Джонатан Кэрролл - За стенами собачьего музея

• Название: За стенами собачьего музея
• Автор: Джонатан Кэрролл
• Издательство: Махаон
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2002
• ISBN: 5-18-000382-2

Знаменитый архитектор получает необычный заказ — построить в одной из арабских стран музей, посвященный «лучшему другу человека». Все дело в том, что собаки играли мистическую роль в жизни местного царька, не раз спасая ее. Проект музея приходит внезапно — архитектор просто увидел его отражение на стене. Но все идет вкривь и вкось: в стране начинается гражданская война, и здание решено возводить в Австрии. Целая цепь совершенно невероятных событий и происшествий приводит архитектора к тому, что он с ужасом понимает — его заставили строить новую Вавилонскую башню, а истинный заказчик — вовсе не арабский князь…

---

Мой Bundeshauptmann тут же снова начал что-то мне рассказывать, а я только и делал что улыбался и согласно кивал, поскольку не понимал ни слова из того, что он говорит. К счастью, вскоре нас позвали на церемонию, и у меня появилась возможность сбежать от него с многочисленными улыбками и несколькими дюжинами AufWiedersehen note 85. На верхушку здания поднялись только мы, начальники. Только нам было позволено сфотографироваться, как одной большой дружной семье, собравшейся вокруг елки. В центре стояли Хассан и Фанни. Настоящая церемония началась после того, как мы снова спустились вниз и прошли к наспех сооруженной неподалеку от здания трибуне.

Все находившиеся там должны были выступить с речью и, когда очередь дошла до меня, я сказал:

— Покойный султан Сару сделал для меня две удивительные вещи. Во-первых, он великодушно спас мне жизнь во время землетрясения. И, что, наверное, еще более важно, он убедил меня взяться за этот проект. Хотя мы не были слишком близки, этим человеком я восхищаюсь до сих пор, и мне его очень не хватает. С моей точки зрения, в нем наилучшим образом сочетались человеческие противоречия: он был провидцем, твердо стоящим обеими ногами на земле. Прагматиком, который никогда не боялся мечтать и надеяться. Его Величество, новый султан, недавно сказал мне, что, доживи его отец до этого дня и увидь это здание, он остался бы доволен. Остается только надеяться, что, когда здание будет достроено, наш Собачий музей станет достойно выполнять функции всех хороших музеев, то есть информировать, просвещать и, наконец, восхищать.

Короткая и прочувствованная речь вызвала горячие аплодисменты, хотя вряд ли среди присутствующих было много людей, достаточно хорошо знающих английский, чтобы ее понять. Австрийские чинуши говорили бесконечно, и это было вдвойне тоскливо для тех из нас, кто не имел счастья быть родом из этой страны инвертированных глаголов. Последним выступил Хассан, который поблагодарил всех сначала по-немецки, потом по-английски, а остаток краткой речи произнес на прекрасном, безукоризненном немецком, чем немало меня удивил. У этого парня в рукавах было припрятано полно сюрпризов. Оставалось лишь надеяться, что их у него окажется достаточно для победы над нехорошими ребятами в Сару.

После завершения официальной части снова забухали оркестры и снова появились еда и выпивка. Сидя на трибуне и слушая речи, я не спеша разглядывал публику и внезапно выпрямился в кресле, заметив женщину, которую сначала принял за Клэр. Бывает, твердо знаешь, что это не она, но какая-то маленькая зловредная зверушка в голове упорно долбит: нет, это точно она, до тех пор, пока окончательно не собьет нас с толку. Когда я заметил эту женщину, она как раз аплодировала, и было совершенно очевидно что у нее две здоровые руки. Но моя зверушка настаивала, нет, это Клэр! Она приехала! И на какой-то кратчайший захватывающий миг я поверил в это. Вернувшись через несколько мгновений к реальности, я почувствовал, что уровень адреналина у меня в крови зашкаливает, а сердце колотится, как после стометровки. Мне хотелось, чтобы это была она, и в то же самое время я словно окаменел. Мне так необходимо было конкретное, чудесное подтверждение ее возвращения. И в то же время, если бы это оказалась Клэр, я бы просто не знал, что ей сказать. Впрочем, неважно, поскольку это была не она, и я понял это через секунду, более пристально вглядевшись в нее. Но от ложной тревоги я весь трясся и чувствовал себя подавленным еще примерно с час, пока, наконец, выбитый из колеи всеми этими переживаниями не взял с подноса, который проносила мимо девушка, большую кружку пива. Но пиво ничуть не помогло и лишь вынудило меня срочно отправиться на поиски туалета.

Когда раздались первые выстрелы я как раз стоял с высунутым от удовольствия языком и блаженно прикрытыми глазами. Открыв глаза, я огляделся, не понимая, что происходит. Выстрелы? Крики, снова выстрелы, автоматная стрельба. Короткие лающие очереди, тишина, новые очереди с разных сторон. В туалете слева и справа были открыты окна. Из них до меня донеслась стрельба сначала с одной стороны, потом ответная с другой. Застегнув брюки, я выглянул из левого окна, но ничего не увидел. Снова стрельба. Тогда я выглянул из правого окна и увидел пробегающего мимо человека, какого-то незнакомого араба в джинсах и черной лыжной куртке, с высоко поднятой рукой, в которой что-то было зажато. Оружие.

Снова стрельба, и не успел я выскочить из туалета, как услышал два очень громких взрыва и исполненный ужаса и боли крик; женский голос, снова и снова выкрикивающий чье-то имя: «Фердль! Фердль! Фердль!»

Снаружи царил хаос. Люди валялись на земле, люди куда-то бежали, люди были перепуганы. Одни истекали кровью, другие были мертвы. Какой-то кошмар. Раньше я уже видел такое во Вьетнаме. Никто не знал, как вести себя под обстрелом. Бежать прямо на огонь? Прорываться вперед через зону поражения? Залечь? Каждый поступал по-своему и молился. К счастью, поблизости один из спецохранников Палма делал перевязку какому-то ребенку. Я бросился к нему и спросил:

— Кто это?

— Люди Ктулу. Мы предполагали, что они могут появиться сегодня. У вас есть оружие?

— Нет.

— Тогда лучше найдите. Или бегите. Лучше убежать. Снова хаос. Как же быть? Но прежде чем я принял решение, опять послышались взрывы, целая серия. Причем совсем рядом. Бум. Бум. Бум. Глухие хлопки минометов. Неужели у них есть чертовы минометы? На дальнем конце стройплощадки к небу поднимался высокий столб черного дыма, сквозь который уже начинало зловеще пробиваться пламя. Я вспомнил, что именно там приземлился вертолет Хассана. Хассан. Фанни.

Боже мой, Фанни!

Я помчался туда, пригнувшись как можно ниже, едва ли не на карачках, как краб. Вокруг стреляли, на земле лежал австрийский полицейский, которому пуля пробила шею и размозжила плечо. Рядом валялся его пистолет. Я, не раздумывая, схватил его. Это было просто оружие. Теперь у меня по крайней мере есть оружие. Пистолет оказался легким. Похож на игрушечный, и толку от него немного, но тем не менее из него все-таки можно стрелять, и теперь у меня в руках было хоть что-то смертоносное. Я продолжал мчаться к дыму. Фанни.

Мои ноги все поняли раньше головы. Или голова подсказала ногам, а уже потом они в свою очередь сообщили мозгу. В каком бы именно порядке это ни происходило, я остановился как вкопанный еще до того, как осознал случившееся и мгновенный паралич лишил меня равновесия. Спотыкаясь, я неуверенно проковылял еще немного вперед. Я едва держался на ногах. Музей! Эти сволочи решили взорвать музей. Сначала устроить переполох, затем заложить заряды и удрать. Я знал это. Я был уверен. Эта мысль не раз приходила мне в голову все то время, пока мы здесь работали. В один прекрасный день Ктулу обязательно попытается завалить моего красавца. Это было так логично, но я отгонял подобные мысли так же, как и мысли о собственной смерти. К чему терять время на размышления о чем-то столь окончательном и неизбежном. Я стоял до тех пор, пока не вернулось чувство равновесия, а потом повернулся и посмотрел на здание. Оно все еще было на месте, довольно далеко, но вполне в пределах досягаемости. Мысль кинуться к нему мелькнула у меня в голове, но я тут же отбросил ее. Если мне удастся добежать до Фанни, я, возможно, еще смогу помочь. Если оставался хоть малейший шанс, дело того стоило. Я отвернулся от музея и бросился к вертолету.

На бегу я обратил внимание на то, что почти не слышно машин, стрельба почти стихла, зато гораздо громче стали человеческие голоса. Мольбы о помощи, крики, невнятное и жуткое бормотание тяжелораненых. Я прибавил ходу, чтобы скорее добраться до своей подруги. Может быть, я еще смогу помочь.

Тут раздалось «ла-ла-ла-ла-ла» и сразу же после этого среди дыма медленно взмыл черный вертолет султана и улетел прочь. Была ли на борту Фанни? Из кабины кто-то строчил из автомата. Зип-зип-зип-зип… стоп… зип-зип-зип-зип. Похоже, там внутри было полно народу. А Фанни с ними? Вертолет скрылся из виду.

Затем я услышал за своей спиной три мощнейших взрыва. Таких сильных, что земля вздрогнула и опрокинула меня навзничь. Я знал, что это было. Я знал, что все кончено. Я уставился в находящуюся в пяти дюймах от моего лица землю. Такую густо-коричневую. Такую живую.

И напоследок расскажу еще об одном. Я видел это немного позже, когда все уже почти закончилось. Вдалеке, там, где дымились развалины музея, палмовский охранник преследовал одного из приспешников Ктулу. Оба были вооружены и бежали что было сил. И вдруг человек Ктулу превратился в большого оленя. Это правда. Я видел это собственными глазами. Не прекращая погони, человек Палма мгновенно превратился в собаку. Рыжевато-коричневого пса. Несясь на восьми, скрылись из виду как раз в тот момент, когда я наконец осознал, что именно вижу и что именно сейчас произошло у меня на глазах. Я видел это.