меня оценивающим взглядом.

– По-моему, ты потихоньку осваиваешься. – Щас ещё часок погоняешь балду на картошке, а потом пойдём на гриль – это гораздо серьёзней.

– Гриль я люблю, особенно на дачке под коньячок… – скривился я в подобии озорной улыбки.

– Ну, вот и ладушки! – весело сказала Анжелика. – Коньяк не обещаю, но крепкий сон этой ночью у тебя будет точно.

А я почувствовал, как у меня по спине пробежала пара мурашек.

Местный гриль ничего общего с грилем в общечеловеческом смысле этого слова, разумеется, не имел. Аппарат состоял из двух металлических створок, каждая из которых, по сути, являлась электрической плитой. Когда оператор раскладывал на нижней створке котлеты и нажимал кнопку, вторая опускалась сверху и на несколько минут скрывала серую мясную плоть. Самой волнующей процедурой, без сомнения, было раскладывание замороженных скользких котлет на раскаленной поверхности гриля. Поскольку это делалось без использования какого-либо инструмента типа лопаток или вилок, новый сотрудник имел хороший шанс пожарить вместе с котлетой собственный палец. Рядом с грилем лежал целый набор всевозможных скребков и тряпочек, посредством которых мне предстояло поддерживать створки в перманентной чистоте. Анжелика продемонстрировала пару движений скребком и оставила меня на какое-то время их отрабатывать. Доведя до блеска одну створку, я занялся верхней, которая образовывала с нижней угол в сорок пять градусов. И, вспомнив процесс очистки машины от снега, повел скребок снизу вверх…. Вязкий, кипящий жир полился на мою руку. Боль была зверской. Ёмкие фразы, которые я орал, тряся рукой и вытирая остатки жира о форменные брюки, из нормативной лексики содержали только предлоги. Зато вызвали явное понимание и уважение окружающих…