Джудит Крэнц - Школа обольщения

• Название: Школа обольщения
• Автор: Джудит Крэнц
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00345-2

Яркая, эффектная Билли Айкхорн в юности была невзрачной толстушкой. После года, проведенного в Париже, она не только превратилась в красивую, сексуальную женщину, но приобрела свой особый шикарный стиль. Выйдя замуж за одного из богатейших людей Америки, Билли через некоторое время становится богатой молодой вдовой. Чтобы не скучать, она решает открыть роскошный «Магазин Грез» — и едва не терпит крах. Только встреча с честолюбивыми молодыми людьми, модельером Вэл и фотографом Слайдером, превращает эту затею в настоящий триумф. А Билли наконец может позволить себе влюбиться, в первый, но далеко не в последний раз в жизни….

---

— О, Джош, подойди скорее, посмотри, лунный свет отражается в реке, а если перегнуться через подоконник, то видно… по-моему… да, здание Парламента, а на другом берегу… что это за освещенное здание… и смотри, прямо под нами, сад и памятник… что это, объясни скорее. Билли никогда не говорила, что из окон «Беркли» открывается такой вид.

— Может быть, это потому, милая Вэлентайн, что «Беркли» стоит не на Темзе.

— Но где мы?

— Конкретно где? Мы над садами на набережной Виктории. Внизу игла Клеопатры, на том берегу — Королевский фестивальный зал, а если говорить совсем точно, то в номере Марии Каллас в отеле «Савой».

Вэлентайн медленно осела на одну из бархатных кушеток. Ее окружала роскошная, обшитая деревом, обставленная чиппендейловской мебелью гостиная, в камине пылал огонь. Все было так прелестно, будто в старомодном романе: невинная девушка, попавшая в беду, в конце пути встречает загадочного полузнакомого красавца, ее привозят в неизвестный отель в незнакомом городе, окружают подавляющей роскошью.

— Ваши цели бесчестны? — спросила она, искоса сверкнув на него взглядом, не выдававшим почти ничего.

— Боже, надеюсь, что да! — простонал он..

Для ужасно важного степенного юриста, сбросившего служебные оковы, цепи Страссбергера, Линкина, жены и троих детей ради того, чтобы сбежать в Лондон вслед за не выходившей из его головы капризной неуловимой девчонкой, слово «бесчестный» вряд ли подходило, но оно было так многозначительно.

— В таком случае, — надменно заявила Вэлентайн, — прежде всего мне нужна горячая ванна, холодная водка, суп и… и мне нужно распаковать вещи.

Джош нажал три кнопки на небольшом металлическом прямоугольнике, вделанном в боковой столик. Через минуту в дверях стояли трое: рассыльный, горничная и официант.

— Пожалуйста, приготовьте мадам ванну и застелите постель, — велел он горничной. — Мне нужна бутылка польской водки, две бутылки «Эвиан», ведерко льда, горячий протертый овощной суп и поднос сандвичей с цыплятами, — сделал он заказ официанту. Рассыльному он приказал: — В спальне багаж мадам. Будьте добры, распакуйте его и выберите вещи, которые нужно погладить. Они нужны к завтрашнему утру.

Все трое бесшумно исчезли, каждый озадаченный своим поручением.

— Это не самый фешенебельный отель — они все в Уэст-Энде, — но в сервисе с ними никто не сравнится.

Оба задумчиво помолчали после того, как ушли горничная и рассыльный.

— Мне нужно предупредить тебя только об одном.

— О чем?

— Ради бога, не утони в ванне. Она очень глубока и чуть не на метр длиннее, чем ты.

— Возможно, мне понадобится телохранитель.

— Не исключено, но не для первой твоей ванны, дорогая, не то мы утонем оба. А вот и горячий суп.

— Официант, наверное, шокирован?

— Только не официант в «Савое».

Вэлентайн исчезла в ванной, пленительно оглянувшись: в ее глазах сверкнула неосторожная искорка, полуулыбка, манившая, как нераспечатанный рождественский подарок в красивой упаковке. Джош, которого не соблазняли уже лет двадцать, остолбенел на добрых четыре секунды, а потом принялся отчаянно выпутываться из пиджака.

Ни горничная, ни рассыльный, ни официант ничуть не удивились. Позже они поболтали об этом. В номере Марии Каллас — она любила тут останавливаться, приезжая в Лондон, — такие сцены были скорее правилом, чем исключением.

— Может быть, что-то в воздухе, — предположил рассыльный.

— Не удивлюсь, — фыркнула горничная. Последнее слово, как всегда, осталось за официантом:

— Говорил я жене, это все игла Клеопатры, говорил я ей. Порочная была женщина.

Джош и Вэлентайн провели там пять дней, не заботясь об осторожности, пять скрытых от взоров внешнего мира, ничем не потревоженных дней, и для них существовало только одно — чудесные плотские наслаждения и восторг блаженного неблагоразумия. Они понимали, что когда-нибудь в будущем придет время расплаты, но это время еще так далеко, что с ним можно не считаться, его все равно что нет.

Вэлентайн быстро и уверенно уладила все дела у Зандры Родс, Билла Джибба, Джин Мьюр и Tea Портер. Джош сделал несколько телефонных звонков и послал кучу сообщений по телексу, но все оставшееся время они проводили в роскоши «Савоя», выбираясь на улицу, только чтобы посмотреть Лондон и поужинать в «Трэмпе», «Дроуне», «Тиберио», клубе «Белый слон» или обеденном зале «Коннота». Они вкусили от удовольствия пребывания на людях, не смешиваясь с людьми и принадлежа лишь друг другу.

В начале каждого романа бывает период, когда влюбленным необходимо демонстрировать друг друга, любуясь отражениями любимых и себя в глазах и на лицах окружающих. Даже торжественнейшая обстановка для них не более чем театральная декорация. Неужели в этой самой лавандово-золотой галерее Сайон-Хауза, длинной и мрачной, несчастная леди Джейн Грей четыреста лет назад приняла корону Англии? Как, наверное, остальные туристы восхищаются Вэлентайн, думал Джош, проходя по галерее и прислушиваясь к печальному рассказу гида.

Им еще рано было обсуждать характер своих отношений. Вэлентайн невероятно согревал его восторг перед ее телом, физическим обликом, она впервые жила полной жизнью. Никогда прежде не доводилось ей изведать такое чисто физическое ощущение: проснуться в постели, хранящей запах их страсти, почувствовать, как разгорается Джош, вновь дотронувшись до нее. Острые запахи их тел смешивались, и она уже не могла понять, она ли впитала его запах или это он пахнет ею. Она старалась запомнить запах Джоша и постели в «Савое». Она понимала, что образ мужчины и кремово-розовой спальни в стиле арт-деко с большими эркерами, за которыми открывался вид на Темзу, останется в ее памяти навсегда, может быть, станет расплывчатым или искаженным, но не исчезнет совсем, а этот запах… она вдыхала его и уже начинала по нему тосковать. Впервые в жизни Вэлентайн было даровано изведать полное пресыщение чувств: эти долгие часы в полумраке, когда живешь только для того, чтобы жить, когда всего вдоволь, когда радость тела делает весь мир прекрасным.

Джош упивался изумительной свободой — прорвалась плотина обязанностей, исчезли указатели, что вели его по прямому пути с того дня, как он выучился читать и спрашивать себя, к чему это приведет и что за этим последует. То мгновение, которое в любой, претендующей на постоянство, любовной связи решает ее исход, им пока не грозило: приход его отдаляло негласное обоюдное признание того, что пытаться обдумывать будущее — просто глупо.

— Не думаю, что смогу когда-нибудь заниматься любовью с мужчиной, у которого грудь не волосатая, — говорила Вэлентайн, прижавшись носом к его груди и вдыхая, как страстный гурман, запах его темных волос, в которых проглядывала седина. — А ты? — И это был самый серьезный ее вопрос за пять дней.

Вэлентайн летела другим рейсом и на день раньше Джоша. После каждой деловой поездки его в аэропорту непременно встречали жена и кто-нибудь из детей. При мысли об этом Лос-Анджелес вновь возник из небытия перед Джошем. Даже в аэропорту, перед отлетом, Вэл не заговорила ни о следующей неделе, ни о следующем месяце. А что она могла рказать? Она узнает будущее, только когда оно само распахнется им навстречу. Казалось, ее пронзила игла ирландского фатализма, давно засевшая в ее порывистой душе. Ничто не побудило бы Джоша Хиллмэна сильнее влюбиться в нее, чем этот отказ планировать, рассчитывать, организовывать и это стремление покориться и повиноваться мимолетности. Она не пыталась пришпилить его, добиться гарантий на будущее, чего-то потребовать и этим сводила его с ума. Что это? Два корабля разминулись в ночи? Чушь! Он добьется этой женщины, чего бы это ни стоило ему. Он посмотрел ей вслед сквозь последнюю дверь, заметил в ее глазах влюбленное «прощай», отметил и беззаботность ее легкой быстрой походки и едва не бегом бросился к поджидавшему его автомобилю. «Британский музей», — приказал он шоферу. Только эти монументальные каменные залы, хранящие суровую добычу веков, соответствуют своей мрачностью его ощущению одичалости, покинутости.

Билли Айкхорн

имеет честь пригласить вас на праздничный

вечер в «Магазин грез».

Первая суббота ноября 1976 года,

9 часов вечера.

ТАНЦЫ

ВЕЧЕРНИЙ ТУАЛЕТ

Незадолго до того как были разосланы приглашения, «Вумен веар» предсказала, что этот вечер станет самым славным с тех пор, как Трумен Капоте открыл публике Кей Грэм. Когда Билли спросила, кого приглашать, Спайдер ответил:

— Всех.

— Но я незнакома со «всеми», Спайдер. О ком вы?

Работая с ней бок о бок над возрождением магазина, Спайдер заметил, что Билли, непонятно почему, держится в стороне от светской жизни, в которой, ему казалось, она должна была бы участвовать. Ее личная жизнь при отсутствии семейных связей и близких друзей представлялась ему до странности пустой. Откуда ему было знать, что она, в сущности, большую часть жизни провела в одиночестве. Так уж сложилась ее жизнь. В юности она потеряла — возможно, навсегда — способность легко заводить друзей. От долгих лет в положении отверженной на душе у нее остались шрамы, которые не исчезнут, какие бы внешние перемены ни наступили. Покинув Бостон, она рассталась с семьей. Выехав из Нью-Йорка после инсульта Эллиса, она никого не подыскала себе взамен тамошних знакомых, из которых, кстати, никто, кроме Джессики, не был ее близким другом. В Лос-Анджелесе она могла бы начать все сначала, но годы забот и почти полной изоляции в цитадели Бель-Эйр не позволяли ей наладить тесные связи с другими женщинами.