Юрий Лифшиц - Поэты об интимном. Сборник статей

• Название: Поэты об интимном. Сборник статей
• Автор: Юрий Лифшиц
• Жанр: Языкознание

Поэзия от библейских времен до нынешних, классическая и современная литература, русские и зарубежные авторы – вот объекты творческого внимания поэта и писателя Ю. Лифшица, выступающего в книге «Поэты об интимном» как литературный критик. Причем интимное для него – это не только эротическое, но и творческое, предполагающее проникновение в святая святых того или иного автора. В оформлении обложки использована скульптура русского скульптора М.М.Антокольского (1843 – 1902) «Нестор-летописец».

---

Все очень прозрачно, никакой «злости» в строфе не наблюдается.

В строках:

Духи покупая, иль пудру, иль что,
Заметить могли вы Синьора Дильдо!» —

переводчик, не найдя ничего лучшего, сочиняет ради рифмы нечто совсем неудобоваримое. Подлинный смысл выражения «иль что», остается за кадром текста. Между тем в оригинале значится:

By buying of powder, gloves, essence, or so…

Или, если то же самое сказать по-русски:

Покупая пудру, перчатки, духи и [прочие вещи] вроде этих, —

поскольку английское выражение «or so’ означает не что иное, как «приблизительно», «что-то вроде этого». А в переводном тексте получилась сущая невнятица.

Не справился составитель разбираемого нами текста и со строкой из 9 строфы:

Во рту Её Светлости Кливленд (хваткА!), —

вставив в нее – и снова краесогласия для – прилагательное «хваткая» в краткой форме и заставив тем самым читателя разгадывать ребус, коего в оригинале нет и в помине. Для облегчения читательской «участи» переводчик вынудил рифмующуюся гласную на конце слова стать прописной. Но будь указанный текст исполнен более грамотно с точки зрения стихотворного ремесла, коверкать слово нетрадиционным начертанием не пришлось бы. Да и нет никакой необходимости ломать гладкую стихотворную строку подлинника путем введения в нее абсолютно лишнего предложения, пусть и состоящего из одного слова.

В строке:

Широк стал от тренья он, как решето, —

из той же 9-й строфы имеется смысловая неточность: не «как решето», а как обод «решета».

Чтобы «покончить» с рифмой в данном переводе Лукьянова, обратим внимание на рифмоид «готов – морковь», наводящий на мысль об известном анекдоте сталинских времен. Говорят, однажды «лучший друг филологов» сделал случайную описку, лишив «любовь» мягкого знака, после чего какой-то сервильный литературовед, обосновывая написание вождя в своей статье, противопоставил империалистической размягченной любви сугубо пролетарскую «любов». Скажу только, что мастеру не к лицу рифмовать «готов – морковь» или «любовь – готов», и пойдем дальше.

А дальше нам с вами предстоит обнаружить в тексте:

1. Еще пару неоправданных и косноязычных переносов, скажем, в 17 строфе (выделены полужирным шрифтом):

Жена Тома Киллигрю, нежный цветок
Голландский при виде синьора чуток
Рыгнула, пердя, и сказала: «Ну что!
К нам в Англию просим, Минхер ван Дильдо».

2. Снова заполнение стихотворных лакун (здесь и далее: лишние, с моей точки зрения, слова также выделены полужирным шрифтом):

Моя леди Сутеск, одевши в атлас (5 строфа) —

можно подумать, что указанный персонаж принадлежит лирическому субъекту изложения, тогда как My Lady оригинала вовсе не имеет «притяжательного» значения.

То же самое можно сказать и касательно выражения «Синьор мой Дильдо» (2 строфа), где совершенно ненужным мне представляется местоимение «мой».

Аналогично и по поводу двустишия:

Так прочь их, противных, и спойте рондо,
Где вы оценили Синьора Дильдо. (19 строфа)

Почему следует петь именно «рондо», восхваляя силу означенного господина, неведомо. Ведь в оригинале напрочь отсутствуют как всяческие рондо, так и всевозможные песнопения. Кроме того, здесь не совсем точным по смыслу является придаточное предложение. В том виде, в каком оно предложено читателям автором переложения, оно означает, что «рондо», оценивающее «Синьора Дильдо», уже сочинено теми, кому адресована данная строфа (на это указывает совершенный вид прошедшего времени глагола «оценить»). Однако это далеко не так, поскольку «предмет изложения» только предлагается им для оценки.

По поводу строк:

Она под подушкою цвета бордо
Хранит постоянно Сеньора Дильдо, —

возникает вопрос: почему дама хранит «Синьора Дильдо» под подушкой именно «цвета бордо»? Это цвет к нему более всего подходит? Или у леди нет наволочек другого цвета? Однако никаких бордовых постельных принадлежностей в исходном тексте нет, а имеет место быть только подушка. Мне думается, рифма и здесь довлела над автором перевода.

3. Нечетко сконструированные предложения:

А вот леди Суффолк, без злости какой,
Бедняжку держала всегда под рукой.
Заехала дочь, леди Бетти, в ландо,
Стащив у мамаши Синьора Дильдо. (Строфа 6)

Куда «заехала леди Бетти» и чья она, собственно говоря, «дочь»? Причем в нарушение логики повествования эта самая «леди Бетти» сперва стащила «у мамаши» «Синьора Дильдо», а уж потом куда-то «заехала» вместе с ним. Об этом говорит деепричастный оборот: стащив, заехала. Будь это не так, в строфе бы стояло: заехав, стащила.

В двустишии из 10-й строфы:

Хлыщей бы прогнали, коль видели «до»
Тактичность и силу Синьора Дильдо.

Здесь между предлогом «до» и строкой «Тактичность и силу…» следовало бы вставить несколько слов, проясняющих смысл. Но переводчик этого сделать не пожелал, с трудом справляясь с рифмовкой.

По прочтении двустишия из строфы 12:

Вот Кокпит, графиня, (её ли не знать?
Судачит о ней и убийстве вся знать), —

недоумеваешь, о каком убийстве там идет речь, тогда как в оригинале говорится об истории с умерщвлением какой-то дамы.

4. «Словомонстры», ненарочно сотворенные интерпретатором, позабывшем об эффекте слияния стоящих рядом слов.

Графиня же Фалмут (судачат о ней:
Лакеи в сорочках по восемь гиней). (7 строфа)

Здесь слияние частицы «же» с фамилией Фалмут порождает невообразимый «жефалмут» – приходится читать именно так, поскольку данное «словообразование» точно укладывается в заданный размер. Кроме того, в приведенном двустишии имеется и смысловая неточность. «Судачат», конечно же, не «о ней», «графине», а о ее лакеях. А то, что скорей всего имел в виду переводчик, укладывается в рамки следующей фразы: «Судачат, что у нее (графини Фалмут) лакеи ходят в сорочках по восемь гиней».

Еще одно получающееся при произношении сочетание слов – «жебернардо» из строки:

Сеньор же Бернардо поедет в Бордо. (13-я строфа)

Кроме того, ни в какое Бордо означенный синьор не ездил, а просто уезжал из Лондона, а переводчику здесь, как и везде на протяжении стишка, просто понадобилась рифма.

К «жефалмуту» и «жебернардо» (ох уж эта неуправляемая частица «же»! ) следует добавить и «новообразование» «хохотатут», случившееся в 23 строфе:

Тряслась леди Сандис от хохота тут.

С местоимением «тут» связана еще один огрех. Налицо все то же заполнение стихотворной лакуны – «тут» впущено в строку исключительно ради рифмы, поскольку возникает вопрос: почему именно «тут», а не «там» или, предположим, «здесь»?

Не свободен разбираемый мною текст и от других недостатков, но я не ставил перед собой цели составить их полный реестр. Я только хотел показать, что даже вполне одаренный переводчик Александр Лукьянов, будучи одним из первопроходцев в осмыслении уилмотовского «Синьора», с текстом, увы, не справился, все свои творческие силы положив на то, чтобы с грехом пополам обосновать 23-кратный рефрен оригинала. И не мудрено, ведь предшественников у нашего переводчика было раз-два и обчелся (если они вообще были, о чем автору настоящей статьи ничего не известно), а пионерам переводческого ремесла, как показывает практика, приходится несладко.

Перехожу к более веселому и жизнеутверждающему, с моей точки зрения, переводу Евгения Фельдмана.

Джон Уилмот, второй граф Рочестер (1647—1680)

Дильдо-синьор

1. Вам, леди Англии, что ныне
Целуют руку Герцогине,
Красавицам, как на подбор,
Вопрос: как вам Дильдо-синьор?

2. У Герцогини быв на службе,
Не сохранил он узы дружбы:
Супруг вернулся – с этих пор
Лежит в шкафу Дильдо-синьор!

3. Среди духов, перчаток, пудры
И щеголихи, и лахудры
Им услаждают жадный взор:
Сколь блазен им Дильдо-синьор!

4. Простой синьор из грубой кожи
Сперва не всем был нравен всё же,
А ныне королевский двор
Кричит: «Ура, Дильдо-синьор!».

5. Миледи Саутеск синьора
В сатин рядила. Очень скоро
Решили все, что это вздор,
И прежним стал Дильдо-синьор!

6. У леди Сaффолк леди Бетти
Его увидела в буфете.
Что было дальше? Стыд-позор:
Украден был Дильдо-синьор!

7. Миледи Фальмут, будьте-нате,
Курьера – ха! – купает в злате,
Не ведая, что столь же скор
Кондовый наш Дильдо-синьор!

8. Графиня Рейф давно не рейфит:
Она беременности дрейфит.
Но кто поставит ей в укор,
Что с нею спит Дильдо-синьор?

9. Ужасна Кливленд-герцогиня:
Жевала фаллосы, врагиня.
Теперь не видит их в упор:
По вкусу ей Дильдо-синьор!

10. Графини наши – те же сучки:
На всё готовы ради случки.
Теперь у них один Трезор,
Один Полкан – Дильдо-синьор!

11. Вот у графини у Моденской
Характер прежде был гееннский.
Кто усмирил её задор?
Конечно, он – Дильдо-синьор!

12. Графиня Икс… Её из жали
Не назову я: все сбежали
У ней любовники. – Разор
Ей возместил Дильдо-синьор!

13. Поёт нам Шелдон в Уайтхолле:
«Таких Дильдо бы – да поболе!»
И вторит ей придворный хор:
«Дильдо-синьор! Дильдо-синьор!».

14. Графиня Говард жутко пахнет,
И кто её такую трахнет?
Да есть тут славный командор…
Кто он таков? Дильдо-синьор!

15. Отшил я графа Сент-Олбанса,
Сказал ему: «Живым не сдамся!»
И намекнул, закончив спор,
Что есть на то… Дильдо-синьор!

16. Я толковал с упрямцем косным,
Одним супругом рогоносным:
«О чём, приятель, разговор?
Спаситель твой – Дильдо-синьор!».

17. У Киллигрю жена – голландка.
Она в постели – не педантка:
Где Киллигрю свой хрен истёр
Придёт остряк – Дильдо-синьор!

18. Графине Найт, являя нежность,
Синьор засунул нос в промежность.
Какой, однако, фантазёр
Проказник наш – Дильдо-синьор!

19. Свечу, и палец, и морковку
Заменит, став на изготовку,
Всех добродетелей собор,
Помощник наш – Дильдо-синьор!

20. Весьма заносчив граф Куэтти:
«Перекуэчу всех на свете!»
Но всё ж куэтить не попёр,
Узнав, каков Дильдо-синьор!

21. Нужда отпала в целом войске:
Один сражается геройски.
Со многих пал недавний флёр,
Когда пришёл Дильдо-синьор!

22. Не проходимец, не засранец,
Пусть износился иностранец,
Взлетели гимны выше гор:
«Хвала тебе, Дильдо-синьор!».

23. А леди Сэндис всё хохочет:
Лукавый бес её щекочет.
И он припёрся, старый вор…
Ура тебе, Дильдо-синьор!

На первый взгляд, все здесь на месте, текст читается на одном дыхании и в целом оставляет впечатление талантливо исполненной работы. Но это, увы, только на первый взгляд, ибо при внимательном чтении становится ясно, что и в данном тексте полным-полно ляпсусов, причем некоторые из них носят качественно иной, более серьезный характер, нежели обнаруженные мною в переводе Лукьянова.