Мэриан Кайз - Не учите меня жить!

• Название: Не учите меня жить!
• Автор: Мэриан Кайз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01422-5

Люси Салливан не собиралась замуж. Не за кого, да и в любви ей не везет. Но гадалка нагадала ей свадьбу через год. И Люси призадумалась… а может, и правда? Может, это ее новый знакомый Гас, непутевый и непостоянный? Или красавчик-американец Чак? Или симпатяга Джед, ее новый сослуживец? Но уж конечно, не ее друг детства, баловень женщин Дэниэл, готовый всегда прийти ей на помощь? А что, если?..

---

— Что там у Дэна? — спросил голос Карен, и она сама выскочила в коридор.

Избавительница моя!

— Какого черта вы оба тут расселись? — процедила она.

— Так, ничего, — поднимаясь на ноги, сказал Дэниэл.

— Ничего, — выдохнула я.

— Кажется, тебя попросили принести тазик с водой для Шарлотты, — побелев от бешенства, сказала Карен.

— А что с ней случилось? — поинтересовалась я, радуясь, что вышла из неловкого положения, хоть как-то, но вышла. Дэниэл рванул в кухню.

— Она оступилась, показывая, как танцуют фламинго, — холодно ответила Карен. — Подвернула ногу и растянула щиколотку. Но, как видно, Дэниэлу приятнее сидеть на полу в прихожей и болтать с тобой, чем помочь бедной Шарлотте.

Я вернулась в гостиную. Шарлотта во фривольной позе лежала на диване, хихикала и ойкала. Саймон массировал ей ступню и заглядывал под юбку.

Вина почти не осталось, разве только по глотку в каждой бутылке, но я педантично обошла кругом стол, допивая все на своем пути, покуда не потеряла всякую надежду найти еще хоть каплю, а выпить еще хотелось отчаянно.

Затем началась громкая ссора, потому что Шарлотта утверждала, что нога у нее сломана и надо срочно ехать в больницу, а Саймон говорил, что перелома нет, а есть только растяжение связок. Тогда Карен приказала Шарлотте перестать скулить, но Саймон оскорбился и велел Карен заткнуться и не говорить гадостей его девушке, и если Шарлотта желает ехать в больницу, то они немедленно поедут в больницу, и дело с концом. Карен спросила Саймона, кто приготовил ему обед, а Саймон ответил, что уж он-то наслышан про художества Карен и про то, как она эксплуатировала бедную Шарлотту, и если кто и заслуживает благодарности за вкусный обед, то это Шарлотта… и так далее, и тому подобное.

Я прихлебывала красное вино из полупустой бутылки, которую обнаружила за диваном, и наслаждалась зрелищем.

Потом Карен наорала на Шарлотту за то, что та наврала Саймону, будто все приготовила одна, а на самом деле палец о палец не ударила. Ну, разве только почистила две-три морковки, и все…

На секунду забыв о том, что случилось, или чуть не случилось, в коридоре, я улыбнулась Дэниэлу. Он расплылся в ответной улыбке, но тут я вспомнила, что случилось, вернее, чуть не случилось в коридоре, покраснела и отвела взгляд.

Затем нашла немного джина и допила его, но мне все еще было мало. Я была уверена, что в буфете в гостиной есть бутылка рома, но, как ни искала, так ее и не нашла.

— Наверно, твой Гас спер, — предположила Карен.

— Наверняка, — мрачно подтвердила я.

В конце концов я признала себя побежденной, легла спать в горьком одиночестве и тут же отключилась.

41

Я проснулась около семи утра — а дело, прошу не забывать, было в субботу, — и немедленно поняла: что-то не так. Что же?

Ах да! Вспомнила!

Лучше б не вспоминала.

К счастью, с похмелья мне было настолько тяжко, что удалось заснуть снова.

В следующий раз я проснулась в десять, и мысль о том, что Гас не пришел, ударила меня, точно тяжелой сковородкой по голове. Я встала, поплелась умываться, в кухне нашла Карен и Шарлотту. Они наводили порядок. От вчерашнего пиршества осталось так много еды, что впору было заплакать, но я удержалась, потому что они обязательно подумали бы, что я плачу из-за Гаса.

— Привет, — сказала я.

— Привет, — ответили они.

Я подождала, затаив дыхание, в надежде, что кто-нибудь из них сейчас скажет: «Звонил Гас».

Но они не сказали.

Я знала: спрашивать, звонил ли он, бессмысленно. И Карен, и Шарлотта знают, как это для меня важно. Если б Гас позвонил, они бы с порога сообщили мне эту новость, захлебываясь от волнения. А вернее, прибежали бы и разбудили.

Но, несмотря на все доводы здравого смысла, я вдруг услышала свой вкрадчивый голос:

— Мне никто не звонил, пока я спала?

Я не могла себя остановить. Хуже не будет, потому что некуда. И вообще, зачем сдерживаться, если душа болит?

— Да нет, — пряча глаза, пробормотала Карен.

— Нет, — подтвердила Шарлотта, — никто.

Я же все знала заранее, почему мое разочарование столь сильно?

— Как твоя лодыжка? — спросила я Шарлотту.

— Нормально, — кротко ответила она.

— Я только сбегаю за газетой, — сказала я, — и через пять минут вернусь вам помогать. Никому ничего не нужно купить?

— Нет, спасибо.

Газета мне была не особенно нужна, но чайник, за которым следят, никогда не закипает, и если я буду караулить телефон, Гас точно не позвонит. Я знала по опыту: если ненадолго уйти из дома, больше шансов, что он все-таки объявится.

Когда я наконец разрешила себе вернуться в квартиру, то затаила дыхание, ожидая, что сейчас Карен с Шарлоттой бросятся мне навстречу и выпалят, задыхаясь: «Угадай, что случилось! Звонил Гас», или: «Угадай, кто пришел? Гас. Вчера вечером его похитили, а отпустили всего пять минут назад».

Но никто не выбежал в прихожую, запыхавшись от нетерпения. Пришлось нищенски плестись в кухню, где мне немедленно выдали посудное полотенце.

— Кто-нибудь звонил? — безнадежно спросила я.

Карен с Шарлоттой опять покачали головами. Я закрыла рот и решила больше не спрашивать. Сама выть готова от обиды и их ставлю в дурацкое положение.

Тогда я последовала совету женских журналов и «занялась делом». Считается, что «заниматься делом» очень полезно, если надо отвлечься от мыслей о сбежавших мужчинах, а у нас дома, на счастье, после вчерашнего бурного вечера дел по горло — хоть я и не рассчитывала, что заниматься ими придется мне. Я думала, девочки из сострадания освободят меня от хозяйственной повинности, будут добрыми и чуткими, ведь меня бросил Гас, и в порядке исключения Карен ничего на меня не взвалит.

О, как я заблуждалась!

Карен тут же принялась меня воспитывать.

— Займись делом, — бодро заявила она, вручая мне полуметровую стопку грязных тарелок. — Это отвлечет тебя от мыслей о нем.

Я расстроилась еще больше: мне хотелось сочувствия, бережного обхождения, хотелось, чтобы со мной обращались, как с выздоравливающей после тяжкой болезни. А вот чего мне точно не хотелось, так это мыть посуду.

Каждый, кто говорит, что, занимаясь делом, вы забываете о своем разбитом сердце, ошибается: в тот день я истово занималась делом и постоянно думала о Гасе. Я так и не поняла, почему, убирая с пола в туалете лужу рвоты, должна отвлечься от мыслей об исчезновении Гаса. По-моему, одно несчастье просто на время сменилось другим.

Я пропылесосила всю квартиру, вымыла уцелевшие тарелки и бокалы, сложила разбитую посуду в прочный полиэтиленовый мешок и пришпилила к нему записочку для мусорщиков, чтобы они случайно не поранились. Я вытряхнула горы пепла из пепельниц, закрыла пленкой миски с нетронутой едой и поставила их в холодильник, где они на ближайшие три недели займут драгоценное место обезжиренных йогуртов, зарастут плесенью и в конце концов будут бесславно выброшены. Далее я попыталась отчистить с ковра свечной воск, но не смогла, а посему передвинула диван, чтобы закрыть пятно. И не переставая думала о Гасе.

Нервы мои были натянуты до предела. Весь день звонил телефон, и на каждый звонок я вскакивала, дергалась и лихорадочно молила: «Господи, прошу тебя, пусть это будет Гас». Я не смела снять трубку — вдруг там Гас? Подойти к телефону было равносильно признанию того, что я волнуюсь, а это непростительно. Поэтому Карен и Шарлотте приходилось то и дело отрываться от мытья кастрюль (в случае Шарлотты) или распыления по всем комнатам освежителя воздуха (в случае Карен) и делать это за меня.

И, как покинутая, но гордая женщина, я настаивала на том, чтобы они выдерживали не менее пяти звонков, прежде чем снять трубку.

— Еще рано, погоди! — твердила я из раза в раз. — Пусть еще позвонит. Чтобы не думал, будто мы сидим на телефоне и ждем его звонка.

— Но мы ведь ждем, — недоумевала Шарлотта. — Во всяком случае, ты.

Впрочем, все это оказалось без толку. Мне позвонили всего один раз за день, и то — будто больше некому — моя мама.

А потом вдруг настал вечер. Субботний вечер.

Субботний вечер всегда играл в моей жизни заглавную роль, он был воплощением прекрасного, ярким пятном в унылой серости мира. Но такой субботний вечер, вечер без Гаса, — в общем, я с ужасом поняла, что почти боюсь его наступления.

Каждый субботний вечер в последние — неужели всего шесть? — да, шесть недель был необыкновенно важен, потому что я проводила его с Гасом. Иногда мы ходили гулять, иногда оставались дома, но, что бы мы ни делали, мы делали это вместе. И теперь меня преследовало чувство, как будто до сих пор ни разу в жизни по субботам у меня не выдавалось свободного вечера — настолько странным он казался.

Что же мне делать столько времени? И с кем? Все мои друзья нашли себе пару: Шарлотта — Саймона, Карен — Дэниэла, Дэ-ниэл нашел Карен… Впрочем, Дэниэл мне больше не друг.