Маргарита Макарова - Азбука семейной жизни. Детектив

• Название: Азбука семейной жизни. Детектив
• Автор: Маргарита Макарова
• Жанр: Русское современное

Детектив с элементами черного юмора. Действие разворачивается среди участников реалити-шоу. Без видимых причин и мотивов будущие звезды шоу-бизнеса умирают один за другим.

---

Страх остаться в стороне, если не сделать то, что требуют.

Страх оказаться на обочине канавы, если сделать то, что требуют.

Она давно уже ничего тут не контролировала. Все, что она могла, всем кому могла помочь – она помогла.

Не бесплатно, конечно.

Вот – Лютикова – поет, глупенькая девушка, что ей стукнуло вломиться сюда, на сцену. Дом ломится от всего, – сиди и празднуй. Чего ей тут не хватает?

Да, она, Элла Владимировна Разина взяла ее за ручку и вывела на сцену.

Да, это всего лишь платье, вешалка для новых и модных нарядов, нелепо и безвкусно напяленных на эту богатенькую самочку, так воспылавшую любовью к музыке.

Но …это живые деньги. Эти деньги получала она… Это все пойдет на старость, когда она останется не у дел. Когда уже ничто не способно будет удержать ее тут.

Ее и ее дочку.

А время это уже заглядывало в окно, ползло по крыльцу, принюхивалось к вентиляционным трубам.

Гиршман. Кузен Волкова. А это правительство. Это власть. С которой не поспоришь. А то не сыщешь потом и косточек.

Волков организовал для своего кузена все последнее «Зазеркалье». Целиком. Целая передача, которая должна была открывать новые таланты, – функционировала для раскрутки кузена Волкова.

Правительство. Не последний человек. С какого края? Этот Волков не сегодня – завтра станет совсем не последним. Совсем не последним. Остались считанные месяцы, что будет… что будет…

Гиршман явно претендовал на ее место.

Да. Он был всего лишь кузеном. Он не имел голоса, такого, как был у нее. Был… Когда-то был… Теперь и у нее не было голоса…

Эх, черт возьми, не она ли сама виновата, что тут на этой сцене нет, не оказалось сейчас ни одного реально талантливого, сильного и хорошо стоящего организатора, таланта, музыканта.

Одни свои.

Как оказалось, – чужие…

Как в той новой песне… «Чужой… и фильм совсем не о любви»…

Да, она тоже двигала и проталкивала на сцену своих. Своих старых друзей, знакомых, мужей. Пусть так. Но куда-то им надо было деваться.

Вот как аукалось все это ей.

Теперь ее сталкивали, как гнилой, повисевший плод с трухлявой яблони.

Ей ставили в вину, что сцена опустела, что слушать некого, что нет ни песен, ни музыки…

А что взамен?

Кузен Волкова? Смешно…

Он не имел и голоса… а песни, которые он писал, были похожи на…

Но в «Звездное зазеркалье» Волков устроил не только своего кузена.

Видно он решил, – раз уж его «зазеркалье» – так его.

Там был его любовник, мальчик, который вообще не умел петь. Не мог. Обман был настолько грандиозен, что даже видавшие виды фанерные обманщики удивились. Содрогнулись.

Канализация.

Мальчик – пел в «зазеркалье» под чужую фанеру. Вот так просто.

Но и этого Волкову показалось мало. Гулять, так гулять. Раз позволено многое – значит, позволено все.

Он решил сделать певицей и юную стриптизершу – мулатку, участвовавшую обычно в его оргиях.

Такой маленький Волков, а столько всего мог напридумывать. Он был большим выдумщиком, хотя и болтал ногами под обеденным столом, не доставая до пола.

Огромная мулатка обычно ходила в кожаном фартуке и время от времени хлестала огромной плетью по девушкам стриптизершам.

Элла закрыла глаза.

Она представила, как Офелия Ванго ходит в блестящем, лаковом фартуке по комнате. Комната огромная. Говорят, у Волкова самая большая квартира…400 квадратных метров… В центре, на роскошной огромной кровати сидит маленький Волков. Рядом лежит белокурый мальчик. Он улыбается своими мягкими губами, заискивающе заглядывая в карие глаза хозяина. Сам Волков смеется. Обнаженные и полуобнаженные девушки танцуют, плавно освобождаясь от одежды. И огромная, как авианосец мулатка, с толстыми, жирными бедрами и широким тазом смачно ударяет хлыстом по полу, или по обнаженным частям «тяней», маленьких и изящных. Они кажутся рядом с ней невероятными статуэтками, карлицами, червячками, немыслимыми в стране великанов.

И Волков – как главный карлик, командует всеми, в том числе и великаншей – Офелией, весело смеясь и хохоча, отдавая распоряжения и переглядываясь с миниатюрным мальчиком-блондином.

Какой он разноплановый, горько усмехнулась Разина. И мальчики, и девочки…

Элла услышала голоса в коридоре. Обуваться не хотелось. Не хотелось застегивать молнию на сапожках, не хотелось наклоняться. Не хотелось двигаться. Слабость разливалась по всему телу…

На ее место шел Гиршман. Уверенно, нагло. А тот великий член, что стоял за его спиной, требовал, чтобы она, она сама вывела его за ручку на сцену, поставила на свое место и еще раскланялась, и расшаркалась в благодарность. Правительство. Да это было реально круто.

Она даже вообразить такого не могла, что вообще возможно такое. На сцену, в полном составе, на телевидение, в «Звездное зазеркалье» засунуть свой собственный бордель.

Куда катится все. Куда катится.

И что она может?

Только пассивно смотреть и с ужасом думать о том, что будет дальше. Не с ней. Уже не с ней. Что будет дальше с дочкой. Ее дочкой.

Эстрада превращалась в простую канализацию. В клоаку. Грязь. Здесь были любовницы, любовники, дети любовниц, какие-то родственники, дальние и левые…

Подрыгаться и покрасоваться хотели все.

Что же это такое.

Концепции, концепции… Элла вдруг вспомнила, как на каком-то интервью у нее спросили… Сейчас-то никто уже не задавал ей вопросов. Никто. Она сама пыталась отвечать, – но никто уже не слушал. Кому она была интересна. Хотя и цеплялась всеми коготками пухленьких ручек. Вот и радио свое сделала.

Концепция современной эстрады. Концепция современной музыки…

Разина улыбнулась, вспомнив, как хохотала тогда этому напыщенному вопросу молодой журналистки.

Концепция…

Да, она понимала, она видела и осознавала, что тут уже давно никто не пел. Голос – это было неважно.

Сцена стала прибежищем картинок – фонограмм. Не больше, не меньше. Сразу, изначально задача была – выучиться петь под фанеру. Раскрывать рот. Вот вопрос. Теперь сюда лезли все. Все, кто мог.

Она ждала приезда из звездного зазеркалья Гиршмана. Сегодня она выведет его за ручку на большую сцену.

Он не первый, да… Трудно было отказываться от живых денег.

Но в этот раз решили ее заменить.

Это четко читалось в нагло усмехающихся глазах члена правительства, того самого Волкова, который еще не стал первым…

Гиршман шел на ее место.

Всем было все равно.

Кому какое дело – кто открывает рот под фанеру – любовник Волкова, или любовник кого-то еще. Бордель в полном составе.

Такое было впервые.

Публика…

Неужели это совсем лохи? Неужели им без разницы, поет человек, или трясет своей использованной попкой? Неужели душа уже стала не видна?

Или сами зрители стали абсолютно бездушными? Смотреть на мальчиков, открывающих рот под чужие фонограммы!

Все-таки пора уходить. Или она не выдержит. И кого-то просто потрясет за грудки.

А всем было все равно. А она, как полная дура, покрывала весь это беспредел.

Беспредел российской сцены.

Она вспомнила, как совсем недавно к ней пришел директор «Звездного зазеркалья».

Юрий Милюта убедительно и долго, потея лицом и ладошками, слащаво говорил о столе и щенках.

Что это была за присказка. Какой-то бред. К чему он ей —то все это говорил?

Про щенков, что отбираются для… чего там он отбирал щенков? Ах да, он рассказал, как отбирают щенков для направляющих в упряжке.

Щенки, ползающие по столу. Кто не свалится – тот и направляющий. Его воспитывают отдельно.

– Интересно – кто в «Звездном зазеркалье» щенок?

Направляющий, конечно, Гиршман. Он всем правил. Его кузен. Одна стриптизерша на двоих. Один на воле пользовался Офелией, другой в «Зазеркалье».

Хорошие направления у нас…

Элла… не будь старухой… занудство все это… ну пусть, пусть…

Что пусть? Щенки на столе.

А что – хороший образ….

Только, кто пустил щенков на стол?

Дерьмо, кругом сплошное дерьмо.

Ммммррразь, – смачно выругалась про себя Элла.

В коридоре все еще громко кто-то разговаривал. Что там такое. И так долго. Она прислушалась. Это был голос Максима.

Она неохотно застегнула молнию на сапогах и вышла.

Палкин стоял перед двумя молодыми женщинами и что-то тихо говорил им. А они громко вопили в ответ.

– Что тут происходит? – Элла сразу признала этих двух женщин.

Уже месяца два они постоянно появлялись рядом с Максимом. Они не пропускали ни одного его концерта, или съемки.

Элла медленно подошла к ним, стараясь двигаться как можно величественнее.

– Вы кто такие, – начала она издалека, хотя вдруг поняла, что зря, совершенно зря она вступила в этот разговор. Ничего она не выиграет, а только потеряет. Прошлого не вернуть и, вот, даже и Палкин, если захочет – уйдет. – Я вас предупреждаю. Чтобы не видела вас рядом с Максимом больше никогда.