Марк Альперович - А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем

• Название: А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем
• Автор: Марк Альперович
• Жанр: Русское современное

Автор назвал свой роман реалистическим, ибо большинство действующих лиц, как и описанных событий, происходили в реальной жизни. Автор пытался соединить в романе две важные, связанные между собою темы: главную беду России – господство современных «шариковых» – и стремление современных «ньютонов» жить, творить и бороться даже тогда, когда жизнь становится невыносимой. Если кого-то роман заставит задуматься – значит, автор достиг своей цели.

---

– Мама, а сколько отцов бывает у мальчиков и девочек?

Супруги недоуменно переглянулись. Ефим поставил Сергея на землю.

– У тебя один отец – папа.

– Вот и нет. У меня еще есть отец, Сталин. Но тетя Тося говорит, что он очень злой, и поэтому я его не люблю.

И, не получив ответа, Сережа вновь побежал искать грибы. Добрую минуту Людмила и Ефим глядели, молча, друг на друга, не в силах побороть шок от услышанного. Людмила опомнилась первая.

– Надо срочно увозить ребенка отсюда. Я сама слышала неоднократно, как Тося ругала советскую власть, а Дуся ей поддакивала…

…Воскресная сцена в лесу имела продолжение. Как только рано утром в понедельник Ефим уехал на работу, Людмила попросила Евдокию посидеть с Сергеем, на что та охотно согласилась, а сама, разыскав Кузьмича, поехала на завод.

Вначале Люда очаровала председателя завкома. Затем с подписанным заявлением пошла к замдиректора по быту. Она пыталась убедить его в том, что держать молодого специалиста с двумя дипломами далеко за пределами завода, лишив его возможности дальнейшего теоретического роста, противоречит политике партии. Людмила видела, что этот довод не очень действует на зама, поскольку тот с большим интересом разглядывал ее лицо. Тогда, опустив глаза, сказала, что она певица, но лишена возможности работать по специальности. Эта информация явно его заинтересовала.

– А где вы последний раз пели?

– В свердловской опере, – соврала Людмила.

– Вот как? И с кем из известных певиц вы были дружны?

– Пантофель Ничецкая, сопрано, народная артистка СССР.

Оказывается, замдиректора увлекался оперным пением и эту знаменитую артистку знал.

– Как-нибудь для меня споете? – спросил он.

– С удовольствием. Хоть сейчас.

– Нет, лучше в другой раз, – испугался тот и начертил резолюцию на заявлении.

– Передайте заявление своему супругу, он знает, где дальше оформить. Людмила мило улыбнулась, поблагодарила и выскочила из кабинета, боясь, что зам может передумать. А тот, глядя ей вслед, думал: «Такими красивыми могут быть только еврейки. Но они предпочитают выходить замуж за еврейских парней». С отвращением вспомнил свою сварливую жену, которая сейчас казалась ему уродливой. Вот бы такую женщину иметь в любовницах! Но он сразу же поспешил прогнать эту мысль. Случись такое, весь завод будет знать. А отношение директора завода к евреям ему известно.

Он снял трубку и позвонил начальнику ЖКО.

– Завтра к тебе с заявлением придет Ицкович, выдели ему комнату метров девять.

– А какая у него семья?

– Три человека.

– Так, может, выделить метров пятнадцать, чтобы очередь на улучшение не увеличивать?

– Я тебе сказал – девять.

А про себя подумал: «Основания придраться за это ко мне у директора не будет».

Людмила побежала в заводоуправление и на втором этаже в коридоре столкнулась с Ефимом.

– Ты чего тут делаешь?

– Устраиваюсь на работу.

Видя ее шаловливые глаза, он понял, что она шутит, и вопросительно поднял брови. В ответ, победно улыбаясь, она подала ему заявление с резолюциями. Ефим несколько раз внимательно прочел заявление, поглядел на часы, затем попросил подождать его на улице, и через несколько минут был уже рядом с Людмилой.

– Бежим, пока не закрылось ЖКО. А то на следующий день дойдет информация до директора, и он все может переиграть.

Дорогой Ефим задал только один вопрос:

– Как тебе это удалось?

– Ты, муженек, совсем забыл, что у тебя обворожительная жена. Ефим без особого удовольствия проглотил эту информацию. Начальник ЖКО, увидев Ефима, только отметил:

– Какая оперативность! Как тебе это удалось? Некоторые ждут годами. Однако, увидев Людмилу, скромно приютившуюся в углу, улыбнулся.

– Вы заходите. Я хотел тебе дать комнату метров пятнадцать, но он… – начальник ЖКО поднял палец вверх, – не разрешил. Видно, хочет, чтобы к нему еще раз на прием пришли, – и он хитро посмотрел на Людмилу.

Людмила доказала, что когда дело касается интересов сына, для нее не существует преград.

…Комната была маленькой, но в доме на одной из главных улиц города. В комнате уместилась полутора спальная кровать, этажерка, письменный стол и сундук, в котором, а затем на котором спал Сережа. Когда Ефим увидел, что его соседом, пусть в комнате и побольше, является начальник паспортного стола города, он понял, что многое негативное можно объяснить скудностью жизни.

Сережу сразу же устроили в детский сад, который находился в соседнем доме. А Людмила пошла на работу секретарем-машинисткой. Сережа очень скучал по родителям и с нетерпением ждал, когда мама или папа заберут его из сада. В саду появилась и его первая любовь, черноглазая симпатичная девочка с черными косичками. Ее звали Тамара. Туалеты для мальчиков и девочек были общие, и когда Тамара туда заходила, Сережа вместе с другими ребятами подглядывал за ней. Эта любовь продолжилась и в школе, где они учились в одном классе. Сережа дарил Тамаре различные игрушки и сувениры, но безответно. В детском саду было интересно. Устраивались утренники, монтажи, пирамиды, выступления художественной самодеятельности.

Зимой 1941 года Сережа наелся в детском саду сосулек и заболел крупозным воспалением легких. Болезнь протекала очень тяжело. Температура была за сорок. Ефим в поисках сульфидина ходил пешком на завод «Акрихин», который находился в тридцати пяти километрах от Электростали. Воспитательница детского сада дежурила в больнице у постели мальчика. Сережа выжил. Тогда не было антибиотиков, и воспаление легких часто приводило к летальному исходу. Когда Сережа выписывался из больницы, отец принес ему зимнее пальто длиною до самых пят, с расчетом на вырост. По тем временам такое пальто не только стоило целого состояния, но и достать его было проблематично. Скупой на ласку Ефим очень любил своего сына.

Глава 2. Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!

Пускай врагу удар несет Не каждый воин

Но каждый в бой идет,

А бой решит судьба.

Генрих Гейне

Осенью 1941 года, придя из детского сада, Сережа увидел на столе две буханки хлеба, несколько банок консервов и записку. Папа ушел на войну. Ефим был единственным, кого взяли из отдела главного механика на фронт. Всем остальным работникам отдела дали бронь. Пятилетний Сережа оценил, что папа, уходя на войну, оставил большую часть своего довольствия. Он не раз задавал маме вопрос: «А что будет кушать папа?»

От легкомысленности Людмилы не осталось и следа. Теперь на ее хрупкие плечи легла забота о сыне в эти трудные для всей страны годы.

Немецкие войска подходили к Москве

Во время воздушных тревог сосед по квартире, начальник паспортного стола Игонин, садился на велосипед и отправлялся на дежурство в милицию, а Людмила с Сергеем бежали прятаться в бомбоубежище.

Началась эвакуация многих предприятий. Среди них был и завод «Электросталь». Людмила тоже начала готовиться к эвакуации в Магнитогорск вместе с заводом. Она взяла фамильные часы, которые перешли к Ефиму от деда, собрала нехитрые пожитки, положила их в корыто, туда же усадила Сережу на один из узлов. Сделала из ремней упряжку, впряглась в нее и потащила грохочущую повозку по булыжникам к железнодорожным путям, где формировался состав с эвакуирующимися работниками завода.

Люда не захотела ехать в вагоне вместе с семьями работников отдела главного механика. Она была не в силах смотреть на здоровых мужчин, отъезжающих вместе с семьями в Магнитогорск, в то время, как ее больной Ефим находился на фронте. Перед самой отправкой муж рассказал ей, что в детстве переболел брюшным тифом и с тех пор страдает «грудной жабой», по-научному – стенокардией.

Людмила устроилась вместе с семьями работников первого сталеплавильного цеха. Вагон был оборудован двухъярусными нарами и «буржуйкой», которая топилась углем и дровами. Люде, поскольку она ехала с маленьким ребенком, предоставили на нарах нижнее место.

Раздался гудок паровоза, и состав медленно тронулся навстречу новой жизни. Ночью перед Горьким состав бомбили. Паровоз мчался как бешеный, разрезая ночную мглу пронзительными гудками. Одна из бомб попала в последний вагон, в котором ехали артисты. Их вагон подцепили на ближайшей к Москве станции. Людмила, дрожа от страха, обняла не спавшего примолкшего Сережу и молила Всевышнего о пощаде.

Вскоре после отъезда Сережа заболел дизентерией. Кроме марганцовки, в вагоне не было никаких лекарств. Марганцовка помогала от обычного поноса, но от дизентерии она не спасала. Ребенку в пищу нужен был рис – очень дефицитный для того времени продукт. Состав часто и надолго останавливался, пропуская другие поезда. В дороге можно было обменять вещи на хлеб, картофель, пшено. Жители тех населенных пунктов, через которые следовал поезд, испытывали острую потребность в одежде от чулок до пальто.