Джонатан Кэрролл - Свадьба палочек

• Название: Свадьба палочек
• Автор: Джонатан Кэрролл
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-699-06619-5

Когда с вами происходит нечто особенное, найдите поблизости подходящую палочку — и не прогадаете. Это может быть встреча с любимым человеком или его внезапная смерть, явление призрака прошлого или будущего, убийственное выступление румынского чревовещателя по имени Чудовищный Шумда или зрелище Пса, застилающего постель.

Когда палочек соберется много, устройте им огненную свадьбу.

---

* * *

— Ты слыхала когда-нибудь о Крейнс-Вью? Франсес улыбалась с закрытыми глазами. Она сидела у окна в своей гостиной, застланной красными коврами, и утреннее солнце освещало ее лицо. Когда за несколько минут до этого я вошла, поздоровалась и поцеловалась с ней, ее щека была почти горячей.

Мы пили быстрорастворимый чай и ели английские булочки — ее любимый завтрак.

— Что за Крейнс-Вью?

— Городок на Гудзоне, в часе езды отсюда. Я его открыла тридцать лет назад и обзавелась там домом. Он небольшой, зато с отличным видом на реку. Поэтому я его и выбрала.

— Вот не знала, что у вас есть дом, Франсес. Вы там бываете?

— Теперь нет. Мне там становится грустно. В этом доме у меня были два неплохих романа и славный пес. Однажды я прожила там почти год, я тогда разозлилась на Нью-Йорк и объявила ему бойкот. Я думала об этом своем доме на прошлой неделе. Дома не должны пустовать: или живи в них, или продавай. Хочешь его получить?

Я покачала головой и поставила чашку на стол.

— Вы не можете вот так взять и подарить мне свой дом. Вы что — с ума сошли?

Открыв глаза, она медленно поднесла булочку ко рту. Мармеладная капелька стала сползать через край булочки. Франсес осторожно подцепила ее большим пальцем и вернула на прежнее место, на верхушку. Меня она окинула холодным взглядом, но ничего не сказала, пока не закончила жевать.

— Извини, дорогая, но я могу делать все, что пожелаю. Не будь занудой и не говори со мной как с выжившей из ума идиоткой. Если я захочу отдать тебе свой дом, я отдам тебе свой дом. Ты не обязана его брать, но уж это дело твое.

— Но…

— Миранда, ты раза четыре уже говорила, как вы с Хью хотели бы куда-нибудь переехать. У тебя крохотная квартирка, и вам нужно жилище, где вы могли бы начать новую жизнь с нуля. Я с этим согласна. Не знаю, понравится ли тебе Крейнс-Вью. Городок маленький. Делать там особо нечего. Но вы оба смогли бы ездить оттуда на работу в Нью-Йорк. Всего-то час на электричке, и дорога чудесная — все по берегу. Съезди хоть взглянуть. Что ты теряешь?

В воскресенье мы взяли напрокат машину и вместе с Франсес отправились в Крейнс-Вью. Впервые за многие месяцы она покинула пределы своей квартиры. Этот выход в большой мир одновременно волновал и пугал ее. Почти все время она держала меня за руку и от возбуждения не умолкала ни на минуту.

Франсес и Хью понравились друг другу с первого взгляда. Ее жизнь, люди, которых она знала, очаровали его. А самым большим ее удовольствием было рассказывать о пережитом тем, кто ее с интересом слушал. Между ними то и дело возникали споры, но Франсес любила словесные перепалки. Несмотря на почтенный возраст, в душе ее горело яркое пламя интереса к жизни, которое нуждалось в топливе. Хью сразу это почувствовал и, к моему недоумению, с первой же встречи стал с ней спорить. Лицо ее приняло выражение совершенного блаженства. В самый разгар стычки Франсес хлопнула ладонью по своему тощему, как птичья лапка, колену и воскликнула:

— Не скажи этого вы, кто-нибудь другой сказал бы непременно. Вот в чем разница между умным и великим.

Хью досадливо крякнул и заявил, что будет молиться святому Гилдасу, который защищает людей от собачьих укусов.

Когда мы собрались уходить, она отвела меня в сторону и сказала:

— Он совсем не такой, каким ты его описывала, Миранда. Гораздо лучше и намного несноснее!

После этого мы стали заходить к ней вдвоем. Отправляясь за покупками для нас, Хью обязательно прихватывал множество «Динь-донов», «Пинвилс», «Твинкиз» и прочей сладкой дребедени для Франсес. Когда я сказала ей, что это Хью закупает ее любимые лакомства, на глаза ее навернулись слезы. Но плакат навсегда завоевал ее сердце.

Увидев его впервые, я оторопело спросила, где он сумел этакое раздобыть. Хью в ответ буркнул лишь, что ему повезло. Позднее его помощница Кортни рассказала, как он дал задание всем своим европейским партнерам и как те несколько месяцев искали требуемое, пока не обнаружили один экземпляр во Вроцлаве. Это был большой цветной плакат театра Ронахер в Вене, датированный 1922 годом и оповещавший о представлении Чудовищного Шумды, «всемирно известного» чревовещателя, в которого была без памяти влюблена Франсес Хэтч. На афише он был изображен стоящим со скрещенными руками — огромный, уверенный и загадочный, одетый в смокинг и длинную мантию. Красивые черты, напомаженные черные волосы зачесаны назад, козлиная бородка придает лицу нечто зловещее. Увидев плакат, Франсес прижала ладони к щекам и воскликнула:

— Эта его бородка! По утрам он первым делом смачивал ее туалетной водой, а потом уже — все остальное. От нее исходил самый изумительный в мире запах.

Когда мы в тот день выехали из Нью-Йорка, она опять о нем заговорила.

— Шумда непостижимым образом подарил мне Крейнс-Вью. Не в буквальном смысле. Мы расстались задолго до того, как я впервые сюда приехала. Но здесь жил Тин-далл, а он был большим поклонником Шумды.

Я обернулась и взглянула на нее на заднем сиденье в шубке, знававшей лучшие времена, и шерстяном берете цвета спелого помидора.

— Тиндалл, нефтяной магнат?

Франсес кивнула.

— Да. Мы с ним познакомились в Бухаресте в двадцатых. Тогда он был всего лишь одним из поклонников Шумды. Долгие годы мы поддерживали отношения. В начале пятидесятых он пригласил меня на уикенд в Крейнс-Вью. Я влюбилась в городок и с удовольствием стала туда ездить. Идеальное место для побега из Нью-Йорка, а Лайонел всегда был рад меня видеть… В прошлом году там произошло убийство…

Франсес замолчала. Обернувшись, я увидела, что она спит. Это был один из немногих бесспорных признаков ее глубокой старости: я не знала никого, кто засыпал бы так быстро.

Мы долго ехали в приятной тишине. Я смотрела в окно, как городской пейзаж сменяется пригородным, а потом почти сельским. Хью положил ладонь мне на колено и нежно сказал:

— Я люблю тебя. Ты знаешь об этом? Я взглянула на него и сказала:

— На свете нет никого счастливее, чем я сейчас, в эту минуту. Никого.

Мы не будили Франсес, пока не увидели на дороге указатель, обозначавший первый съезд на Крейнс-Вью. По правде говоря, нам вообще не пришлось ее будить. За милю до поворота мы оба едва не подпрыгнули от неожиданности, когда она скомандовала:

— Следующий — направо!

Я повернула на себя зеркало заднего вида, чтобы ее увидеть.

— Как вам удалось так вовремя проснуться? Она зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Лайонел Тиндалл просто голову из-за меня терял. Он был страшней войны, но это бы еще полбеды. Я в этом смысле тоже не подарок. Но я совершила ошибку — переспала с ним несколько раз. Он плохо понимал, что делает. Зато я прекрасно это понимала, и он из-за этого становился невменяемым. Этот тип не чувствовал разницы между своей головой и своей головкой. Теперь опять направо, Хью. Ну вот. Мы почти приехали.

Мы подъезжали к городу, и Франсес говорила не умолкая. Я не знала, чего ожидать, но то, что я увидела, точно соответствовало моим фантазиям. Что-то в этом роде я нарисовала в своем воображении еще прежде. Крейнс-Вью был милым, маленьким городком. Магазины, находившиеся в центре, торговали самым необходимым: едой, одеждой, посудой, газетами. Была также и пара специализированных магазинчиков. Город расположился на холмах, с вершин которых порой можно было заметить поблескивающие внизу воды Гудзона. Проезжая по улицам в тот первый день, я не переставая думала: да, прелестное местечко, типичный провинциальный городишко 50-х годов. Но в нем не было ничего примечательного. Интересно, почему он так понравился Франсес. Крейнс-Вью являл собой все, что не было свойственно самой Франсес: покой, неторопливость, предсказуемость.

— Остановитесь здесь! Мы тут позавтракаем. У них лучшая пицца в стране.

Хью резко затормозил и свернул к парковочной площадке у невзрачной пиццерии. Мы вышли из машины и направились ко входу следом за Франсес. Едва переступив порог, я учуяла восхитительный аромат поджаренного чеснока. Парочка местных жеребцов, которые стояли, облокотясь на стойку, быстро, но внимательно осмотрели нас. Мы заказали себе по ломтю пиццы; когда их подали, оказалось, что размером они с граммофонную пластинку. Франсес обсыпала весь свой кусок острым молотым перцем. Мы взяли из холодильника лимонад и уселись за столик с поцарапанной столешницей.

Пока мы ели, в пиццерию вошел красивый мужчина в дорогом двубортном костюме. Увидев нас, он остановился, и лицо его осветила широкая радостная улыбка.

— Франсес! Какими судьбами?

— Фрэнни!

Он подошел к нашему столу, и они обнялись.

— Я так рад вас видеть! Почему вы не позвонили? Я бы устроил обед в вашу честь.

— Хотела увидеть, какое у тебя будет лицо, когда ты убедишься, что я еще жива. Фрэнни, это мои друзья Миранда и Хью. А это Фрэнни Маккейб, начальник полиции. Я с ним знакома уже двадцать пять лет. Как поживаешь, начальник?