Дженнифер Бенкау - Да будет воля моя

• Название: Да будет воля моя
• Автор: Дженнифер Бенкау
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-617-12-4067-4

Дерия прожила в браке 14 лет. Но она не любила своего мужа даже тогда, когда в церкви ответила заветное «да». Сейчас она – разведенная женщина с депрессией и разочарованием в жизни. Все эти годы Дерия жила воспоминаниями о юношеской любви. Якоб был старше нее, и, кажется, она еще помнит их первый школьный поцелуй… Однажды прошлое возвращается к ней не только в мыслях: Дерия встречает Якоба, и сейчас, после долгих лет страданий, она снова готова быть счастливой. Но что-то не так… Появление Якоба заставляет женщину испытывать страхи: у нее возникает ощущение, что за ней следят. Может, это бывший муж? Или ее воображение?

---

Следующие два уличных фонаря не работают. С кладбища доносится крик какого-то мелкого зверька. Перед собой невыносимо далеко Дерия видит мерцающие лучи автомобилей, которые проезжают по главной дороге. Она хочет подбодрить себя: «Смотри, Дерия, ты уже почти добралась», однако преследователь, кажется, тоже заметил прожекторы. Он знает, что она будет в безопасности, если сумеет добраться до улицы. А он хочет не допустить этого. Он сокращает дистанцию.

Мужчина переходит на бег в тот же самый момент, что и Дерия. И бежит он быстрее, чем она. Ветер задувает ей в пальто, гладкие подошвы обуви скользят, а дыхание обжигает легкие. Тем не менее она бежит, насколько несут ее ноги, бежит сквозь темноту. Она уже слышит позади себя тяжелое дыхание преследователя. Ограда кладбища сбоку становится все ниже, и вот она уже может различить надгробья, они как светлые тени. Они стоят там как призраки. Смотрят и ухмыляются, потому что чувствуют, что им придется освободить еще одно место между собой. Дерия видит далекий свет улицы уже сквозь слезы. Это горькие слезы страха и злости.

– У меня нет ничего! – кричит она изо всех сил. – Оставьте меня в покое! У меня нет денег!

Можно подумать, что этому грязному типу нужны ее деньги.

«У меня в кармане перечный спрей!» – хочет крикнуть она, но у нее не хватает дыхания, да и она сама не верит, что такая дешевая ложь заставит его оставить ее в покое.

И вдруг перед собой в нише каменной ограды прямо у земли она замечает какое-то движение, что-то отделяется от ограды, но, прежде чем она успевает увернуться, ее нога цепляется за что-то. Она падает, ударяется лбом об ограду, перед глазами вспыхивают звезды. Она поспешно старается выпрямиться, но все же, кажется, что-то в нее вцепилось. Что-то теплое, подвижное, оно ворочается и брыкается. Сначала в голову ей приходят руки, которые вылезли из-под земли или из ограды. Ее собственный крик звенит в ее ушах. Продолжая кричать, она все же замечает, что упала из-за того, что споткнулась о человека, сидевшего на земле на корточках. Какой-то маленький человек, может быть, ребенок? Он дико ругается и чуть отодвигается от нее, так что Дерия с трудом может встать. Она испуганно смотрит на улицу. Ее преследователь – он почти догнал ее. Он должен…

Он исчез.

На другой стороне улицы раздается треск кустов. Затем все стихает. Он действительно исчез.

– Вот дерьмо! Ты, наверное, сдурела!

То, что Дерия изначально приняла за ребенка, оказывается маленькой молодой женщиной с хриплым голосом и с таким диким и злобным взглядом, словно она собирается выцарапать Дерии глаза.

Дерии больше всего хочется обнять ее.

– Спасибо, – шепчет она.

Маленькая женщина грубо отталкивает ее, она чертовски сильна для своего роста, и Дерии с большим трудом удается удержаться на ногах.

– Пошла вон! – хрипло ругается крошка, что-то ищет вокруг себя, наверное то, что было некоторое время назад ее спальным мешком, а затем заползает ногами вперед опять в маленькую нишу в каменной стене кладбища, где и усаживается на корточки.

– Что ты уставилась на меня? За разглядывание – пять евро.

В голове Дерии все смешалось. Шок отпускает ее, и, словно в вихре, наверх выскакивают обрывки мыслей, которые на какой-то момент проясняются, прежде чем снова исчезнуть в хаосе. На нее чуть не напали. Маленькая женщина выползла из стены. У нее болит голова. Чего хотел тот мужчина? Неужели она здесь спит? Идти в больницу? Изнасилование? Помочь?

– Вы… Вы не можете просто оставаться здесь, – заплетающимся языком произносит Дерия. У нее дергается колено, которое она ушибла при падении. Не ушиблась ли эта маленькая женщина тоже?

– Чего это я не могу? – отвечает та. По ее резкому тону ясно, что она еще как может оставаться здесь. – Где я буду, тебе до лампочки.

– Но тот мужчина!

– Какой мужчина?

– Меня преследовал мужчина, вот поэтому я и бежала! Идемте со мной, давайте исчезнем отсюда! Пожалуйста!

Маленькая женщина подтягивает ноги к телу, как заградительную стену:

– Ты не слышала выстрела, леди?

– Когда он вернется…

– Тогда я передам ему привет от тебя и потребую с него кружку пива. А теперь убирайся-ка ты лучше отсюда.

Глупая маленькая женщина! Дерия искоса оглядывается назад на улицу, а потом снова смотрит на кусты напротив, где черные тени играют с мрачными ночными тенями. А что, если мужчина не исчез? Он мог ведь тоже побежать через парк, чтобы отрезать ей путь. Может быть, он и подстерегает ее там, где-то в кустах, и все еще наблюдает за ней.

Она выпрямляется, двигает плечами:

– Я сейчас уйду. Пожалуйста, идем со мной, здесь опасно.

– Здесь всегда безопасно, – раздается сонный голос из ниши. – Для меня. Всегда. Каждую проклятую ночь. Пошла вон отсюда, леди.

Чтобы идти дальше, Дерии приходится собрать все свои силы. Шаг за шагом, несмотря на головную боль, несмотря на разбитое колено, несмотря на головокружение. Но хуже всего – это страх. Каждый листочек, который колеблется на ветру, снова выжимает у нее пот из всех пор. А что, если этот человек вернется? А что, если он нападет на маленькую женщину, которая сидит на корточках в нише кладбищенской стены и у которой нет ничего для защиты, кроме рваного спального мешка?

«Но я ведь попыталась, – хочет успокоить свое чувство вины Дерия. – Силой я ее вряд ли оттуда утащу, и, может быть, она не такая уж беспомощная, как выглядит. Она могла спрятать какое-то оружие в своем рваном спальном мешке».

В свете фонарей главной улицы, между проезжающими мимо машинами и автобусами, мигающими огнями неоновой рекламы, и при виде первых предрождественских украшенных витрин с души Дерии падает камень весом в тонну. Кажется, никто уже не преследует ее. И тем не менее, а также потому, что из-за распухшего колена она сильно хромает, она подзывает к себе такси.

– Добрый вечер.

– Тяжелый был рабочий день.

– Я это знаю.

– Обо что-то споткнулась и упала.

– Ах да, иногда такое бывает неожиданно.

– Некоторые дни можно действительно вычеркнуть из календаря.

– Похолодало, правда?

– Да, очень, действительно неуютно. Приятного вечера.

И хотя действительно никто больше не шел вслед за ней, и никто не преследовал ее, и она закрыла входную дверь, все окна, и опустила жалюзи, до самого рассвета Дерия лежит и не может уснуть. Ей бьет озноб, и она размышляет.

– Сегодня вы все сделали очень хорошо, – сказал он и ласково улыбнулся.

Его пациентка скривила губы. Она тоже попыталась улыбнуться, однако он знал, насколько тяжело это сделать в ее ситуации.

– Ну, хорошо. Не надо сейчас делать вид, что все в порядке.

Словно отпущенные на свободу, по ее искаженному лицу покатились с трудом сдерживаемые слезы. Как прекрасно она выглядела, когда только пришла сюда. Волосы имели шелковистый блеск, их удерживала заколка, маленькие неровности на коже лица прятались под косметикой, губы были накрашены помадой ненавязчивого цвета персика. Она действительно была гением в умении превращения себя в произведение искусства – безукоризненная и неприкасаемая.

Теперь же эта пациентка сидела перед ним с всклокоченными волосами, стертой косметикой, а помада собралась в маленьких складочках ее губ. Она была такой прекрасной, что захватывало дух, и у нее была такая власть, словно в момент, когда раннее утро вытесняет ночь. Вот такой он хотел видеть ее, чтобы обосновать свое решение. Однако сейчас сомнений больше не было. Заколка все еще лежала на столе, и он надеялся, что она забудет ее взять. Он очень любил такие маленькие безобидные сувениры.

– Сегодня вы сделали очень большой шаг вперед. Вы можете гордиться собой.

Она взяла бумажный платок из коробки на столе и промокнула слезы.

– Я не чувствую себя так, словно есть причина чем-то гордиться.

– Потому что вы плачете? Это все в порядке. Это помещение – защищенное место, в котором позволительно быть слабым, чтобы добраться до цели. Чтобы заплакать, нужно было сделать усилие над собой, разве не так?

Она всхлипнула и кивнула.

– Ну вот видите. И вы с этим справились.

Он встал с плетеного кресла:

– А теперь оставлю вас одну. Оставайтесь здесь так долго, как хотите. Вы можете даже принять ванну, вы же знаете, где она находится. Значит, следующий прием будет в пятницу, остаемся при этом?

– Да, большое спасибо, – ответила она.

Он остановился, чувствуя, что в воздухе повис какой-то вопрос, которого она еще не задала.

– Знаете, я уже несколько недель прихожу к вам…

– И делаете поразительные успехи.

– Да, в этом я как раз не сомневаюсь. Меня только удивляет. Что мы… что мы…

Он еще раз сел напротив и кивнул, подбадривая ее.

– Я ведь изначально пришла сюда из-за своего мужа, – тихо сказала она, – но мы так и не начали говорить о нем.

– Это все нормально. – Он снова улыбнулся. – Всему свое время. Вы пришли сюда не из-за своего мужа. В первую очередь вы пришли сюда ради себя.