Ольга Лущинская - Мой мир. Вторжение. Книга вторая

• Название: Мой мир. Вторжение. Книга вторая
• Автор: Ольга Лущинская
• Жанр: Русское современное

Путешествия по мирам – что может быть более захватывающим? Вот только не все проходит так гладко, как хотелось бы. Окунитесь в красочную историю о противостоянии мирного населения захватчиком, о важности доброты и понимания при любых обстоятельствах и том, что не все в нашей жизни делится на черное и белое.

---

Новая форма одежды заметно подняла дух студентов. Мисс Аттора объявила по радио, что на эту неделю академическая форма отменена, и в субботу преподаватели примут решение на счет нее окончательно, если ее отмена не усугубит успеваемость в целом. Это был толчок для ребят стараться усерднее. Теперь борьба за их свободу перешла к ним в руки. В моих руках оставался лишь риск потерять место в академии, но у меня в рукавах было запрятано еще множество фокусов. Ох, чувствую, что не в последний раз я оказался у нее на ковре. Продвигаться стоит медленно, как по тонкому льду, все время так выгораживаться я не смогу. Судя по всему, у этой дамочки не только нервы железные, но и сама она кремень – уволит безо всяких сомнений, чуть что не так.

В аудитории уже собралась академическая группа Табота, но звонок еще не прозвучал. Поскольку оборудованной именно для этого предмета аудитории еще не сделали, нас поместили в единственную свободную на данный момент – музыкальную. То есть, как я читал, музыки как таковой у них не было, играли на инструментах лишь те, кто умел это делать со школы. Выступления проходили по праздникам, а репетиции устраивали по воскресеньям и иногда вечерами, когда у студентов не было такого большого загруза. Ребята с интересом общались между собой, но, как только прозвучал звонок, все стихли и уселись на свои места и в каком-то томительном ожидании уставились на меня. Не успел я что-то сказать, как меня перебила светловолосая девушка с веснушками:

– Вам сильно там досталось?

Ребята оживленно заговорили, все наперебой пытались что-то спросить меня или же высказать свою версию, но я жестом указал им притихнуть.

– Все в порядке, ребята. Вы же слышали объявление. Сейчас все в ваших руках, моя работа в том числе. Объясните мне вот что, почему младшенькие тоже без формы?

– Мы их подговорили тоже переодеться. Вы ж сами говорили про большинство, – заговорил вальяжно сидящий парень с последней парты.

Я посмеялся. Одного у них не отнять – дружные. Удивительно, как одно маленькое событие кардинально изменило обстановку. Если вчера я наблюдал в основном скучающие мины, то сейчас все светились – студенты улыбались, смеялись, выглядели бодро и воодушевленно. Я уселся на стол и осмотрел группу еще раз:

– Что же, давайте начнем.

Влас поднял руку. Я жестом позволил ему высказаться.

– А что нужно было брать на практику? У нас такого предмета еще не было, нас не предупредили.

– Ну, – я хлопнул в ладоши, – а что вы взяли?

– Как обычно – тетрадь, карандаш, ручка… учебников нам не выдали.

– Можешь сесть, – сказал я, – Нам не обязательно нужно что-то особенное для того, чтобы учиться. У нас творческий предмет, так? Давайте творить!

– Ха, да с тем, что у нас есть, только рисовать и можно! А я вот, например, не умею! – выкрикнул все тот же парень на галерке.

– Дак вам и не обязательно уметь, ребята! – я встал и заходил по аудитории, – У нас тут не какой-то школьный урок рисования! Вслушайтесь в название – «творческое мышление». Мы учимся не рисовать, не лепить скульптуры, мы учимся творчески мыслить! Уж мозгами-то шевелить может каждый из вас?

– Кроме Томми, – послышался чей-то голос.

Ребята радостно загоготали, а вальяжно сидящий подросток, осажденный последним комментарием, сел ровно.

– Давайте запустим творческий процесс! Придумаем с вами что-нибудь.

Я прошелся взглядом по аудитории и застыл на гитаре в углу:

– А давайте немного пошумим, – сказал я, потянувшись за инструментом.

– А я не умею играть, – заговорила милая рыженькая девушка.

– А тебе и не надо! Мы всем найдем дело.

С этими словами я начал бренчать на гитаре, пытаясь ухватиться за какой-нибудь интересный мотивчик. Спустя минуту в начале аудитории послышались барабаны. Это был Табот. Он проникся духом музыки и заиграл вместе со мной. Ребята друг за другом начинали брать свободные инструменты – кто на чем умел играть. Гитару я передал Томми, так яро просившему инструмент. Несколько ребят сидели скромненько прижавшись на своих местах

– И чего мы сидим? Танцуем! – скомандовал я.

Студенты, которые остались без инструментов, начали подниматься и пританцовывать. По аудитории разливались счастливые смешки. Рыженькая девочка продолжала сидеть, я подошел к ней, чтобы узнать, в чем же дело.

– А я и танцевать не умею.

– Значит, будем учиться, – заулыбался я и подал ей руку.

Я осторожно вытянул ее со стула, раскрутил так, чтобы она смотрела вперед, а сам взял ее за кисти рук со спины и помогал двигаться. Девушка засмеялась и покраснела. Через несколько секунд я уже отпустил ее, и она сама поймала ритм. Ребята танцевали друг с другом, менялись инструментами и привносили какие-то новые задорные нотки в музыку. Аудитория наполнилась счастьем, в ней будто стало светлее. Им было все равно, что на улице холод и дождь, все равно, что небо целиком затянуто, что солнца совсем не видно. У них сейчас было тепло и светло.

Когда они немного подустали и уселись на место, я вновь взял гитару, заиграл спокойную мелодию и запел:

Те слова, что не сказаны,
Среди сказок и грез,
Что на счастье завязаны,
Ты в дорогу возьмешь.
В мире, где светит солнце,
Воплощаешь свой сон.
Слышишь звон колокольцев,
Уловив света тон.
Где мечты исполняются,
Где сияет звезда,
Сны дурные сжигаются,
Добротою слепя.
Мы себя потеряли,
Но в дороге нашли.
До рассвета мы ждали,
На закате ушли

Ребята слушали очень внимательно. В их глазах зажегся тот огонь, который творит чудеса по всему свету. Тот самый, что помогает делать великие открытия, создает превосходную музыку, стихи, картины, здания, повести. Тот огонь, который дарует нам самую приятную жажду на свете – жажду творить.

После небольшого молчания Амелия произнесла:

– Теперь это мой любимый предмет.

Студенты дружно начали соглашаться с ней. Прозвенел звонок, и дети засобирались на следующее занятие. Табот подошел ко мне и прошептал:

– После смерти сестры я больше не смеялся. Сегодня ты изменил это. Спасибо тебе.

Я кивнул и улыбнулся ему, получив взаимный ответ. Хоть чью-то жизнь мне удалось улучшить. Признаться честно, я сам с радостью вспомнил то время, когда играл на гитаре по вечерам, сидя дома и глядя на закат. Ученикам действительно нужны такие занятия, чтобы разбавить наплывающую рутину. Жаль, что когда я уйду, все это пропадет. Им будут искать нового преподавателя, а все мы различны. Поэтому формат занятий, скорее всего, изменится. И не факт, что в лучшую сторону. Чем же эти дети занимаются вечерами, кроме занятий? Должно быть, у них очень скучная жизнь в этих стенах. Остается лишь надеяться, что хотя бы дома они могут позволить себе раскрыться и стать собой. Иначе все это очень прискорбно. Я полагал, что в элитной академии дети все дисциплинированные, но это не значит, что им нельзя получать удовольствие от жизни и учебы. Даже в этих высоких стенах с суровой ректоршей они могут почувствовать настоящий вкус жизни. Он не пресный и безвкусный. Да, временами горчит, но все же он невероятно сладок.

Оставшиеся занятия прошли аналогично. Мы так и не назначили время встречи с Таботом и Власом, поэтому я решил еще раз глянуть на лабиринт, позже. Обед сегодня был просто великолепен. Может, всему виной холод на улице, который заставил даже студентов с аппетитом умять все горячее, но прием пищи показался как никогда вкусным. Трэвор, кажется, пристрастил меня к ореховому кофе, я взял с собой стаканчик и отправился на балкон, но в этот раз на другой. Мне хотелось рассмотреть лабиринт под другим углом и еще раз убедиться, что условное место встречи все же не видно. Этот балкон располагался на шестом этаже. Обзор получше, надо сказать.

Дождь прекратился, однако теплее не стало. Тучи словно застыли на одном месте, лишь слегка побелев. Трава тонула в лужах и сильно блестела от капель, покрывающих ее от самых кончиков. Деревья обнажали порывы ветра, листья все плотнее покрывали каменистые тропинки золотисто-багряными пятнами. В такую погоду высовываться на улицу не очень-то хотелось, но выбором я не располагал.

Я видел, как ребята то и дело ходили из корпуса в корпус, звенели звонки, дождь то шел, то утихал. Я начал замерзать, но оставался на посту, вновь и вновь делая пометки. Вечером в то же время, что и вчера, Трэвор вошел в лабиринт, побродил и оставил записку. Я видел это точно, никаких сомнений. Одного я не мог понять, с кем он общается таким способом? Когда он ушел, ко мне поднялся Табот:

– На посту?