Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Охота на Крысь. Перевод Юрия Лифшица

• Название: Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Охота на Крысь. Перевод Юрия Лифшица
• Автор: Льюис Кэрролл
• Жанр: Русская классическая проза

Знаменитые сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье» и поэма «Охота на Крысь» (в оригинале – «Охота на Снарка») в переводе поэта и переводчика Юрия Лифшица. Сказки и поэма, представленная как в прозе, так и в стихах, написаны легким живым языком. Бережное отношение к оригиналу не помешало переводчику по-новому передать текст произведений Л. Кэрролла на русский язык. При оформлении обложки использована открытка с иллюстрацией английского художника Артура Рэкема (1867—1939).

---

Рассиживаться возле дверцы было нечего. Алиса заперла ее и решила поискать на столике либо ключи от остальных дверей, либо что-то вроде самоучителя «КАК БЕЗ ПОСТОРОННЕЙ ПОМОЩИ ПРЕВРАТИТЬСЯ В ПОДЗОРНУЮ ТРУБУ». (Она была очень удивлена, не обнаружив на столике ни того, ни другого!) Зато теперь на нем стоял пузырек с этикеткой.

– Даю голову на отсечение, – сказала Алиса, – его здесь и в помине не было.

На этикетке красовалась надпись: «ВЫПЕЙ МЕНЯ!».

«ВЫПЕЙ МЕНЯ!»! Ишь чего захотел! Осмотрительная Алиса ни за что не поступила бы так неосторожно.

– Во-первых, надо проверить, – промолвила она, – нет ли на пузырьке надписи «ЯД!»?

Она была очень начитанна и знала несколько очаровательных историй о детях, сгоревших дотла, съеденных дикими зверями и попавших, вдобавок, в другие не менее скверные истории. А все почему? Да потому что они пренебрегали советами старших! Например, такими:

1. не играй в крокет раскаленной докрасна кочергой: можешь обжечься;

2. не втыкай себе в руку больше одного ножа: можешь порезаться;

3. не пей без разрешения из пузырька с этикеткой «ЯД!»: рано или поздно можешь сильно заболеть.

(Последний совет запомнился Алисе более всего.)

Но ведь на пузырьке подобной надписи не имелось! Поэтому Алиса – была не была! – отпила из него капельку жидкости, оказавшейся необычайно вкусной. (Это было нечто среднее по вкусу между вишневым тортом, взбитыми сливками, яблочным пудингом, индейкой в собственном соку, пастилой и хрустящими хлебцами.) Она залпом осушила пузырек.

– У меня такое ощущение, – сказала Алиса, – что я в самом деле складываюсь, как подзорная труба.

Так оно и было: она уменьшилась почти до десяти дюймов. Ей стало весело: при таком-то росте можно было пробраться по узкому-преузкому лазу в удивительный сад. Однако прежде чем отправиться туда, Алиса решила выяснить, будет она складываться дальше или нет?

«Нельзя же уменьшаться до бесконечности, – с беспокойством думала она. – Можно вообще растаять, как свечка. На что это будет похоже?».

Как ни старалась Алиса, ей не удалось представить, на что похоже пламя растаявшей свечи.

Ничего такого пока не происходило. Алиса побежала к дверце с намерением немедленно выйти в сад. Увы! ключик-то остался на столике, и дотянуться до него – по вполне понятной причине – не было никакой возможности. Маленький золотой ключик был отчетливо виден сквозь стекло. Тщетно пыталась она взобраться наверх по стеклянной и поэтому очень скользкой ножке стола. Все было напрасно. После многочисленных и утомительных попыток добраться до ключика, ей не оставалось ничего другого, как только сесть на пол и горько заплакать.

– Прекрати! – одернула себя Алиса. – Все равно на твой рев никто не придет. Немедленно перестань, я тебя по-хорошему прошу!

Она частенько поучала себя (хотя нередко забывала воспользоваться собственными уроками) и подчас давала себе такой нагоняй за непрошеные слезы, что… тут же принималась реветь еще пуще. Мало того! Как-то она даже сама себя ударила за то, что пыталась обмануть самое себя во время игры в крокет с самою собой! Как это ни странно, Алиса порой воображала себя двумя девочками одновременно!

– Теперь из этого вряд ли что получится, – пригорюнилась она. – Меня и на одну-то девочку почти не осталось!

Тут она заметила под столом неизвестно откуда взявшуюся стеклянную коробочку. В коробочке лежал пирожок с красивой надписью «СЪЕШЬ МЕНЯ!», выложенной крупинками корицы.

– Делать нечего, – вздохнула Алиса, – придется есть. Если подрасту – доберусь до ключа, если уменьшусь – проберусь под дверцей. Главное – попасть в сад, а каким образом – не так уж и важно.

Она надкусила пирожок и, с беспокойством повторяя «Ну что, действует?», даже положила ладошку на голову, чтобы проследить за возможными изменениями своего роста.

На этот раз ничего особенного не произошло, как будто это был самый обыкновенный пирожок. Но если с вами ничего, кроме необычного, в последнее время не происходит, то прежняя жизнь непременно покажется вам ужасно глупой и скучной.

Мало-помалу она съела весь пирожок.

Глава II. Слезносоленое озеро

– Это страйне кранно! – с изумлением воскликнула Алиса, обратив внимание на свои ноги, с невероятной быстротой исчезавшие из виду.

(Как видите, она немного сбилась – настолько потрясло ее неслыханное поведение собственных ног.)

– Я, кажется, и впрямь стала похожа на подзорную трубу, – продолжала удивляться Алиса. – Вытягиваюсь и вытягиваюсь! До скорой встречи, ноги! Мои бедные маленькие ножки, на кого вы меня покидаете? Кто теперь, хорошие вы мои, наденет на вас чулки и башмаки? Как мне будет вас не хватать! Как мы теперь будем обходиться друг без друга?

Она призадумалась. «Надо их чем-нибудь задобрить. Вот что: на каждое Рождество буду отправлять им посылку с новыми ботинками. Придется еще и посыльного нанимать, – фантазировала она. – Веселенькое дело – дарить подарки собственным ногам! Да еще по такому чудному адресу:

КОВЕРЧЕСТЕР У КАМИНШИРА, МИСС ПРАВОЙ НОГЕ И МИСС ЛЕВОЙ НОГЕ.

ВАША АЛИСА

Ну, и нагородила же я чепухи!».

Как вдруг она уткнулась головой в самый потолок. Еще бы! В ней теперь было девять с чем-то футов росту! С золотым ключиком в руках Алиса бросилась к вожделенной дверце. Бедняжка! Могла ли она пробраться в сад, если для того, чтобы вторично взглянуть на него, ей пришлось растянуться на полу? Алиса совсем упала духом, снова уселась на пол и заплакала.

– Как тебе не стыдно? – сквозь слезы спросила она себя. – Сколько можно плакать? Ты ведь уже большая (и это была сущая правда). Прекрати! Прекрати, кому я сказала!

Но слезы все прибывали, постепенно растекались по полу и вскоре покрыли его чуть ли не четырехдюймовым слоем. Алиса уже сидела в огромной луже, когда неподалеку раздался дробный перестук чьих-то ножек. Алиса мигом перестала плакать, и уже ничто не мешало ей наблюдать за развитием событий. В зал вбежал Белый Кролик, в умопомрачительном наряде, с парой белых лайковых перчаток в левой лапе и с большим веером – в правой. Он мелко-мелко перебирал ножками и повторял как заведенный:

– Ох уж эта Герцогиня! Если я задержусь, она мне задаст!

Алиса впервые находилась в таком отчаянном положении; ей поневоле пришлось просить помощи у первого встречного.

– Скажите, пожалуйста, сэр… – обратилась она к пробегавшему мимо Кролику.

Тот испуганно подскочил, выронил перчатки и веер и во мгновение ока исчез в темноте.

Алиса подняла вещи Кролика и принялась обмахиваться веером, – в зале было невыносимо жарко.

– Ну и денек у меня сегодня! – сказала она. – Чудной какой-то. Еще вчера все было по-старому. Может быть, этой ночью я перестала быть самою собой? Попробуем разобраться. Итак, я проснулась сегодня утром или не я? По-моему, я уже с утра была сама не своя. Но если я непохожа на себя, спрашивается, кто же я такая теперь? Ну и головоломка!

Алиса принялась по очереди вспоминать своих подруг по школе – не превратилась ли она в кого-нибудь из них?

– Во-первых, – принялась рассуждать Алиса, – волосы у меня по-прежнему короткие, – значит, я не Ада. Во-вторых, я кое-что знаю и умею, – стало быть, я и не Мэри. Притом она – это одно, а я – совсем другое. Прямо голова кругом идет! Стоп! Если я все еще Алиса, мне должна быть известна таблица умножения. Посмотрим: четырежды пять – двенадцать, четырежды шесть – тринадцать, четырежды семь – четырнадцать… Кажется, неправильно: так я и до двадцати не доберусь! Что-то мне сегодня не умножается. Интересно, что будет с географией? Лондон – столица Парижа, Париж – столица Рима, Рим… Вот так история! Не вышло ничего! Как это похоже на Мэри! Ладно, последняя попытка: прочту-ка я «Робин-Бобин Барабек». Эти стихи я знаю с детства.

Она уселась поудобнее, положила руки на колени, как во время урока, и начала… каким-то не своим – хриплым – голосом читать незнакомые строчки:

Робин-Бобин Крокодил
Для начала выпил Нил,
Выпил Темзу, выпил По,
Выпил речку Лимпопо,
Весь Индийский океан
Плюс еще один стакан.
А потом и говорит:
«У меня живот болит!».

– И стихи как будто не те, – сказала бедная Алиса, снова собираясь заплакать. – Неужели я теперь Мэри? Неужели мне придется жить в их противном домишке? Мэри такая глупая: только и знает зубрить уроки и никогда не гуляет! Значит, теперь я буду заниматься с утра до вечера? Да ни за что на свете! Раз я Мэри, никуда я отсюда не уйду. А если ее папа и мама заглянут сюда и скажут: «Доченька, иди домой!»? Я отвечу так: «Домой-то, может, я и пойду, только вы сперва объясните мне, кто я есть. Если меня это устроит, так тому и быть, если нет, – оставьте меня в покое, пока я не переменюсь!». Ах! – воскликнула Алиса и залилась слезами. – Почему бы им не заглянуть сюда именно сейчас! Я так страдаю от одиночества!