Святитель Афанасий (Сахаров) - О поминовении усопших по уставу православной церкви

• Название: О поминовении усопших по уставу православной церкви
• Автор: святитель Афанасий (Сахаров)
• Жанр: Религия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-7868-0021-1

Книга «О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви» – главный труд святителя Афанасия (Сахарова), который был знатоком богослужения и ревностным исполнителем Устава. Впервые книга была издана в 1995 году. В данном издании текст отредактирован и дополнен письмами святителя Афанасия, которые адресованы близким людям. В письмах отразился духовный облик Владыки, сияющий любовью ко Христу и к Христовой Церкви.

---

Что было главным в духовном облике святителя Афанасия? – Непоколебимая любовь ко Христу, к Православной Церкви, к Русской Земле. Во всех испытаниях святитель никогда не переставал благодарить Бога за то, что сподобился, по его выражению, «немного» пострадать за Христа. «А тюрьмы нам нечего бояться, – пишет святитель Афанасий в 1923 году. – Здесь лучше, чем на свободе, то я, не преувеличивая, говорю. Мы здесь как бы взяты в изолятор во время эпидемии». Любовь ко Христу питала ту особую твердость, с которой Владыка Афанасий относился к хранению правды церковного бытия – это касалось и его непрестанной, пожизненной заботы о сохранении Уставного Богослужения. Для святителя Афанасия Устав – это не внешняя форма Богослужения, а сам дух служения Богу. Владыка, откликаясь на литургические нужды, составлял новые молебные пения; им составлена служба всем святым, в Земле Российской просиявшим, – удивительный памятник духовной любви святителя к Святой Руси. Но главным итогом всей жизни святителя Афанасия стал его труд «О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви». Готовя новое издание этой книги, мы решили предварить ее текст отрывками из писем архиеп. Афанасия. В письмах духовный облик святителя обретает ту теплоту, ясность и сердечность, которую чувствовали все видевшие и знавшие Владыку.

Святитель Афанасий умер 28 октября 1962 года. Он погребен на Введенском кладбище г. Владимира, рядом с матерью. В некрологе, посвященном кончине святителя и опубликованном в «Журнале Московской Патриархии» (1962 г. № 12), читаем: «И теперь, когда уже нет с нами Преосвященного Афанасия, одно воспоминание о его светлом и радостном образе радует сердце и возвышает дух».

У БОГА ВСЕ ЖИВЫ Из писем святителя Афанасия (Сахарова)

1

Матроне Андреевне Сахаровой

17 февраля 1923 г

Москва, Таганская тюрьма

Милая мамочка!

И у меня сегодня праздник. Сейчас окончил литургию, а рядом и блины готовятся. Вот так мы и живем. И службой мы, думаю, мало чем уступили Владимиру. Вчера я отправил малую вечерню и молебен ев. князю с акафистом. Потом всенощную уставнее вашего, вероятно, служили (об этом скажите вридкоопроту А. А. Потапову), стихиры-то мы пели на 10, правда литии не было, зато все прочее по уставу и из Минеи – Сретения, и святого, и из Триоди, канон читали больше чем на 10. А сегодня на литургии изобразительны псалмы полностью, но Блаженных – что полагается, из канона святого и отцов, тропарей и кондаков у нас только 6,– читалось 3 Апостола и 3 Евангелия. Конечно, молебна не было, ибо и не полагается после литургии, а только пред «Буди имя Господне» – тропарь святому и молитва.

Но многолетие и вчера после молебна, и сегодня после литургии было. Многолетствовал и Преосвященнейшему Корнилию, епископу Вязниковскому и Ярополчскому, с богохранимой паствой Владимирской. И со стороны продолжительности соблюли устав, который требует, чтобы литургия шла один час. У нас часы и литургия с многолетием сегодня заняли 1 ч. 5 м. А как-то у вас прошло сегодняшнее торжество? Уж не служил ли, спаси Господи, лжеепископ? Да лучше пускай все храмы наши будут закрыты, только не должно православным молиться с отступниками. Спаси Господи матушку игумению и сестер. Так и нужно было поступить. Что же, тяжело лишиться своего храма, тяжело лишиться близости к мощам св. мученика. Но Господь в нерукотворенных храмах живет[1], и на всяком месте Он с призывающими Его и с остающимися Ему верными. И святые угодники Божии не оставляют своею помощию не только тех, которые имеют возможность непосредственно поклоняться их телесным останкам, но и лишенных этой возможности. С православными они везде сопребывают духом. Хорошо об этом сказано в одной молитве при. Сергию: «Идеже есть Господь, якоже Слово Его учит нас, тамо и слуга Его будет, Ты верный еси раб Господень и Богу везде сущу, – ты в Нем еси и Он в тебе есть». Поэтому-то и не страшно для православных христиан видимое телесное удаление от святыни. Может случиться, что отступники станут служить около наших святынь, но святые не будут с ними. Явное доказательство этого – то, что посмотрите, – все эти «живые»[2] насквозь пропитаны чувством злобы – чувством не христианским. Они всецело находятся сейчас во власти духа злобы и не имеют спокойствия. И хотя бы все святыни они захватили в свои руки, им не освободиться от обладающего ими духа зла. А вот я смотрю сейчас на заключенных за дело Христово епископов и пресвитеров, слышу о православных пастырях, в других тюрьмах находящихся, – какое спокойствие и благодушие у всех. Очевидно, Господь помогает и святые не оставляют их, и, что характерно, злобы-то у нас нет к «живым». Конечно, ни о каком общении с ними у нас и речи быть не может, никакого снисхождения им и потворства. Пока не покаются они и на деле своего покаяния не покажут – все они для нас – яко язычники и мытари[3].

Но озлобления против них у нас нет и не должно быть. Это они носят на себе каинову печать, стеная и трясясь ходят[4], измышляя, какую еще бы пакость учинить православным.

А тюрьмы нам нечего бояться. Здесь лучше, чем на свободе, это я, не преувеличивая, говорю. Здесь истинная Православная Церковь. Мы здесь как бы взяты в изолятор во время эпидемии. Правда, некоторые стеснения испытываешь. Но а сколько у вас скорбей – постоянная опасность заразиться, постоянное ожидание приглашения в гости, куда не хочется, постоянное ожидание каких-либо пакостей от «живых», возможность тягостных, я бы сказал омерзительных встреч с ними, необходимость искать выхода из разных затруднительных положений. Попробуй тут устоять. А мы от всего этого почти гарантированы. И поэтому, когда я получаю соболезнования моему теперешнему положению, я очень смущаюсь. Мое положение хорошее. Тяжело положение тех православных пастырей, которые сейчас, оставаясь на свободе, несут знамя Православия. Помоги им, Господи. Их крест тяжелее креста тех, которые в тюрьмах, они в большей нуждаются помощи православных мирян. <…>

2

26–27 октября 1940 г.

Белбалтлаг

<…>Хотелось бы только, чтобы дано было столько времени, сколько хватило бы на обработку и приведение в порядок собранных мною служб, на обработку того, что предполагаю я написать по церковному уставу и по русской агиологии, материал для чего собран был мной часто с большим трудом в течение многих, многих лет, о чем мыслей не оставляю даже и в настоящем моем положении, обдумывая некоторые подробности, разрабатывая планы… Ради этой работы готов я просить и о скидке года, чтобы поскорее взяться за любимое, дорогое дело.

Хочется закончить статью «О поминовении усопших», которую очень хвалил митр [ополит] Кирилл и настаивал на распространении ее. Кстати. Узнайте, не сохранились ли в церковной библиотеке «Церковные ведомости»? К ним было приложение «Приходское чтение». Оно издавалось, кажется, с 1910 по [19] 17 г. Если оно цело, то не найдете ли возможным взять его к себе за все годы. Просмотрите их все. Там печатались в переводе на славянский язык (с греческого, перевод Мироносицкого) кондаки Романа Сладкопевца на двунадесятые праздники. Перепишите их. В особенности нужны бы мне его кондаки в новом переводе того же Мироносицкого из чина иерейского погребения. А исполняется ли кому-то данное послушание переписать келейное правило? <…>

3

Диакону Иосифу Потапову

7 января 1941 г.

Белбалтлаг

<…> Ночью, с несколькими перерывами (засыпал… о горе мне, ленивому!..), совершил праздничное бдение. После него пошел славить Христа Рождшагося и по родным могилкам, и по келлиям здравствующих. И там, и тут одно и то же пел: тропарь и кондак праздника, потом ектению сугубую, изменяя только одно прошение, – и отпуст праздничный, после которого поздравлял и живых и усопших, – ведь у Господа нет усопших, вей бо Тому живи суть. Как будто повидался со всеми и утешился молитвенным общением. И где только я не был… Начал, конечно, с могилки милой моей мамы, потом и у папы был, и у крестной, а затем пошел путешествовать по Святой Руси, и первым делом в Петушки, потом Владимир, Москва, Ковров, Боголюбово, Собинка, Орехово, Сергиев, Романово-Борисоглебск, Ярославль, Рыбинск, Питер, потом по местам ссылок – Кемь, Усть-Сысольск, Туруханск, Енисейск, Красноярск… Утречком (все лежа, «на ложе умиляясь») справил часы и снова обошел во второй раз с праздничным визитом, сопровождая его, конечно, по-церковному пением праздничных песнопений…. Затем приготовил обед. Трапеза у меня сегодня самая праздничная, утешение велие… Утром поджарил немного картофеля со скоромным маслом. Сохранилось у меня несколько таблеток чая с витаминами, – растворил его и в нем сливочные тянучки, присланные Женей. Таким образом, получился чай с молоком. <…> Ну как не славить Господа за Его милости, как не благодарить Его за щедрые дары, чрез добрых людей подаваемые!..