Федор Мельников - Димитрий, митрополит Ростовский, и его время

• Название: Димитрий, митрополит Ростовский, и его время
• Автор: Федор Мельников
• Жанр: Религия

Книга известного старообрядческого историка Федора Мельникова посвящена жизни и деятельности Святителя Димитрия Ростовского, его трудам и историческому фону, на котором протекала его деятельность. Автор подвергает критическому анализу эпоху и труды Святителя.

---

III

Оставшиеся после Димитрия его сочинения и проповеди рисуют современное ему состояние духовенства господствующей Церкви очень печальным и мрачным. Безграмотность и безнравственность – это обычное качество тогдашних пастырей.

«Оле окаянному времени нашему, – восклицает Димитрий в одном из своих поучений, – яко отнюдь пренебрежено то сеяние, – весьма оставися слово Божие, – и не вем, кого первее окаевати требе, сеятелей или землю, – иереев ли, или сердца человеческия, или обое то купно? Вкупе непотребни быша, несть творяй благостыню, несть до единаго. Сеятель не сеет, а земля не приемлет; иереи небрегут, а людие заблуждают; иереи не учат, а людие невежествуют; иереи слова Божия не проповедают, а людие не слушают, ниже слушати хотят. От обою страну худо: иереи глупы, а люди неразумнии»8.

Недостаток образования умственного мог бы, хотя отчасти, быть вознагражден добрым нравственным воспитанием служителей Церкви. Но митрополит Димитрий и этого не видел, он отмечает, что отцы семейства крайне были невнимательны к исполнению главных христианских обязанностей своими домашними. В том же поучении он говорит:

«А еже удивительнее, яко иерейстии жены и дети мнози никогда же причащаются, еже уведахом отсюду: иерейстии сыны приходят ставитися на места отцев своих, которых егда спрашиваем, давно ли причащалися, многия поистине сказуют, яко не помнят, когда причащалися. О, окаяннии иереи, нерадящии о своем доме, – восклицает при этом Димитрий, – како могут радети о святой церкви, домашних своих ко святому причащению не приводящии? Како могут приводити прихожан, не пекущиеся о спасении душ, и ни в дому, о попадии, глаголю, и о детях?»

Так не высоко стояло тогда духовенство над простым народом, и притом в главном городе митрополии9. Что же было в деревнях и селах?

Не лучшим духовенство стало и в следующем 19-м столетии. «Оттого духовенство наше не уважается народом, – говорит о нем П. И. Мельников (Печерский), – что слишком отрешено от общества. Получив превратное воспитание, оно не вносит в жизнь народную живого учения духа, а остается при одних мертвых формах внешнего служения, да и теми пренебрегает до кощунства. Оттого духовенство не уважается народом, что оно часто представляет беспрерывные примеры неуважения к вере; оттого оно не уважается народом, что служение Богу превратило в доходное для себя ремесло»10.

Поразительную картину небрежного отношения духовенства к святыне воспроизводит митрополит Димитрий в своем послании к духовенству. В одном храме он спросил священника: где у тебя находятся запасные Дары? «Тогда иерей, – рассказывает Димитрий, – изъем из угла сосудец, зело гнусный, показа в нем хранимую оную в небрежении толь велию святыню, на нюже ангели смотрят со страхом, и возболезновах о том сердцем по премногу, ово яко в таком непочитании хранится Тело Христово, ово же яко ни нарицания честнаго пречистым Тайнам подобающего ведят. Удивися о сем небо, и земли ужаснитеся концы! – восклицает Димитрий: – О, окаяннии иереи, аще сами Христа Бога в пречистых и животворящих Его тайнах сущаго не знаете, веры же и любве к Нему не имеете и достодолжнаго Ему не воздаете почитания: то како простых людей истиннаго богопознания научите?»

В том же послании митрополит Димитрий передает другой случай грубой невнимательности священников к обязанностям священнодействия: «Воспомяну вещь ужасную, юже донесе нам протопресвитер наш ростовский с протодиаконом, еже сами ни очима своима видеша. В некоей церкви (места и имени не воспоминаем) поп служил литургию без книги, Служебник нарицаемой, и без молитв, служению подобающих, токмо едины возгласы глаголя, и егда протопресвитер и протодиакон то узревше, вопросиша его: для чего без книги Служебника и без молитв служит? Отвеща поп: я уже прочел служебные молитвы в дому. Начаша убо глаголати ему, яко не добре деет; он же рече: аз от старых попов сего навыкох, и сказа по имени, от кого навыче. О, крайняго безумия, – заключает Димитрий, – и нерадения глупых иереев, паче же реку, ругателей Христовых! О, бесстрашия и небрежения! О, пагубы их вечныя! Коль велие есть долготерпение Божие, яко не падет огонь с высоты на таковые попы и не сожжет я живы на тех же местах, идеже тако литургисают, истине же реку, ругаются Христови!..»11.

«Глупые и окаянные иереи» времен Димитрия хотя дома прочитывали «служебные молитвы». Современные же пастыри господствующей Церкви и этого не делают. Они совершают службы в несколько минут, не умеют даже «перекреститься» как следует. «Беда в том, что у нас есть храмы, где служба идет богатырскими шагами. Все куда-то спешат, куда-то торопятся: всё желают служащие угодить тем, для кого служат». Это свидетельствует о духовенстве ни кто иной, как епархиальный московский миссионер отец Полянский. Мы пользуемся миссионерскими источниками нарочито, чтобы не упрекнули нас в «сгущении красок». Миссионер Полянский рассказывает такой характерный случай: «Двое знакомых, – один православный, другой старообрядец, – долго спорили, чья вера истинная, другой старообрядец предложил, наконец: пойдем, обойдем 40 церквей и будем глядеть: умеют ли попы ваши креститься? Пошли. В первой церкви священник еле доводит руку до носу, – тяжела рука, не донести до лба, не умеет лба перекрестить. Православному досадно, обидно, стыдно; раскольник рад и толкует ему, почему это поп не может правильно перекреститься: „антихрист связал руку, потому и не может поднять её до чела… и вообразить истинный крест Христов“. Идут дальше. И в других церквах все то же; в иных еще и хуже. Обошли 8 церквей. Раскольник радуется и толкует по-своему, что такое значит, что попы не умеют креститься; православный смутился, в другие церкви не пошел и смотреть, да и совсем оставил церковь и ушел в старую веру»… «Великое дело чувство, религиозное чувство, – наставительно заключает Полянский, – Оно-то и тянет Нила Павлова в старую веру. Я не стал и никогда не стану, да и не могу порицать и отрицать то, что есть в старообрядчестве хорошего. Хорошее везде хорошо, и в старообрядчестве конечно»12.

Третий всероссийский съезд миссионеров, состоявшийся в Казани, постановил ходатайствовать перед Синодом – издать надлежащее распоряжение, чтобы хотя в одном каком-либо монастыре совершалась церковная служба полностью, по уставу. Подобного распоряжения, конечно, не последовало, и нам не могут указать ни одного храма в господствующей Церкви, в котором совершалась бы истовая и уставная служба. Будь в наше время Димитрий Ростовский, он признал вы всех современных иереев господствующей Церкви «ругателями Христовыми» и удивился бы: «Коль велие есть долготерпение Божие, яко не падет огнь с высоты на таковые попы и не сожжет я живы». От попов нисколько не ушли и архиереи. Собственная их небрежность в богослужении, и далеко не архипастырская жизнь только развращает низшее духовенство. Но «может ли народ с уважением смотреть на духовенство, – спрашивает Мельников-Печерский, – может ли он не уклоняться в раскол, когда то и дело слышит он, как один поп, исповедуя умирающего, украл у него из-под подушки деньги, как другого народ вытащил из непотребного дома, как третий окрестил собаку, как четвертого во время пасхального богослужения диакон вытащил за волосы из царских дверей? Может ли народ уважать попов, которые не выходят из кабака, пишут кляузные просьбы, дерутся крестом, бранятся скверными словами в алтаре? Может ли народ уважать духовенство, когда повсюду в среде его видит святокупство, небрежность к служению, бесчиние при совершении таинственных обрядов? Может ли народ уважать духовенство, когда видит, что правда совсем исчезла в нем, а потворство консисторий, руководимых не регламентами, а кумовством и взятками, истребляют в нем и последние остатки правды? Если ко всему этому прибавить торговлю заочными записками в исповедные росписи и метрические книги, оброки, собираемые священниками с раскольников, превращение алтарей в оброчные статьи, отдачу за поповскими дочерьми в приданое церквей Божиих, и прочее тому подобное, то вопрос о том, может ли народ уважать наше духовенство и может ли затем не уклониться в раскол, – решится сам собой»13.

Скажут: это было давно, теперь же все изменилось. Да, изменилось, только не к лучшему. Покойный Победоносцев, стоявший во главе господствующей Церкви и потому хорошо знавший ее внутреннее состояние, еще так недавно говорил: «Посмотрите, вот храмы – светильники народные, оставленные посреди сел и деревень запертыми, без службы и пения, и вот другие, из коих, за крайним бесчинием службы не выносит народ ничего, кроме хаоса, неведения и раздражения… Велик этот свиток, и сколько в нем написано у нас рыдания, и жалости, и горя»14. Кто же виновен в этом? Конечно «не бедный народ, – отвечает Победоносцев, – повинен ленивый и несмыслящий служитель церкви, повинна власть церковная»15.