Джонатан Кэрролл - Голос нашей тени

• Название: Голос нашей тени
• Автор: Джонатан Кэрролл
• Издательство: М.: Эксмо; СПб.: Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-04566-Х

В древней европейской столице — Вене — молодой американский писатель пытается заглушить давний комплекс вины, связанный с трагической смертью старшего брата. Заводя новые знакомства, позволяя себе влюбиться, он даже не догадывается, что скоро услышит замогильный клекот заводных птиц и треск пламени из цилиндра мертвого иллюзиониста.

---

— На самом деле ты так не считаешь.

— Нет, считаю, Карен. Мне страшно это говорить, но я действительно так считаю.

— Тебя это не расстроит?

Ее глаза расширились, но не сказали мне ничего — во всяком случае, я не понял. В голосе слышался лед.

— Это кол мне в сердце, милая, если хочешь истинной правды. Но тебе придется. И ты мне тоже не лги, Карен. Какая-то часть в тебе хочет солгать, правда?

Она поколебалась, прежде чем ответить. Я оценил тот факт, что она действительно подумала, прежде чем заговорила.

— И да, и нет, Джозеф, но, думаю, теперь мне придется это сделать. Ты должен лететь обратно в свою Вену, а я — опять повидаться с Майлзом.

— О господи!

— Джозеф, пожалуйста, скажи мне правду.

— Правду? Правду о чем, Карен?

— О ней. Об Индии.

— Правда такова: мне ненавистна мысль, что ты увидишься с ним. Мне ненавистно, что придется ехать в Вену. По множеству причин я действительно боюсь того, что может случиться, когда я туда приеду. И мне страшно, что будет здесь между тобой и ним. Скажем так: я теперь много чего боюсь.

— И я тоже, Джозеф.

Глава третья

Я прилетел назад в своих ковбойских сапогах. В них я чувствовал себя странно, меня вело из стороны в сторону, как пьяного на карусели. Но я ни за что не хотел их снимать. Накануне вечером я упаковал чемодан — он оказался гораздо полнее, чем был, когда я приехал в Америку. Вся моя жизнь стала полнее, чем была, когда я приехал. Но Индия страдала в Вене, и какая-то часть меня — новая и, как я надеялся, лучшая часть — говорила, что, несмотря на обретенное недавно счастье или что-то близкое к нему, теперь мой долг — вернуться и сделать все возможное, чтобы помочь ей, как бы бесполезно это ни казалось и как бы мне ни хотелось остаться с Карен в Нью-Йорке. И даже глядя в тот вечер на Карен, такую маленькую и подавленную на кушетке, я знал, что должен пожертвовать своим хотением ради чужого благополучия. Несмотря на мучительное нежелание уезжать из Америки, сам этот поступок мог оказаться единственной вещью в моей жизни, которая даст мне возможность думать о себе немного лучше. Точно сказала Карен — это неправильно, но так нужно. Расставание наше было тяжелым и полным слез. В последний момент мы едва устояли, чтобы не переспать в первый и единственный раз. К счастью, у нас хватило душевных сил избежать неразберихи, которую это неизбежно породило бы.

Люди думают, что в Австрии много снега, что это какая-то Снежная Страна Чудес. Так оно и есть, если не считать Вены, где зима почти бесснежная. И все же в день моего прибытия там была такая страшная метель, что нас посадили в Линце и остаток пути пришлось проделать на поезде. Когда мы прилетели, в Линце тоже шел снег, но это был хрустящий легкий снежок, и снежинки лениво, не торопясь опускались на землю. А Вена подверглась натуральной снежной осаде. Светофоры на проводах дергались и крутились от ветра. У вокзала выстроился длинный ряд такси — все с цепями на колесах и со слоем снега на крыше. Моего таксиста очень занимала эта непогода, и всю дорогу он рассказывал мне, как какой-то бедняга насмерть замерз в своем доме и как в кинотеатре от снега рухнула крыша… Это напомнило мне отцовские письма.

Я ожидал, что квартира окажется холодной и безжизненной, но, как только я открыл дверь, меня поразил запах пряной жареной курицы и нагретой батареи.

— Слава вернувшемуся герою!

Индия выглядела так, словно провела месяц на острове Маврикий.

— Ты так загорела!

— Да, я открыла для себя солярий. Как я выгляжу? Ты положишь свой багаж или ждешь чаевых?

Я поставил чемоданы, и она изо всех сил обняла меня. Я тоже обнял ее, но в отличие от того, что было при моей встрече с отцом, тут я отпустил первым.

— Дай мне на тебя полюбоваться. Как ты сумел уберечься в Нью-Йорке от грабителей? Ну, поговори со мной! Я ждала два месяца, чтобы услышать твой голос.

— Индия…

— Я так боялась, что тебя задержит снег. Я столько раз звонила в аэропорт, что в конце концов они выделили мне личного оператора справочной. Скажи что-нибудь, Джои. Ты пережил миллион приключений? Я хочу услышать о них прямо сейчас.

Слова вылетали из нее пулеметной очередью. Она еле успевала набрать в грудь воздуха, как из нее вырывалось новое предложение, как будто она боялась, что его затопчет следующее.

— Я решила прийти сюда и приготовить что-нибудь, потому что…

— Индия!

— …и знала… Что, Джои? Великий Молчальник хочет что-то сказать?

Я положил руки ей на плечи и крепко сжал.

— Индия, я вернулся. Я здесь. Успокойся, дружок.

— Что это значит «успокойся»? — Она замерла с полуоткрытым ртом и поежилась, словно ее пробрал холод с улицы. Кухонный венчик из ее руки выпал на пол. — Ой, Джо, я так боялась, что ты не вернешься!

— Я здесь.

— Да, ты в самом деле здесь. Привет, pulcino!

—  Привет, Индия.

Мы улыбнулись друг другу, и она уронила голову на грудь. Потом помотала ею из стороны в сторону, и я обнял ее крепче.

— Я дома, Индия. — Я произнес это мягко, как говорят «спокойной ночи» ребенку, укутав его в одеяло.

— Ты хороший, Джо. Ты мог не возвращаться.

— Давай не будем об этом. Я здесь.

— Ладно. Как насчет курицы?

— Я готов.

Ужин прошел хорошо. Поев, мы явно повеселели. Я рассказал Индии о Нью-Йорке, но про Карен умолчат, оставив для другого раза.

— Дай мне посмотреть на тебя. Встань.

Она внимательно осмотрела меня, напоминая человека, осматривающего подержанную машину перед покупкой.

— Ты совсем не поправился, видит бог, но лицо смотрится неплохо. Нью-Йорк пошел тебе на пользу, а? А как я выгляжу? Как Джудит Андерсон [82] с загаром, верно?

Я сел и взял свой бокал.

— Ты выглядишь… Не знаю, Индия. Ты выглядишь именно так, как я и ожидал.

— А как это?

— Усталой. Напуганной.

— Плохо, да?

— Да, плоховато.

— Я думала, загар это скроет.

Она отодвинулась от стола и положила на голову салфетку, так что та совсем скрыла ее глаза.

— Индия.

— Не беспокой меня. Я плачу.

— Индия, хочешь рассказать мне, что тут делается, или лучше подождать? — Я отнял у нее салфетку и увидел, что глаза мокрые.

— Зачем я заставила тебя вернуться? Что хорошего из этого выйдет? Я не могу понять Пола, я не могу с ним поговорить. Он являлся, и являлся, и являлся, и каждый раз был момент, когда я думала, что у меня хватит духу сказать: «Погоди, Пол. Выслушай меня!» Но все получалось так глупо. Так по-идиотски.

Я взял ее за руку, и она испуганно стиснула мою.

— Джо, это так ужасно. Он не уйдет. Ему это очень нравится. Что я могу поделать? Джои, что мне делать9

Как можно ласковее я проговорил:

— А что ты делала до сих пор?

— Все. Ничего. Ходила к хироманту. К медиуму. Читала книги. Молилась. — Она презрительно провела рукой по волосам, распустив их волной. — Индия Тейт, охотник за привидениями.

— Я не знаю, что тебе сказать.

— Скажи: «Индия, я здесь, и у меня есть миллион ответов на все твои вопросы». Скажи: «Я вышвырну всех этих призраков и снова согрею твою постель — просто спрашивай меня, потому что я Твой Ответ На Все Вопросы».

Она грустно посмотрела на меня, заранее зная, что я отвечу.

— От Земли до Солнца девяносто три миллиона миль. Позиция питчера — в девяноста футах от основной базы. «Третьего человека» поставил Кэрол Рид [83]. Как тебе эти ответы?

Она взяла вилку и легонько постучала меня ею по тыльной стороне ладони.

— Джо, ты недоносок — но милый недоносок. Можно попросить тебя об одолжении?

Я не отличаюсь особой интуицией, но на этот раз, еше не услышав просьбы, понял, что она скажет. И оказался прав.

— Можно лечь с тобой в постель?

Словно поняв мои колебания, она не стала ждать ответа, а, не глядя на меня, встала из-за стола и пошла к двери спальни.

— Не выключай здесь свет. В эти дни мне не хочется думать о темном доме.

Эта последняя фраза поразила меня, и, так и не поняв, как теперь вести себя здесь, я последовал за Индией.

В самолете я решил по возвращении не спать с Индией. Дал самому себе тайный зарок хранить верность Карен, как бы наивно это ни казалось. Я чувствовал, что, если сдержу данное себе слово, Карен каким-то образом узнает об этом или почувствует неким глубинным загадочным чутьем, свойственным женщинам, и это утешит ее, когда мы снова встретимся. Я не знал, где произойдет наша встреча, но был уверен, что она состоится.

Знакомый свет знакомой лампы в знакомой комнате. Индия вынула из волос две маленькие коричневые гребенки и уже расстегивала верхнюю медную пуговицу на джинсах. Я уже видел белую полоску ее трусов. Стоя в дверях, я старался не смотреть на нее и никак не реагировать на непреднамеренную чувственность ее действий. На мгновение, когда ее руки поднялись над головой, она замерла и посмотрела на меня со смесью желания и надежды, отчего показалась шестнадцатилетней девочкой, перед которой открыты в мире все пути. Как нечестно! Она не должна была показываться мне с этой стороны, когда я хотел лишь помочь ей, а не любить ее. Я почувствовал, как забился пульс у меня на горле, и испугался столь причудливой реакции собственного сердца.