Виталий Храмов - Катарсис. Северная Башня

• Название: Катарсис. Северная Башня
• Автор: Виталий Храмов
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-982446-6

Я прожил насыщенную, но не совсем обычную жизнь. Я не умер, как ожидал, а оказался в другом мире. Мире магии и меча, пережившем апокалипсис. Голод, страх, запустение, средневековье с мечниками и магами. Но кроме них в мире разлита скверна и бродят её порождения – чудовища, мутанты и ожившие мертвецы. Все против всех. И над всем – пророчество об Избранном. А Избранным является кто? Догадайтесь.

Но старый мамонт найдет выход!

---

Клем сел рядом на лавку, повесил голову, помолчал. Потом посмотрел на меня, сказал:

– Иной раз ты меня удивляешь. Разумностью своей. Действуешь и говоришь как маг. Или как благородный. А иной раз – ей-ей, блаженный. Ну, как можно забыть про такое? На это весь наш городок купить можно. Вместе со смотрителем.

– Так дорого стоит?

– Накопители сейчас не умеют делать. А маг без накопителя – боец на полчаса. Ну, Малек точно. Есть, конечно, сильные маги. С большой внутренней силой. Но чем сильнее маг, тем больше он готов заплатить за эти камни.

– Значит, я богат?

– И ещё как!

– А я вот тебя и Об… того молокососа не понимаю. Носитесь со мной, блаженным, как дурачок с писаной торбой. Что бы – клинком по горлу, голову чистильщику, и ваше всё, а?

– Вот я и говорю, удивляешь ты меня. Ты правда к богатству равнодушен? Или настолько рассеян?

– Ты правда работал на предка Обереста? Или настолько глуп, что служишь теперь сопляку?

Клем зашипел, как рассерженный кот, бросил мешок мне под ноги и ушёл в дом.

Глава 9

Светило ещё не встало, а подворье кузнеца – рассерженный улей. Разбуженный шумом, высунул голову из сеновала, застал картину примирения – Горн положил буйну голову на грудь Ромашки, она его гладит по волосам, что-то говорит с нежностью. Клем и Молот суетятся у запряжённой Лохматки.

Сбегал до удобств, умылся из поильника в конюшне – вода там тоже чистая, у Клема не забалуешь. Пальцами расчесал короткие волосы, выгоняя травинки. Только тогда явил себя народу.

– Меряй, – кивнул Клем на висящую на коновязи кольчугу и надетую на кол большую глубокую каску, больше похожую на миску с кольчужной сеткой. Типа шлем.

Натянул. Молот помогал. Ага, а кольчуга – не сплошная рубаха, имеет кожаную основу, а под мышками до низа – распашная. Продеваешь в ворот голову, подтягивается в размер кожаными ремешками с боков. Такая кожаная куртка, усиленная кольчугой. Нормально, чё!

Шлем тоже не миска. Имеет подшлемник. Так же в размер подгоняется.

Я так понимаю, что это вариант для ополчения. Когда размер не имеет значения.

Клем осмотрел меня, скривил морду, махнул:

– Пойдёт. Всё одно подогнать что-то стоящее не успеем. Каким оружием владеешь?

– Автоматом, – усмехнулся я.

– Не знаю такого. Меч, копьё, топор? Лук?

– Нож, – вздохнул я, – штык.

– Штык? Что это? Как? Покажи!

Молот принёс двухметровое копьё. Я показал. «Штыком коли, прикладом бей!»

– Сойдёт. Ножи свои возьми. Щит. Если на бродяг нарвёмся, отобьёмся. Не одни будем, чай.

Поверх кольчуги надел подаренную портупею. На кольца на ней нацепил нож. А, что мелочиться! И туристский топорик тоже. В чехле. И складную лопатку в чехле. На поясницу. А вдруг? Артналёт – окопаюсь. Ха-ха!

Клем махнул рукой на мою придурь. Спросил:

– Что решил по накопителям?

– Думаю, везти с собой всё – неразумно, – бросил ему обратно мешок с ювелиркой. – Отбери столько, сколько нужно. У тебя маг в семье растёт. И вообще, неразумно продавать то, что купить нельзя.

– Нет, ты не совсем блаженный. Просто дурак, – усмехнулся Клем. – Какое тебе дело до моей дочки?

– А какое ей до меня дело? А тебе? Я же брат твой, забыл? Родственник. А вот и наше светило! Иди сюда, дитя!

Пламя, сонная, не убранная, в ночной рубашке, босая, подошла. Я отобрал мешочек у Клема, высыпал его содержимое. Осмотрел. Вот! С рубином. Или не рубином, но тоже красный. Да и просто красивый кулон. Водрузил на шею девочке. Огромными, не верящими глазами смотрит на меня. Сказать ничего не может. Сейчас расплачется.

– Ну-ну, будущий великий маг! Не пристало такой взрослой и красивой девушке сопли пускать! Это твоё. Пусть этот хлыщ в красном плаще удавится.

Ну, вот, улыбнулась. Кинулась ко мне на шею, тщетно стараясь её, шею, сломать. Потыкалась мягкими губами в щетину.

– Задушишь! – притворно хриплю я. – Папу твоего накажут, что не довёз арестованного до следственного комитета.

– Я покажу маме? – спросила сияющая девочка.

– Твоё же. Маме – покажи. И Росинке. Больше никому не говори. Люди знаешь какие злые? Отобрать захотят.

– Не дам! – пискнула Пламя, зажала кулон в руке и порхнула в дом.

– Описается от радости. В отхожее место же шла, – вздохнул Молот.

– Зачем? – спросил строго Клем у меня.

– Что легко пришло, легко должно уйти, – пожал я плечами. – Иначе беду накликает. Да и нравится мне делать подарки. Особенно красивым девочкам.

Клем покачал головой:

– Теперь спать с топором надо. С женой – приятнее.

– А ты не говори никому.

– У баб язык что помело, – буркнул Горн.

– Чья бы корова мычала, а ты бы молчал, – ответил я. Горн опустил глаза.

Клем выбрал кольцо с круглым камнем тёплого цвета, засунул за пояс, остальное спрятал в мешок, пошёл ныкать в схрон.

– Клем, – спросил я, когда тот вернулся, – меня в темницу посадят или отпустят?

Он пожал плечами:

– Властитель ко мне неплохо относится. Но время сейчас тяжелое. Соседи наглеют. Легче же прийти и отобрать, чем потеть самому. Власть императора совсем ослабла, распоясались властители и князья. Друг дружку режут, кровь как водичка стала. Нервный Красная Гора. Потому не знаю, чем обернётся.

– А как бы его умолить? Может, ему подарок какой? За прописку на его земле. У нас так принято. Не подмажешь – не поедешь.

– И у нас так же. Но Гора гордый. Благородный. Ещё и осерчает.

– А давай ему меч лича подарим. Сам же сказал, хорошая сталь. Пока я научусь мастерству меча, сколько времени пройдёт. Если вообще дойдёт до обучения.

– Хм, а это мысль! Меч взят с боя, с легендой. Не умалит его чести, наоборот!

Клем кинулся в кузню, притащил чёрный от угля свёрток, бросил в телегу. А я – щит, копьё и шлем туда же. Тащить на себе ещё!

– Надо только ножны подобрать, – говорит кузнец.

– Не надо. Легенда должна быть достоверной. И сломанный артефакт тащи. Ружьё моё. Как будем обосновывать победу над тварью?

– Нет. Ты не дурак, я понял. Ты придуриваешься.

– А то! С дурака взятки гладки.

Выехали. И сразу же увидели разгадку причины скверного запаха на улицах без наличия источника запаха – вонючая бочка на колёсиках, два быка в упряжи и трое «узбеков», собирающих мусор с улиц в бочку. Круто! Имеется понятие гигиены.

Оказалось, не совсем так. Когда покинули стены города и внешнего вала, уткнулись в длинную вонючую компостную кучу. Понятно. Удобрения. Не говно это, а ценный стратегический ресурс для выживания. Почвы бесплодные. Вон, кругом голая степь. Травы стоят бедные, блеклые, редкие. Деревца как в тундре – маленькие, перевитые, слабенькие, больные. Ничего само не растёт. Прежде чем полопать, надо хорошенько потопать.

Вот и видимый результат слева от дороги – квадрат леса. Идёт по следу компостной кучи. Ещё дальше – уже вырубка. Сонные лесорубы разбредаются по рабочим местам под охраной воинов. Как конвой. Еду в Магадан! Вот откуда древесина появляется. Ещё дальше – справа от дороги – чисто лагерь римских легионеров: квадрат со стороной в километр, образованный рвом и валом. На углу схода валов стоят три рубленые башни. Четвёртая в процессе. Блестит свежей древесиной. Уже визжат пилы и стучат топоры. Правильно, светило встало – арбайтен, шнеллер, швайне! Ассоциации не верные, но периметр, деревянные вышки, работяги и охрана. Не хватает мотоцикла БМВ с МГ-34 в коляске и эсэсовцев в горшках на головах, с закатанными рукавами и МП-40, и горжета фельджандармерии на шее. В детстве столько фильмов пересмотрено «про немцев»!

У дороги, руки в боки, стоят двое – один явно стражник, ибо в броне, второй мастеровой, одет как Клем. Останавливаемся, приветствия. Видя интерес, Клем представляет меня. Ну, угадал. Один начальник стражи этого БАМа – село Рассветное (на восток от Медвила), он же директор и главный администратор, второй – мастер-строитель. Прораб. У воина медная цепь с вилами, у строителя – знак масонов на железной цепи. Такой вот вольный каменщик. Усмехнулся – и тут они! Прямо масонским заговором завоняло. А, не, это Лохматка. Вносит посильный вклад в плодородие этой дороги.

Клем перетёр с масоном какие-то производственные вопросы – что-то про рукоятки и древки для оружия. Дружески поматерились, торгуясь, подкалывали друг друга. Один сетовал, что Клем ограбил всю Зелёную башню, а всё цены жмет, другой отбрехивался, что масон получил олигархическую должность и пилит государственный пирог госзаказа, а цену ломит – за бесплатные отходы лесопереработки. На том и порешили – что отпускные цены не изменятся.

А стража перетирала своё. Хмурились, шушукались. Вот руку даю на отсечение – не вопросы правопорядка. У нас в Афгане ротный с начштабом полка так же шушукались. Оказалось, в баках задних дверей брони вместо топлива была заправлена брага. Пока везли, взбалтывали, да на жаре по блокпостам развезли отличные антидепрессанты. И такие вот спецоперации иной раз проводила наша бравая разведрота.