Андрей Архипов - Волжане: Поветлужье. Ветлужцы. Ветлужская Правда (сборник)

• Название: Волжане: Поветлужье. Ветлужцы. Ветлужская Правда (сборник)
• Автор: Андрей Архипов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-982494-7

Волею судьбы горстка наших соотечественников вместе с детьми затерялась в ветлужских лесах. Но заблудилась не только в пространстве, а и во времени, очутившись в Киевской Руси XII века, за полтора десятка лет до начала ее распада на отдельные княжества. Первая задача – выжить, что не так-то просто, потому что упомянутая судьба приносит одно испытание за другим. А затем? Плыть, куда вынесет течение, или все-таки попытаться изменить окружающий мир вокруг себя? И что для этого нужно? Власть, сила, деньги, друзья… враги? Или необходимо еще огромное желание жить и получать радость от каждого прожитого дня в этом мире? Ибо без радости – что это за жизнь и зачем что-то менять…

---

– И освободил бы, хотя и не мыслил сие для себя без наказания. – Иван растер лицо ладонями, прогоняя усталость и напряжение последних часов. – Да увидел вдруг, как на этого третьего охолопленный новгородец смотрит брезгливо так. Отзываю его в сторону, спрашиваю – чего это он? Молчит, взгляд отводит. Ну ладно, за Мокшей посылаю, с того спрос веду поодаль. Оказывается, этот обездоленный как раз и тащил Радку на ушкуй да похохатывал над тем. Кинул я взгляд назад невзначай, пока он думал, что не вижу я. И такой ненавистью меня мельком обожгло, что едва не вывернуло меня… В общем, удавил я его.

– Хм-м… а холоп-то новый не столь отвратен, как погляжу, да и соображение имеет. Прав ты был, спросив проверку ему учинить. И как заметил, что знак он мне подал?

– Того кивка слепой не заметил бы. И спаси Бог тебя за то, что давнее обещание выполнил.

– Про холопов? Так я только мысли свои довел до общины, что не вижу нужды в них. Истину ты при первой встрече сказывал. Стеречь их надобно, да и удар в спину получить всегда можно. Холопы сплошь из воев ныне нам попадаются.

– Это ты просто еще не домыслил, к чему речь твоя привести может. Вот когда поймешь, тогда удивишься, – печально улыбнулся Иван.

– До сей поры не пойму, зачем ты те слова с меня вытребовал…

– Узнаешь, да не на сей год и не на следующий. Слово твое – не птаха, а целая стая! Сначала ты от холопства откажешься, потом к тебе люд холопский бежать начнет, а потом…

– Далее можешь не сказывать, – досадливо крякнул воевода. – Войной рати княжеские на нас пойдут за этими беглыми холопами! Только пустословишь ты. Беглых не примем мы и хозяевам их возвернем обратно.

– Почему? В холопах иной раз вольные люди оказываются. Пойдет какой князь соседнего воевать, возьмет на копье городишко евойный, да всех его жителей к себе на землю осадит. За что им такое? – саркастически вопросил Иван. – По мне, так леса тут бескрайние, слона спрятать можно… Зверь это такой, поболее медведя раз в десять, в полуденных странах водится… Да не пытаюсь я зубы заговорить, не смотри так! Никто на конфликт тебя не толкает с князьями! Но и заворачивать беглых людишек не надо бы. Спроса от них требовать не станешь – так никто и лжи не утворит…

В разговор, наконец, вступил Радимир, посетовавший сначала на боль в спине, а потом попенявший Ивану, что тот все более о грядущем беспокоится: нет бы насущные проблемы его волновали.

– Все ты про княжескую власть худое толкуешь, а не поймешь, что без нее не было бы Руси. Изрубили бы друг друга по причине ссор своих.

– Нет, неверно ты понимаешь слова мои, – категорически замотал головой Иван. – Если бы отрицал я все хорошее, то глупцом был бы. Всякая власть плоха по сравнению с тем, чего люди от нее хотят. Княжеская или другая какая. Даже был бы един князь на всю Русь, и не было бы усобиц, все равно от глупости или лености его или детей евойных не уберечься. Сдерживать его кто-то должен или направлять – нужен совет при нем из малого числа людей, кто бы законы вершил и через которых сам князь не мог бы переступить.

– От что ты замыслил… Это как божью власть сковать препонами? Богохульствуешь ты, Иван… – повысил голос Радимир.

– А что, до христианства на Руси князей не было? Или от других богов власть вы признаете? Или вече новгородское не препона для князей? Кто слова такие про божью власть в уста ваши вкладывать начал?

На заданные полусотником вопросы никто из присутствующих не смог сразу ответить. Даже Петр оторвался от дремоты и стал задумчиво разглаживать бороду.

– А совет при князьях из старших бояр набирается, они ему помощники в делах его, вот тебе и препона твоя, – перевел разговор со столь опасной темы воевода.

– Не препона это, князь их не всегда и слушать будет, да и те иной раз о своих только делах пекутся, – покачал головой Иван.

– А как же иначе? – недоуменно вопросил Трофим. – Всяк о себе вначале печется, аще кто токмо о других, так то святые или с головой у них не в порядке.

– Не про то я, а про разные силы, которые сдерживать друг друга должны, чтобы каждый на Руси защиту имел! Те же советы при местной власти можно создать, чьи законы даже князю не отменить!

– Хочешь власти полной для советов местных? – недоуменно посмотрел на своего полусотника воевода.

– Тьфу… – аж сплюнул от огорчения полусотник, поняв, до чего он договорился. – Там видно будет, как назвать, лишь бы работало, а уж полной власти им не надо точно. Скажите лучше, что там о муромских делах новгородец поведал? Говорили ужо?

– Пустое там, сговаривался он с татями девок муромских хитить, да булгарцам их продавать, – взял слово Петр. – Насмотрелся на рынках невольничьих, какие цены за наших полонянников ломят, вот и возжелал легкой наживы. Ну, да теперь сему не бывать.

– А что, много ли там наших продают? – угрюмо поинтересовался Иван.

– Не он один сей промысел учинять вздумал – издревле свозят туда товар живой. А в последнее время все только об этом и говорят. Купцы билярские по сию пору слюной захлебываются, вспоминая, как после разорения Суздали великое множество полона приведено было… Эк тебя ломает, Иван, – поглядел на того Петр. – Да это не только они учиняют. И наши князья себе невольных людишек после походов на Булгарию приводят.

– Ничего, отольются кошке мышкины слезки… – скрипнул зубами Иван. – Придет время, и пощиплем торговцев этих.

– К первому и второе деяние ты задумал, – покачал головой Радимир. – Не только беглых хочешь привечать… Слов не найду я, дабы отвратить тебя полон освобождать. Дело то богоугодное, но уж зело опасное. Не для тебя, для других! Один раз оступишься, и поселениям нашим конец придет, а мы все живота своего лишимся. На полоне же столь людей властных кормится…

– Да я не тороплюсь с этим… А что везли еще ушкуйники, кроме хлеба?

– Золотишка в мошне было чуть, – стал неторопливо загибать пальцы старец, – но все на прокорм новой веси пойдет. Без огородов да посевов отяки остались, на наше слово лишь полагаясь, что прокормим их. Пряности да соль есть. Листы бумаги из хлопка, да остальное по мелочи: иголки да нитки, малые отрезы шелка… В основном гружен ушкуй рожью, пшеницей да крупой, что греки при монастырях взращивают. Мнится мне, торопился он в Заволочье товар сей сбыть, а там подельников прихватил бы да в Муром подался промыслом греховным заниматься.

– И что с зерном делать собрались? – навострил уши Иван.

– То у воеводы спрашивай, ему сие действо заповедано.

– По общинникам пряности да пшеницу раздам, как Никифор все обсчитает, гх-хм… – прочистил горло Трофим. – Пшеницу ведь заморозками бьет в этих местах. А рожь добрая, на посев оставим, да в запас на зиму уйдет. Весь прибыток сызнова – брони воинские, мечи да луки боевые.

– А что за крупа та, много ли ее? Это не гречка ли, раз греки выращивают? – проигнорировал полусотник упоминание о воинских доспехах.

– И так ее зовут. Добрая каша с нее получается, да выход с посева малый идет. Сеяли мы ее в Переяславле, одна морока.

– Вот те, бабушка, и Юрьев день, – обрадовался Иван. – Не там сеяли! Сами не понимаете, какое богатство в руки идет. На черноземах ваших она и не стала бы расти, как пшеничка, а тут, на песчаных почвах, самое оно. Да и на старых торфяниках хорошо в рост идет, а также на чащобных полянах и на новых полях. Сорняков гречиха не боится, вычищает от них поле. За ней хорошо хлеб сажать! Да ее так и вводят в четырехпольный севооборот – удобренный пар, рожь, гречиха, а далее овес или озимая рожь…

– Чудные слова ты баешь, да и сеете вы как-то не по-людски, – встрепенулся Радимир. – Но глаголешь ты зело полезное большей частью. Ну-ка, все мне сей миг обскажи.

– Это тебе с Вячеславом объясняться надо, – открестился полусотник, выставив ладони. – Он не только лечением занимался, а и скот разводил, и сеял что-то. Знаю только, что от такого сева с чередованием зерна большой прибыток идет. А насчет гречихи еще главное скажу. Во-первых, гречневая крупа долго хранится, не киснет, в отличие от того же пшена. Запасы делать можно. А во-вторых, и этому я как раз обрадовался, гречиха – медонос. Пчелы с нее кормятся, меда много берут. И само растение они опыляют… Ну, пыльцу на цветках перемешивают! От этого урожай с гречихи повышается в два-три раза! А пчелы – это что? Правильно, мед и воск, а значит, куны, ногаты, резаны, гривны… Я уж не говорю, что лекарь наш с пчел да гречихи лекарств множество наделает. Он про то должен знать. А уж как доски пойдут, наколотим ульев… ну, это борти, сколоченные для пчел. Туда рои пчелиные селить можно, и пасека получится. Как пастбище для скота, только пчелы на гречихе пастись будут.

Иван улыбнулся своему сравнению и замолчал.

– От, сызнова навалил нам чудес всяческих, – всплеснул руками воевода. – Деваться от них некуда… Ты, Радимир, Никифора возьми да с лекарем нашим поговори. Коли польза от того сева будет, так и попробуем по-новому. И про борти, что на пастбище пчелиное выставляться будут, с людинами потолкуй. Кто возьмется из них за дело сие на тот год? Ныне, мнится мне, поздновато будет творить его…