Валерий МИТ - Дым на фоне звёзд. Повесть «Помнить иначе…». Рассказы

• Название: Дым на фоне звёзд. Повесть «Помнить иначе…». Рассказы
• Автор: Валерий МИТ
• Жанр: Альтернативная история

Эта книга – сборник произведений автора. Включает в себя повесть «Помнить иначе…» (повесть «Ложная память» в первой редакции), рассказы: «Скачок напряжения»; «Дырка в асфальте»; «Дрифташтепсель»; «Сладкие булочки»; «Ловушка для мух»; «Стать негодяем». Все произведения, вошедшие в эту книгу, разные, но их объединяет одно – динамика сюжета, интрига повествования, захватывающие приключения, которые не оставят равнодушным самого взыскательного читателя.

---

Я, как видите, по-прежнему свободен, можно сказать, пронесло. А вот двум его помощникам повезло меньше.

Вы когда-нибудь видели, Лиза, его помощников, свободно прогуливающихся по этой клинике?

– Нет, – с дрожью в голосе ответила Лиза.

– И не увидите, – сказал я, – они делают только то, что он им говорит.

– Вы меня разыгрываете, – испуганно сказала Лиза.

– Вы, меня спросили, Лиза, я рассказывать не хотел, – ответил я, – но так уж получилось, что теперь вы всё знаете. Что он с вами сделает, я даже загадывать боюсь. Но в том, что он о нашем разговоре уже всё знает, я думаю, можно не сомневаться.

Наверное, я перестарался; может быть, её страхи по отношению к Эдмунду достаточно давно успели укорениться, но я напугал её по-настоящему.

Лиза ничего не говорила, но на её глазах выступили слёзы, ещё мгновение, и они могли перерасти в настоящую истерику с рыданиями и криками.

– Ну, Лиза, успокойтесь, – попытался поддержать её я, обняв за плечи и плотно прижав к себе. – Это мой глупый розыгрыш. Не о чём беспокоиться. Я всё придумал, Эдмунд

Семёнович вовсе не монстр.

Она, по-моему, меня даже не слышала. Она испугалась так, что дрожала всем телом, а слёзы градом текли из её глаз.

– Лиза… – в который уже раз позвал её я.

Видя, что ничего не помогает, я отстранился от неё и тихонько встряхнул за плечи.

– Да послушайте же вы, наконец! – почти закричал я.

Это слегка привело её в чувство, по крайней мере, теперь она меня слышала.

– Эдмунд Семёнович – мой старинный знакомый, мы просто разговаривали с ним все эти полтора часа. Я неудачно пошутил. Извините. Но я не думал, что это на вас так подействует, – сказал я.

Похоже, она, наконец, поняла. Началась обратная метаморфоза.

Сначала она перестала дрожать, потом перестали литься слёзы. Затем Лиза резким движением сбросила мои руки со своих плеч, отстранилась ещё дальше, лицо её исказилось в злобной гримасе, и она сказала:

– Вы… это вы монстр, Владимир Михайлович, хотя нет, это слишком расплывчатая характеристика, вы – негодяй. У меня с вами не то что… – поперхнулась она, срываясь на крик. – Я даже видеть вас не могу. Можете на меня жаловаться, но я не собираюсь быть вашей медсестрой.

Я промолчал. На это мне сказать было нечего.

Лиза бросила на меня ещё один гневный взгляд, развернулась и ушла быстрым шагом, ни разу не оглянувшись.

*

Я сходил на обед, повалялся на кровати, в 16.00 был на процедурах, посидел в джакузи с водой, насыщенной настоями каких-то трав под струями кислорода. Это и в самом деле прибавило мне сил.

Лизы нигде видно не было.

Её столик рядом с моей палатой пустовал, в коридорах она мне не попадалась.

В 17.00 я сходил в массажный кабинет, там мне размяли и вправили всё, что можно было размять и вправить.

Лизы не было нигде.

Я остался без медсестры. Потребности в этом, в общем-то, не было, но я уже привык к ней, её общество делало пребывание в этой клинике более комфортным, приятно, когда тебе уделяет внимание молодая симпатичная девушка.

Конечно, я не стал на неё жаловаться, я вообще никогда не жалуюсь, а в этом конкретном случае неправ был именно я. Болван, ничего уже не чувствую, и шутки у меня дурацкие. Напугал бедную, добрую девочку, а теперь не знал, как загладить вину. Я не знал даже, где она сейчас находится.

Спрашивать о ней кого бы то ни было, я не мог, это вызвало бы вопросы.

– А что, её разве нет на рабочем месте? – спрашивали бы меня сотрудники клиники. Это могло добавить ей лишних проблем. Оставалось ждать.

В 17.45 я вернулся в палату, лёг на кровать. Нужно было оставаться здесь, скоро с ответным визитом должен был прийти Эдмунд.

*

Спустя полчаса я услышал стук в дверь.

– Входите, – сказал я.

– Здравствуйте, Владимир Михайлович, – сказала Мария Ивановна, входя ко мне. – Как вы себя чувствуете?

Честно говоря, её я меньше всего ожидал увидеть в этот момент.

Её вопрос показался мне неуместным. Как может чувствовать себя практически здоровый человек? Поэтому, я, возможно, невпопад спросил:

– Мы что, Мария Ивановна, снова на вы?

Она на мгновение задумалась.

– Володя, – сказала она, – давайте пока придерживаться официальной манеры поведения. То, что случилось вчера, вовсе не повод как-то менять наши отношения. Считайте, что это был некий подарок с моей стороны, попытка загладить вину…. Признаюсь, что и вы мне теперь небезынтересны, но я пока не разобралась в себе, и мне кажется, что и вы этого тоже пока не сделали. И у вас, и у меня есть своя устоявшаяся жизнь, и давать развитие нашим отношениям, впускать их в неё, лично я просто боюсь. Чувствую, что последствия этого могут быть непредсказуемы.

Я молчал, внимательно слушал её и в целом думал примерно так же.

Я не хотел ничего менять в своей жизни.

Моя жизнь не просто устоялась, она очень удачно сложилась. Двадцать пять лет, прожитых в счастливом браке, вовсе не шутка. Ира, моя жена, была, есть и будет единственной женщиной, которую я по-настоящему люблю.

С Машей всё было бы по-другому….

Для отношений с ней мне было трудно подобрать правильное название.

В голове крутились одни аллегории, очень далёкие от моей повседневной жизни. Я пытался и не находил для этого привычных слов.

Она, как яркое солнце после долгих холодов, думал я, как ветер после полного штиля, как ливень после засухи. Что-то невероятно яркое среди серых будней. Но что-то и невероятно опасное. Солнце, которое, после того как растопит лёд, спалит дотла. Ветер, который набрав свою силу, превратившись в тайфун, сметёт. Ливень, переполняющий реки, переливающийся через край потоками ледяной воды, который смоет безвозвратно то, что создавалось годами.

Возможно, мы действительно подходили друг другу, и, возможно, мы были бы с ней счастливы. Но вот надолго ли? Это вопрос.

Стать любовниками, вести двойную жизнь, прятаться по укромным углам, пытаясь изредка добавить в теперешнюю счастливую жизнь новые, неизведанные пока ощущения – можно попробовать, но и это не продлится долго.

Тайными отношения с такой женщиной долго не пробудут, слишком уж яркими они могут оказаться.

Рано или поздно такие отношения уничтожат всё. Ценности сместятся, приоритеты поменяются местами. То, что нам дорого теперь, исчезнет навсегда. И скорее всего, мы сами станем другими.

Для меня это было немыслимо, и только поэтому я был готов согласиться с Машей.

– А скажите, Володя, – вдруг спросила она, – вы о нашем вчерашнем… вечере никому не рассказывали? Я не пытаюсь вас пристыдить, я всё понимаю, мужчинам вообще свойственно ради самоутверждения рассказывать такое. Мне это повредить никак не может, но я должна знать.

Видимо у меня изменилось лицо, возможно, мой взгляд сверкнул чем-то недобрым. Маша отвела глаза, но вскоре я сумел взять себя в руки и совершенно спокойно ответил:

– Мария Ивановна, я не любитель оправдываться, и я не знаю, откуда вы взяли, что мужчинам это свойственно.

Уверяю вас, настоящий мужчина никогда так не сделает, а я пытаюсь быть в их числе.

– То есть вы говорите – нет? – спросила она.

– Нет, Маша, конечно, нет, кроме нас, это никого не касается, – ответил я.

– Странно тогда, откуда об этом стало известно Эдмунду, не в астрале же в самом деле он это увидел, – сказала она. – Я виделась с ним сегодня около двух часов назад. Он странный человек, но сегодня его странность была выше всякой меры. Сегодня он внезапно уволился, ни о каких двухнедельных отработках слушать не пожелал. О том, что подводит клинику, оставляя нас без специалиста, не захотел даже думать. О том, что не увидит последнюю зарплату, выходное пособие и другие льготы, разговаривать не стал.

Собрался в течение часа и покинул эту больницу, даже вещи свои оставил, сказал, что за ними пришлёт кого-нибудь позже.

Собственно, я приехала сюда в основном поговорить с Эдмундом, но, как видите, нормального разговора не вышло. Вместо этого он как заведённый говорил о предназначениях. Радовался, что наконец-то нам с вами удалось встретиться, что теперь у нас с вами всё будет хорошо, ведь мы идеально подходим друг другу, и ещё много всего в этом роде.

Честно говоря, есть грех, я подумала, что это вы его подговорили. А что я могла ещё подумать? – спросила она, видя мой удивлённый взгляд. – Я видела ваше расписание, знала, что сегодня у вас был приём…

– Маша, – перебил я её, – Эдмунд Семёнович на своём приёме рассказывал мне то же самое. Он не простой человек, и что и откуда ему известно, никому неведомо.

Мы многозначительно посмотрели друг на друга.

Не знаю, о чём подумала она, но я в тот момент подумал о том, что с Эдмундом мы уже вряд ли увидимся, а ведь мы с ним так и не договорили.

Мы помолчали.

Первой нарушила молчание Маша.