Елена Айзенштейн - Воздух над шелком. Неизвестное о Цветаевой: стихи, рукописи, тайны, факты, гипотезы

• Название: Воздух над шелком. Неизвестное о Цветаевой: стихи, рукописи, тайны, факты, гипотезы
• Автор: Елена Айзенштейн
• Жанр: Биографии и Мемуары

Новая книга Елены Айзенштейн «Воздух над шелком» (Неизвестное о Цветаевой) рассказывает об изучении рукописей поэта, о работе Цветаевой над пьесой «Каменный Ангел» (здесь впервые опубликован исправленный текст пьесы), о ее тетрадях со стихами 30-х годов. В книге изучается восприятие Цветаевой русской иконописи, культурных символов одежды. Одна из глав позволяет совершить путешествие по всем сборникам М. Цветаевой. В монографии использованы уникальные рукописные материалы.

---

Позже, живя за границей, Марина Цветаева по-настоящему пристрастится к вязанию. Метафорический образ спиц-плясовниц – напоминание о танцующей душе поэта: «Я знаю кто я́: Танцовщица Души» (ЗК, т. 2. с. 36. Об образе танцующей души как о важном звене мифа о поэте см. : ПНМ, с. 247—260. СМЦ, с. 289—292). Символично, что на месте фундамента дома семьи Цветаевых в Тарусе под Москвой была устроена именно танцплощадка. Сопоставив два опубликованных текста пьесы с авторской тетрадью, мы сочли необходимым сделать новое издание, опираясь на рукопись ЧТ-2.

Марина Цветаева Каменный ангел

– Сонечке Голлидэй —

Женщине – Актрисе – Цветку – Героине.

Оттого и плачу много,

Оттого —

Что взлюбила больше Бога

Милых ангелов его.

– МЦ.

Картина первая

Колодец Св. Ангела

Германия VI века. Прирейнский городок. Круглая площадка. Посередине колодец со статуей святого св. Ангела. – Вечерняя заря. – Колокола. – К колодцу подходит тридцатилетняя вдова, из простых, в черном, опускается на колени.

Вдова

Ангел небесный! Священный страж
Города нашего!
Вот уже год, как скончался мой бедный муж.
– Бог упокой рыдальца!

А детей у меня – шесть душ!
Ангел, ангел святой, сжалься!
Не могу я руки – сидеть – сложа, —
Я не знатная госпожа!

Только знатным можно – горячий лоб
О часовенный пол студить,
Только знатным можно – за милым в гроб.
Я – швея, и мне надо шить!

Чем за платье сесть – на погост иду.
Ох, дурная любовь указчица!
Каково, пресветлый, в таком году
Третью – счетом – терять заказчицу?

Чуть глаза закрою – все он, все он, —
И не помнишь, чем руки заняты!
Ниспошли мне, ангел, душевный сон,
Исцели от любовной памяти!
(Снимает с руки два обручальных кольца.)
Два кольца бросаю в дар:
Мужнее и вдовье.
Исцели любовный дар
Чистою водою.

Чтобы мне восстав из мглы
Сновидений темных,
Кроме нитки да иглы —
Ничего не помнить!

(Бросает ко́льца. Зачерпывает ковшом воды. Шьет. Крестится. Уходит.)

Вдове на смену – шестнадцатилетняя служанка, хорошенькая, румяная, заплаканная, в настоящей Bauerntracht того века.

Служанка

Мой век – горшки да утюги,
Кастрюли да лоханки.
Пресветлый ангел, помоги:
Я – бедная служанка!

Я всем и каждому – раба,
Весь день душа трясется.
Простой служанке – не судьба
Прекрасный сын господский!

Лишь смерть одна равняет лбы.
Любовь – дурная сваха!
Ах, у меня равно – грубы
И руки, и рубаха.

Страшнее всех загробных зол —
Когда сверкнут под дубом
Его лазоревый камзол
И розовые губы.

Он мне колечко дал – сапфир —
Тайком от графских дочек.
– «Ты мне дороже всех графинь,
Мой полевой цветочек!

Пресветлый ангел, остуди
Мне грудь водою райской, —
Чтоб умер у меня в груди
Прекрасный сын хозяйский!

(Бросает колечко. Зачерпывает ковшом воды. Пьет. Плачет. Уходит.)

Ей на смену – разряженная, дородная, похожая на огромную куклу и на колокол – Б о г а т а я н е в е с т а.

Богатая невеста

Я – богатая невеста.
Жемчуга, луга.
Мне повсюду честь и место,
Мне весь свет – слуга.

Белый голубь в клетке <бился>,
Цвел у липы лист.
Ах, на горе – полюбился
Мне бедняк-флейтист.

Брызжут слезы, как из лейки,
На худой жакет.
Ничего-то, кроме флейты,
За душою нет.

Каково по всем трущобам
В флейту дуть – три дня, —
Чтобы перстеньком грошовым
Одарить меня?

Сам бурмистр за свахой сваху
Шлет и шлет к отцу.
Знаю, знаю, что не сахар
С голышом к венцу!

Остуди мой разум чистый
Ключевой водой,
Чтобы вытеснил флейтиста —
Бургомистр седой.

(Бросает кольцо. Зачерпывает ковшом воды. Пьет. Крестится – юбка вокруг как золотой огромный колокол. – Уходит.)

Ей на смену – молодая – как восковая святая – М о н а ш к а.

Монашка (опускаясь на колени)

Прохожу, опустив глаза.
Мне любить никого нельзя.
А ресницы мои длинны,
– Говорят, что они как стрелы!

Но в том нету моей вины:
Это бог их такими сделал!
Я ресницами не хвалюсь!
Все молюсь, все молюсь, все молюсь.

Ангел праведный! Ум мой прост.
Но сегодня, в исповедальне,
Он сказал мне: – «Мрачна, как пост!
Бог не любит, когда печальны.
Можно душу спасать, шутя…
– Подыми-ка глаза, дитя!

Божий ангел! Возьми венец,
Он нетронут и свеж покамест…
Оттого что колечка – нет
У меня от него на память!

(Бросает венок. Зачерпывает ковшом воды. Пьет. Уходит.)

Ей на смену – завернутая в большой черный платок – Веселая девица. Накрашена по брови. Худа. Стройна. Благородна.

Веселая девица (целуя землю)

Пресветлый ангел, я твоя раба,
Пресветлый ангел, речь моя груба,
Румянец груб, и голос мой, и смех,
Но ты ведь ангел, – и вода для всех…

Как в воду канул: плакала, звала…
Я только ночку с ним одну спала!
Пресветлый ангел, ты меня прости:
Три дюжины колец в моей горсти.

Христа продам, отца и мать продам, —
Но я его колечка не отдам!
И чорт с твоей водой, – какой в ней толк!
Какой ты ангел, – каменный ты столб!

(Швыряет кольца ему в голову – от движения платок падает – открывая прекрасное, глубоко вырезанное платье. Плюет в колодец и уходит. Уходя, поет.)

Я – веселая девица,
Если ж часто плачу —
Как воде не литься,
Ре́кам не струиться!

Я не мастер, не художник, —
Если ж губы крашу, —
Знать краса мой природная
Вся как есть сцелована!

Я <у> матушки в утробе
Песни пела, билась,
Чтоб на волю отпустили.
Родилась – влюби-илась.

(Последние слова за сценой.)

Ей на смену – Торговка яблоками, через руку – большая корзина с яблоками, – сама как прошлогоднее залежалое яблоко.

Торговка яблоками

Яблоки! Яблоки!
Ру́ – мяные яблоки!

Был у старой яблони
Сын, румяный яблочек.

Праздник воскресный,
Андел небесный.

Я его волосиков
Кольцо – в воду бросила.
Из тваво колодца я
Напилася до́пьяну.

И никак не вспомню,
Старая я дура,
Какой был он: темный —
Али белокурый…

Люди делом заняты,
Мое дело кончено.
Возврати для памяти
Волос его кольчико.

Чтоб предстал хоть в сне туманном
Мне мой ангельчик!
– Кому яблочек румяных,
Кому яблочек!

(Вставая с колен, опрокидывает всю корзину – частью в колодец, частью на камень площади. Подбирает уцелевшие яблоки все до одного – плачет – уходит.) Некоторое время площадь пуста. Потом – издалека – звонкий, легкий, счастливый шаг. – Аврора. 17 лет. – Белокурые <волосы>. Лицо затмевает одежду, глаза – лицо. <)>

Аврора (восторженно закинув голову)

Здравствуй, ангел!
Это – я.
Как дела?
Много – и́з низу – ковшей?
Вниз – колец?

Я к тебе не за водой,
Не с бедой.
Доброй ночи пожелать
Я пришла.

(Вскакивает на край колодца – а н г е л – огромный, она – маленькая, – становится на цыпочки, обвивает Ангела за шею руками, целует, куда дост <ют> губ <ы.>)

Доброй ночи пожелать
И сказать,
Что сегодня на вечерней заре,
От дверей моих ни с чем – поплелся́
Восемнадцатый – по счету – жених!

(Смеется.)

Знатный! – В перьях до земли! – Здесь – звезда.
Гость из Франции – к курфюсту. В слезах
Он колено преклонил. Я ж, смеясь,
Уверяла, что жених мой – знатней.

(Откинувшись назад – руки у ангела на плечах – глядит на ангела.)

– Так же скромен, так же слеп,
Так же глух.
Что ж не скажешь мне, жених,
Что не рад?

Целый город уж трубит
– Тру-ту-ту! —
Что невеста я тебе —
В небесах!

Весь колодец осушу —
Не забыть!
А колечко если брошу —
Всплывет!

Оттого что я тебя
Одного
До скончания вселенной —
Люблю!

(Прячется ему под крыло. Потом, снимая с руки кольцо :)