Саймон Скэрроу - Непобежденный

• Название: Непобежденный
• Автор: Саймон Скэрроу
• Жанр: Исторические приключения

Рим, период ранней Империи. Префект преторианской гвардии Катон и его друг центурион Макрон вернулись с победой из Британии. Но невесело у них на душе – родив сына, скончалась прекрасная супруга префекта, которая, как теперь выясняется, изменяла мужу при жизни и наделала неподъемных для солдата долгов. Однако на этот раз Рим не узнает, каков Катон в гневе: его, не успевшего даже чуть-чуть отдохнуть, посылают в Испанию, подавлять восстание рабов. Может, хоть это отвлечет префекта от ярости и мрачных мыслей… Не тут-то было: испанскую экспедицию возглавил жестокий интриган сенатор Вителлий, и он явно не просто так собирает «под орлов» вдали от Рима всех своих главных врагов…

---

– Я очень сочувствую вашему горю, хозяин, – сказал привратник.

– Благодарю тебя, – сказал Катон, кивая. – Как зовут тебя?

– Аматап, хозяин.

– Как долго ты живешь здесь?

– Всю свою жизнь, хозяин. Я родился в рабстве. Мой прежний хозяин включил меня в стоимость дома, когда госпожа Юлия покупала дом. Она назначила меня домоправителем.

– Понимаю. А кормилица?

– Петронелла? Ее наняли кормилицей, а когда умерла госпожа, ей платил жалованье твой тесть, чтобы она ухаживала за господином Луцием.

– Что ж, хорошо. Я бы хотел осмотреть весь дом, но сначала я хочу увидеть моего сына.

– Конечно же, хозяин, – ответил Аматап, протягивая руки. – Ваши плащи?

Катон отдал ему плащ и вещмешок, затем то же самое сделал Макрон. Домоправитель повесил вещи на деревянные штыри и повел их по короткому коридору. По обе стороны виднелись заколоченные двери, и Катон догадался, что они ведут в комнаты, выходящие на улицу по обе стороны дома.

– На первом этаже лавки, так?

– Слева – лавка корзинщика, справа – булочника, хозяин.

– И какую аренду они платят?

Раб покачал головой.

– Не знаю, хозяин. Эти дела никогда не входили в мои обязанности. Отец госпожи Юлии взял все на себя до твоего возвращения.

– Понимаю.

Дойдя до конца коридора, они вышли в атриум. Под открытым небом был устроен небольшой квадратный пруд с мозаичными изображениями рыб. При свете звезд можно было достаточно хорошо все разглядеть, и Катон увидел несколько дверей, ведущих из атриума в комнаты, и узкую лестницу в углу, ведущую на второй этаж.

– Очень красиво, – сказал Макрон, глядя по сторонам. – Действительно, очень красиво. Ты хорошо приземлился, парень, сомнений нет.

– Наверху четыре комнаты, хозяин. Все сейчас пустуют. Госпожа не успела ни украсить их, ни купить мебель. Вон там ее спальня. Вон там – кабинет, который она приготовила для тебя, рядом столовая, а последняя дверь ведет в комнату господина Луция. Хочешь его увидеть? Он сейчас наверняка спит.

Катон кивнул.

– Да, хочу, прямо сейчас.

– Тогда прошу прощения, хозяин, схожу на кухню за лампой.

Он вышел из атриума в другой коридор, и Катон с Макроном услышали тихий разговор. Один из голосов был женским. Макрон повернулся к другу.

– Как себя здесь чувствуешь?

– Чувствую?

Катон на мгновение задумался.

– Как чужой в этом доме, если честно. У меня никогда не было своего дома. Для меня все это в новинку. Даже не знаю, что со всем этим делать.

– Нам остается играть с тем, что сдает нам Фортуна, парень. И у нас нет особого выбора в том, что с этим делать.

Катон улыбнулся.

– Это что? Философствуешь?

– Это опыт, парень. Куда лучше философии.

Неяркий свет и шаркающие шаги возвестили о возвращении Аматапа. Вместе с ним шла дородная женщина в свободной тунике, которая висела на ней, будто палатка. Домоправитель сделал жест рукой, и она поклонилась Катону и Макрону.

– Это Петронелла, хозяин.

При свете лампы Катон увидел, что у кормилицы миловидное пухлое лицо и пронзительные темные глаза, высокий лоб и коротко стриженные темные волосы. Лет тридцать с небольшим вроде бы, хотя при таком освещении трудно сказать точно.

– Полагаю, тебе сказали, кто я такой.

Она кивнула.

– Я бы хотел увидеть моего сына.

– Да, хозяин.

Она взяла лампу у Аматапа и повела их к двери в комнату Луция. Остановилась, взявшись за задвижку.

– Хозяин, будет лучше, если войдем только мы двое. Не стоит пугать бедное дитя, если он вдруг проснется в окружении незнакомых взрослых.

– Хорошо, – ответил Катон и повернулся к Макрону. – Не возражаешь?

– Вовсе нет. Это же твой сын. Со временем я и так с ним хорошо познакомлюсь.

– Благодарю тебя, – ответил Катон и повернулся к кормилице. Та сдвинула задвижку и тихо открыла дверь. Подняла лампу и вошла в комнату, ведя за собой Катона.

Это оказалась скромно обставленная комната правильных пропорций. Кроме кровати в ней были табурет и сундук в изножье кровати.

– Осторожнее, хозяин, – прошептала Петронелла, показывая под ноги. Катон поглядел вниз и увидел, что едва не наступил на небольшие деревянные фигурки, стоящие на полу. Наклонившись, он поднял одну из них. Это оказалась достаточно грубо вырезанная из дерева фигурка легионера.

– Очень их любит, – сказала кормилица. – Все время с ними играет, хозяин. И убрать их его не заставишь, когда он спать ложится.

Катон поставил фигурку на пол и тихо подошел к кровати. Петронелла поднесла лампу ближе, и он увидел лежащего на животе мальчика, повернувшего голову в сторону, разбросавшего руки в стороны. Тонкое одеяло он тоже скинул во сне, а пухлые ножки вытянул. Когда Катон подошел к нему, мальчик сморщил нос и что-то невнятно пробормотал, а потом вздохнул. Затем его дыхание снова стало ровным и неглубоким.

Катон тихонечко сел на край кровати и осторожно коснулся мягких темных кудрявых волос. У него зашлось сердце.

Это его сын. Луций. Его плоть и кровь, плоть и кровь Юлии. Ему показалось, что он видит курносый нос и маленький подбородок, унаследованные им от матери. От этого у него заныло сердце. Он снова затосковал по Юлии и мысленно проклял богов за то, что они забрали ее у него.

Осторожно встав, он кивнул в сторону выхода в атриум. Они оставили спящего мальчика и тихо закрыли дверь.

– Ну как? – спросил Макрон, наклонив голову.

– Отрубился и спит, как ветеран.

Макрон усмехнулся.

– Значит, весь в отца. Повезло ему.

И тут Макрон сморщился и непроизвольно зевнул.

– Чтоб меня, совсем расклеился.

– Да уж точно. Аматап, найди центуриону хорошую кровать.

– Да, хозяин. А тебе?

– Я лягу спать в главной спальне.

– Да, хозяин.

– Хорошо, и разбудишь нас завтра во втором часу. Я так понимаю, еды у нас хватает.

– Вполне, хозяин, – ответила Петронелла, кивая.

– Тогда будем спать ложиться.

Аматап слегка сморщил лоб.

– Хозяин, ты не желаешь осмотреть дом целиком?

Катон недоуменно обвел взглядом атриум.

– А что, еще есть, что смотреть?

– О да, хозяин. Кухня, помещения для рабов, но, прежде всего сад и место для трапезы на открытом воздухе. У госпожи это была любимая часть дома. Сейчас, конечно же, не слишком много увидишь.

– Значит, посмотрим утром, – прервал его Катон. – А пока что нам обоим надо поспать. Проводи центуриона Макрона, будь добр. Дай ему другую лампу, а эту отдай мне. Я сам дойду до спальни.

Взяв лампу, Катон обернулся к другу.

– Хорошо тебе выспаться.

– Не сомневаюсь, – ответил Макрон, жестом обводя дом. – О таком месте для постоя можно было только мечтать!

Они устало улыбнулись друг другу, и Катон пошел в хозяйскую спальню, дверь которой ему уже показал Аматап, обходя окружающие пруд колонны. Открыл задвижку и толкнул дверь. Петли тихонько скрипнули. Переступив порог, Катон уловил сладкий запах. Наверное, Юлия что-то в комнате положила, чтобы уютнее было. Спальня оказалась достаточно просторной, вдоль одной стены стояли сундуки, вдоль противоположной – стол, стул и полки с горшками и кувшинами, а посередине стояла большая кровать с толстым матрасом и двумя большими подушками, застеленная тонкими льняными простынями. У изножья кровати стояли небольшие сандалии.

Подойдя к столу, Катон увидел щетки для волос и зеркало, а еще небольшие горшочки с благовониями и румянами для лица. Рядом была небольшая деревянная рамка, на которой висели ожерелья и браслеты. В стороне от них на столе лежал большой серебряный амулет. Катон улыбнулся, подумав, что она, наверное, купила его, чтобы подарить ему в день возвращения. И он повернулся к кровати.

Поставив лампу на небольшой прикроватный столик, он разделся и, сложив одежду, положил ее на стул. Затем откинул покрывала и, забравшись под них, лег на бок, прижимаясь лицом к подушке и вдыхая еле ощутимый запах, другой, нежели во всей комнате. Более тонкий и более человеческий. Запах волос. Волос Юлии.

Закрыв глаза, он вытянул руку и провел пальцами по матрасу, нащупывая еле заметные впадины там, где она когда-то лежала. Уснуть не получалось, и он лежал без сна. Его охватили воспоминания и ужасное ощущение безвозвратной потери. И куда более жестокое ощущение того, что теперь ему придется жить без Юлии. Жить без любви.

У него есть сын. У него есть Макрон. Он пытался утешить себя, но все равно чувствовал себя одиноким, как никогда в жизни.

Глава 4

Наутро, выходя из спальни, Катон услышал смех. Спал он плохо и теперь, протирая глаза, потянулся прежде, чем обернуться на звук в коридоре задней части дома, ведущего в сад. Миновав три небольшие двери комнат для рабов, он подошел к открытой двери кухни. Вдохнув густой аромат жарящейся еды, он понял, насколько голоден, и остановился, заглядывая на кухню.

Петронелла подкладывала древесный уголь в огонь в жаровне. На жаровне стоял большой противень, на котором шипели и плевались жиром колбаски и жарящийся лук. Кормилица выпрямилась, вытирая руки о передник, и увидела его.