Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в стране чудес (Пер. Н.М. Демуровой)

• Название: Приключения Алисы в стране чудес (Пер. Н.М. Демуровой)
• Автор: Льюис Кэрролл
• Жанр: Детские приключения

---

– А щенок-то какой чудесный! – сказала задумчиво Алиса. – Я бы могла его научить разным фокусам, если б… если б только я была нужного роста! Да, кстати, чуть не забыла – мне бы надо еще подрасти! Дайте-ка вспомнить, как это делается? Если не ошибаюсь, нужно что-то съесть или выпить. Только вот что?

И вправду, что? Алиса поглядела кругом на цветы и травы, но не увидела ничего подходящего. Неподалеку стоял гриб – большой, почти с нее ростом. Она заглянула за него, и под него, и по обе стороны от него. Тут ей пришло в голову, что, если уж на то пошло, можно посмотреть, нет ли у него чего-нибудь на шляпке?

Она поднялась на цыпочки, заглянула наверх – и встретилась глазами с огромной синей гусеницей. Та сидела, скрестив на груди руки, и томно курила кальян, не обращая никакого внимания на то, что творится вокруг.

Глава V СИНЯЯ ГУСЕНИЦА ДАЕТ СОВЕТ

Алиса и Синяя Гусеница долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец, Гусеница вынула кальян изо рта и медленно, словно в полусне, заговорила:

– Ты … кто… такая? – спросила Синяя Гусеница.

Начало не очень-то располагало к беседе.

– Сейчас, право, не знаю, сударыня, – отвечала Алиса робко. – Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.

– Что это ты выдумываешь? – строго спросила Гусеница. – Да ты в своем уме?

– Не знаю, – отвечала Алиса. – Должно быть, в чужом. Видите ли…

– Не вижу, – сказала Гусеница.

– Боюсь, что не сумею вам все это объяснить, – учтиво промолвила Алиса. – Я и сама ничего не понимаю. Столько превращений в один день хоть кого собьет с толку.

– Не собьет, – сказала Гусеница.

– Вы с этим, верно, еще не сталкивались, – пояснила Алиса. – Но когда вам придется превращаться в куколку, а потом в бабочку, вам это тоже покажется странным.

– Нисколько! – сказала Гусеница.

– Что ж, возможно, – проговорила Алиса. – Я только знаю, что мне бы это было странно.

– Тебе! – повторила Гусеница с презрением. – А кто ты такая?

Это вернуло их к началу беседы. Алиса немного рассердилась – уж очень неприветливо говорила с ней Гусеница. Она выпрямилась и произнесла, стараясь, чтобы голос ее звучал повнушительнее:

– По-моему, это вы должны мне сказать сначала, кто вы такая.

– Почему? – спросила Гусеница.

Вопрос поставил Алису в тупик. Она ничего не могла придумать, а Гусеница, видно, просто была весьма не в духе, так что Алиса повернулась и пошла прочь.

– Вернись! – закричала Гусеница ей вслед. – Мне нужно сказать тебе что-то очень важное.

Это звучало заманчиво – Алиса вернулась.

– Держи себя в руках! – сказала Гусеница.

– Это все? – спросила Алиса, стараясь не сердиться.

– Нет, – отвечала Гусеница.

Алиса решила подождать – все равно делать ей было нечего, а вдруг все же Гусеница скажет ей что-нибудь стоящее? Сначала та долго сосала кальян, но, наконец, вынула его изо рта и сказала:

– Значит, по-твоему, ты изменилась?

– Да, сударыня, – отвечала Алиса, – и это очень грустно. Все время меняюсь и ничего не помню 47.

– Чего не помнишь? – спросила Гусеница.

– Я пробовала прочитать «Как дорожит любым деньком…», а получилось что-то совсем другое, – сказала с тоской Алиса.

– Читай «Папа Вильям» 48, – предложила Гусеница.

Алиса сложила руки и начала:

– Папа Вильям, – сказал любопытный малыш, – 50
Голова твоя белого цвета.
Между тем ты всегда вверх ногами стоишь.
Как ты думаешь, правильно это?

– В ранней юности, – старец промолвил в ответ, —
Я боялся раскинуть мозгами,
Но, узнав, что мозгов в голове моей нет,
Я спокойно стою вверх ногами.

– Ты старик, – продолжал любопытный юнец, —
Этот факт я отметил вначале.
Почему ж ты так ловко проделал, отец,
Троекратное сальто-мортале?

– В ранней юности, – сыну ответил старик, —
Натирался я мазью особой.
На два шиллинга банка – один золотник,
Вот, не купишь ли банку на пробу?

– Ты немолод, – сказал любознательный сын, —
Сотню лет ты без малого прожил.
Между тем двух гусей за обедом один
Ты от клюва до лап уничтожил.

– В ранней юности мышцы своих челюстей
Я развил изучением права,
И так часто я спорил с женою своей,
Что жевать научился на славу!

– Мой отец, ты простишь ли меня, несмотря
На неловкость такого вопроса:
Как сумел удержать ты живого угря
В равновесье на кончике носа?

– Нет, довольно! – сказал возмущенный отец. —
Есть границы любому терпенью.
Если пятый вопрос ты задашь, наконец,
Сосчитаешь ступень за ступенью!

– Все неверно, – сказала Гусеница.

– Да, не совсем верно, – робко согласилась Алиса. – Некоторые слова не те.

– Все не так, от самого начала и до самого конца, – строго проговорила Гусеница.

Наступило молчание.

– А какого роста ты хочешь быть? – спросила, наконец, Гусеница.

– Ах, все равно, – быстро сказала Алиса. – Только, знаете, так неприятно все время меняться…

– Не знаю, – отрезала Гусеница.

Алиса молчала: никогда в жизни ей столько не перечили, и она чувствовала, что теряет терпение.

– А теперь ты довольна? – спросила Гусеница.

– Если вы не возражаете, сударыня, – отвечала Алиса, – мне бы хотелось хоть капельку подрасти. Три дюйма – такой ужасный рост!

– Это прекрасный рост! – сердито закричала Гусеница и вытянулась во всю длину. (В ней было ровно три дюйма.)

– Но я к нему не привыкла! – жалобно протянула бедная Алиса. А про себя подумала: «До чего они тут все обидчивые!»

– Со временем привыкнешь, – возразила Гусеница, сунула кальян в рот и выпустила дым в воздух.

Алиса терпеливо ждала, пока Гусеница не соблаговолит снова обратить на нее внимание. Минуты через две та вынула кальян изо рта, зевнула – раз, другой – и потянулась. Потом она сползла с гриба и скрылась в траве, бросив Алисе на прощанье:

– Откусишь с одной стороны – подрастешь, с другой – уменьшишься! 51

– С одной стороны чего? – подумала Алиса. – С другой стороны чего?

– Гриба, – ответила Гусеница, словно услышав вопрос, и исчезла из виду.

С минуту Алиса задумчиво смотрела на гриб, пытаясь определить, где у него одна сторона, а где – другая; гриб был круглый, и это совсем сбило ее с толку. Наконец, она решилась: обхватила гриб руками и отломила с каждой стороны по кусочку.

– Интересно, какой из них какой? – подумала она и откусила немножко от того, который держала в правой руке. В ту же минуту она почувствовала сильный удар снизу в подбородок: он стукнулся о ноги!

Столь внезапная перемена очень ее напугала; нельзя было терять ни минуты, ибо она стремительно уменьшалась. Алиса взялась за другой кусок, но подбородок ее так прочно прижало к ногам, что она никак не могла открыть рот. Наконец, ей это удалось – и она откусила немного гриба из левой руки.

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

* * * * * * * * * * * * * * * * * *

– Ну вот, голова, наконец, освободилась! – радостно воскликнула Алиса. Впрочем, радость ее тут же сменилась тревогой: куда-то пропали плечи. Она взглянула вниз, но увидела только шею невероятной длины, которая возвышалась, словно огромный шест, над зеленым морем листвы.

– Что это за зелень? – промолвила Алиса. – И куда девались мои плечи? Бедные мои ручки, где вы? Почему я вас не вижу?

С этими словами она пошевелила руками, но увидеть их все равно не смогла, только по листве далеко внизу прошел шелест.

Убедившись, что поднять руки к голове не удастся, Алиса решила нагнуть к ним голову и с восторгом убедилась, что шея у нее, словно змея, гнется в любом направлении. Алиса выгнула шею изящным зигзагом, готовясь нырнуть в листву (ей уже стало ясно, что это верхушки деревьев, под которыми она только что стояла), как вдруг послышалось громкое шипение. Она вздрогнула и отступила. Прямо в лицо ей, яростно бия крыльями, кинулась горлица,

– Змея! – кричала Горлица.

– Никакая я не змея! – возмутилась Алиса. – Оставьте меня в покое!

– А я говорю, змея! – повторила Горлица несколько сдержаннее.

И, всхлипнув, прибавила:

– Я все испробовала – и все без толку. Они не довольны ничем!

– Понятия не имею, о чем вы говорите! – сказала Алиса.