Владимир Буров - Альфа Центавра. Второе путешествие на землю

• Название: Альфа Центавра. Второе путешествие на землю
• Автор: Владимир Буров
• Жанр: Альтернативная история

Это битва за русскую Трою, город Царицын. Стало, наконец, ясно, откуда взялись Белые. Вопреки мнению, что они пришли из глубины веков, здесь объяснено, что прилетели эти необыкновенные люди с Альфы Центавра. Более того, я даже забыл, была ли у меня раньше баба. Скорее всего, только Троянский Конь был мой друг, да и то говорят, что зря мы всё-таки взяли Царицын. Хотя на Волге сейчас хорошо. Одному в семи комнатах. Нет, а мне всё-таки лучше путевку на Альфу Центавра дайте.

---

– Ну, а кто же.

– Ну-у, я думаю тебе лучше спрашивать о чем-нибудь свою Щепку, – и она дала легкий подзатыльник подруге. Та хотела сказать так это в шутку:

– Убью, тварь, – но передумала и улыбнулась.

– Почему ты улыбаешься?

– Хочу увидеть, что будет, когда за меня заступится мой Колчак. – И добавила: – Ты записался, май диэ чайлд?

Далее, кто выходит на ринг, Колчак и Деникин, или кто-то еще со стороны Зеленых, например, сам судья Нази?

И вот Колчак вышел. Пришлось драться без перчаток, а Дзю До, как назло, абсолютно не шло в голову. Так бывает, вы очень любите шампанское Брют, а вот именно сегодня оно не идет. Только лезет. А это не та роль для шампанского. Так можно докатиться и до Кока-колы. И после двух прямых в голову, Ко понял:

– Надо выставить вместо себя своего коня, – хотя и берег этот вариант до более серьезного случая. Но и кони должны гулять, а тем более тренироваться.

И после окончания второго раунда решился, только спросил:

– Это еще не конец? – За судейским столом засмеялись, а секундант только спросила:

– Ты почему их спрашиваешь? – Меня всегда зови.

– Ты кто? Секундант? Я не заказывал, у меня есть своя. Здесь нет своих да наших – выкидывают по жребию, – пошутила Сонька Золотая Ручка. Ко поверил, так как не хотел замешивать в это тесто свою любимую АН – Щепку. Она ведь такая фраерная, от слова фрей – свобода творчества.

А Вильям Фрей – секундант Васьки предупредил его, что:

– Надо ждать неприятностей в третьем раунде.

– Каких? – спросил Василий Иванович, и по своему обыкновению добавил с самым серьезным видом: – Кусаться будет?

– Скорее всего: лягаться?

– Ля – что? – переспросил Василий, но прозвучал голос Агафьи из судейской коллегии:

– Кончайте политсовет, третий раунд!

– Вот точно вам говорю, – сказал Василий, – что скоро она переменит стол судейской коллегии по боксу и дзюдо на стол президиума в Своем Колхозе.

– Что ты сказал? – рявкнула, правда негромко от удивления Агафья, бывшая жена Махно. И добавила: – Если да, то только в Высшем Политсовете.

И Василий пошел к центру ринга, но все-таки обернулся – ох, зря, зря, зря.

– Ты чего? – спросил Вилли – хотя, скорее всего это не одно и то же имя с Вильямом Фреем, но… но слово – не пуля, вылетевшая из Кольта 45 калибра:

– Вылетит – поймать можно. – И Василий Иванович вытянул вперед руку, схватил перчаткой слово, и бросил его назад Вилли, сказав:

– Держать надо, чего ты его выпускаешь?

И секундант понял, что Василий решил:

– Слово отразилось от мощного лба Вильяма Фрея, ударилось о лоб приближающего Ко, и могло отлететь к Фрею, а могло и нет, поэтому Василий его поймал для верности, и бросил сам назад.

– Это чтобы не сглазить, – сказал Василий. Но поздно, поздно, ибо Ко послал вперед своего Коня Кинга. Удар – гол.

– Гол? – спросил Амер-Нази, и поправился: – В том смысле, что нокаут?

– Это была великолепная Семерка, – сказал Одиссей, – но не Девятка, а значит, может быть и нокдаун, давайте посмотрим дальше.

– Если удар копытом в лоб он называет Семеркой, то какова же будет Девятка, – только подумал, но не стал говорить секундант Василия Фрей.

Лева Задов, бывший судьей на ринге начал считать:

– Три, четыре, пять.

– Почему он начал с трех? – спросила Кали свою подругу Артистку.

– Может мы пропустили всё самое интересное? – ответил за нее Дэн.

К счастью, прозвучал гонг. Василия Иванович увезли в реанимацию. Начался спор, кто виноват? Впрочем, наоборот:

– Кто виноват и так было ясно, сам Василий Иванович и его секундант-тренер Вильям Фрей, вот:

– Что будет дальше – неизвестность.

– Так ничего не надо, – сказала Агафья – давайте я выйду за него.

– Неплохая идея, – сказал Одиссей, и добавил: – А именно:

– Пусть выйдет тот, кто хочет на нем жениться.

– Да, я согласен, – сказал Амер-Нази, – но имею в виду, что лучше бы выйти замуж.

– Я, – Кали встала со своего места, – и хотела крикнуть во все горло: – Их либе дих! – Но вовремя вспомнила, что рядом Дэн, а. А его она тоже любила. – Такой толстый Хоббит. И говорят, будет командовать Добровольческой Армией. Так сказать:

– Зеленая Армия – Белые вперед!

Космический Корабль ушел без нас в полет. – Имеется в виду, что будем искать другую планету, в каком-нибудь другом созвездии, может быть даже, Рыб, ибо, ибо: проигравших назад не пустят.

– Сядь! я тебе сказал.

Кто это сказал? А это сказал Дэни, и Кали окончательно поверила, что именно он будет командовать Белыми на Южном направлении. Ничего удивительно, если иметь в виду две вещи:

– Она будет с ним, плюс всегда надо возить за собой ванну. – А что здесь удивительного? Известно, что в будущем так будут делать многие, но начнется с Великобритании, с местного Ч. Дальше имя никак пока не расшифровывается. Не всё будущее известно в любой момент.

– Кто?

– Что?

– Оно шевелится, ай! Ая-яй! – Закричал, как маленький Одиссей. А имя-то геройское.

– Чего ты испугался, малыш, – сказала ласково Агафья, и погладила Одиссея по спине, обняв при этом Амера, так как он сидел посередине, как главный судья соревнований.

Тут задумаешься, кого она любила, его или его, а может быть, даже кого-то четверного. Третьим был, как известно самый первый – это:

– Майно.

Но действительно, бояться было чего, потому что это была незабвенная Ника Ович.

– Думали умерла, – нашел в себе силы пошутить, испугавшийся Одиссей, чтобы оправдаться, добавил, имеется в виду:

– В детстве боялся Сирен, и просил привязывает его к кроватке, чтобы не убежать вслед за ними играть в футбол. Девушки, оказывается, любят футбол больше мужчин, но, как говорится, кто ж их пустит. На Поле-то. Думают, мужской футбол тогда потеряет, нет не интерес, а всякий смысл. Ибо:

– Дамы и так хороши, – а уж тем более Играющие. Отсюда вывод:

– Хомо Сапиенс – это мужчина, а женщина будет называться

– Homo Ludens.

Что можно перевести на русский, как:

– Мужчина – это машина, сексодром просто, а вот женщина – это есть:

– Человек разумно играющий. – Хомо Сапиенс-Луденс.

Когда Одиссею об этом сказали, он ответил согласием с небольшой поправкой:

– Хомо играюще-разумный. – Что заставило многих задуматься, ибо что бы это значило не совсем понятно, толи:

– Пусть они играют в футбол, а мы будем смотреть, толи допустить их пока только до Бойбы и Бокса.

Проверить, какая перчатка была у Колчака: левая или правая? Не надо.

Глава 15

Ника Ович никому ничего не сказала, как будто на самом деле была мертвой, а как заведенная сразу полезла на ринг. Тем не менее было определено:

– Разум у нее существовал, ибо она спросила, обернувшись в зал:

– Это бокс или дзюдо? я должна знать, прежде чем начать это мочилово. – И добавила: – Ихкто первый, ты? – она указала на Колчака, лениво раскинувшего в своем кресле в Белом углу ринга.

– Этот, этот, – закивали некоторые, потому что многие были не видны в полутьме, с ярко-освещенной Сцены. И выкинула Ко со сцены вместе с его стулом. И тут же поклонилась благодарным зрителям.

– Совершенно очевидно, – сказал на это Оди, – она дзюдоистка, потому что боксеры после победы не кланяются, а прыгают с поднятыми вверх перчатками. – У Ники, кстати, была только левая перчатка. Несмотря на то, что она никогда не была на Альфе Центавре. Где теперь правая, наверное, никто уже не знает.

Ко то ли из-за испуга, то ли от того, что сильно ударился о судейский стол пополз по нему, но как-то всё-таки догадался, что это не то место, где можно ползать, и почапал на карачках в зрительный зал.

– Вот вам и Штурм Зимнего, – сказал ему вслед опять тот же, пока не определившийся нудист, – он даже не знает, где сей находится.

– Проиграл! – схватилась за сердце Щепка, и отложив своё вязание – в том смысле, что большученный том Копьенетрясова – смотри выше разъяснение почему – встала. – Но не как Давид перед Голиафом, а даже не как благородный Одиссей с Гигантом, а как просто:

– Лист перед Травой. – Она направилась к рингу, а по пути спросила у чапающего Ко, приостановив его на некоторое время:

– Где наша лошадь?

– Дак, а я знаю? – только и ответил Колчак, и пошел дальше. Печальное это было, я вам скажу, зрелище. Сравнимое, пожалуй, только с Апостолом Павлом, когда его выбросили За Город, и оставили, посчитав мертвым. И действительно:

– В городе человек бы постеснялся ползать по улице, у всех на виду на четырех лапах. – Впрочем из неопределенного будущего известно, что такие были, правда делали это в более усовершенствованном по сравнению с прошлым виде, а именно:

– С использованием шарикоподшипников. – Но скорее всего, это были инвалиды, без ног, как минимум, точнее, они настолько были уверены, что у них нет ног, что не могли даже себе представить обратного, и потрудились заказать подшипники под себя. Это вместо ног-то. И оказалось… нет, хуже, хуже. Ноги бог придумал человеку не зря.