Кэтрин Данн - Любовь гика

• Название: Любовь гика
• Автор: Кэтрин Данн
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-092686-2

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!

Итак, знакомьтесь: семья Биневски.

Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.

Их дети:

Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.

Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.

Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).

И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.

И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

---

Но погода была замечательная, окна распахнуты настежь, и рыжеволосые девчонки болтали снаружи, неподалеку от нашего фургона. Я слышала их смех. Они лежали на одеялах, расстеленных на траве, пили газировку и мазались маслом для загара. Ветерок доносил запах кокоса и ланолина.

Мне надо было сидеть внутри и читать, но Пегги начала рассказывать историю мягким голосом, и остальные девчонки притихли. Мне было не слышно, что она говорит. Я вышла наружу, обошла фургон и плюхнулась на траву рядом с их одеялами. Подумала, что если окна открыты, я сразу услышу крик Цыпы, когда он проснется. Я жевала травинку и слушала Пегги.

Она рассказывала о парнишке, совсем молоденьком, лет четырнадцати, и утверждала, что это чистая правда. Он умер ради любви. Это был мальчик из очень бедной семьи. Подрабатывал за гроши и часто пропускал школу, но он был хорошим и добрым. И был влюблен в первую школьную красавицу. Она, разумеется, даже не замечала его. Жила совершенно другой жизнью. Но однажды девочка заболела, и врачи сказали, что это сердце. Врачи сказали, что она умрет, если не пересадить ей новое сердце. В школе все знали, что девочка ждет донора. Парнишка ходил мрачнее тучи, а потом сказал маме, что готов умереть и отдать свое сердце той девочке. Мама решила, что это просто фигура речи, такое образное выражение. Парень был абсолютно здоровым. Но через несколько дней он вдруг упал замертво. На ровном месте. Мгновенная смерть. Кровоизлияние в мозг, объяснили врачи. И вот что удивительно: его сердце было полностью совместимо с организмом той девочки, и ей его пересадили. И оно прижилось. Теперь она снова живет и радуется жизни с сердцем того бедного мальчика.

Рассказ произвел впечатление на рыжих девчонок. Вики сказала, что это, наверное, жутковато – жить с сердцем того, кто тебя любил. Лиза спросила, не является ли к ней привидение того парнишки.

– Он сто́ит трех таких, как она, – заявила Молли. – С таким-то сердцем!

И тут из окна родительской спальни прямо у меня за спиной раздался оглушительный грохот, будто по стальному листу ударили тяжеленным молотком. Сквозь его отголоски прорвался пронзительный вопль Цыпы.

Я была уже на полдороге к двери, когда рыжие только начали говорить, что, очевидно, мой маленький братик упал с кровати. Пегги и Молли вскочили и бросились следом за мной. К счастью, дверь фургона захлопнулась у меня за спиной, когда я влетела внутрь.

Цыпа лежал на кровати с багровым лицом и вопил во весь голос. Я подбежала к нему и взяла на руки. Он весь дрожал и хватал воздух ртом в перерывах между воплями. Если бы что-нибудь застряло у него в горле, он бы не смог так орать. Я ощупала его пеленку. Может, расстегнулась булавка? Может, она его колет? А потом я увидела Арти.

Он лежал вниз лицом на полу в узком проеме между стеной и кроватью. Лежал и не двигался.

– Оли, с малышом все в порядке? – Молли дергала дверь. – Оли?

Цыпа уже не кричал, а только тихонько икал и хныкал, и я положила его на кровать.

– Арти? – прошептала я.

Он молчал. И не двигался. На кровати валялась большая подушка с серым влажным пятном посередине. Когда я в последний раз заходила в спальню, эта подушка аккуратно лежала в изголовье. Цыпа мог сдвинуть ее во сне, но мне почему-то вспомнился рассказ Арти о Леоне, девочке-ящерице. Я все поняла. Арти пытался задушить Цыпу. Я наклонилась к нему:

– Арти?

Его голова была невероятно тяжелой, плавники – вялыми и безвольными. Мама с папой не должны ничего узнать. Я схватила Арти за задние плавники и волоком потащила из спальни в общую комнату.

– Оли? У вас все в порядке? – окликнула Пегги снаружи.

– С малышом все в порядке? – крикнула Молли.

Цыпа икал на кровати в спальне. Иногда громко всхлипывал. Арти не шевелился. Я повернула его голову набок, чтобы видеть лицо. Глаза были закрыты. Огромный синяк у него на лбу уже наливался лиловым. Я сделала глубокий вдох и побежала к двери. Рыжие девчонки таращились на меня сквозь сетчатый экран.

– С Цыпой все хорошо… Но Арти…

Я открыла дверь и разрыдалась.

Пока не унялся переполох, я лежала на маминой кровати, свернувшись калачиком рядом с Цыпой. Мне было слышно, как взрослые говорили, что, наверное, Арти вскарабкался на разделочный стол в кухне, упал и ударился головой. Он так и не пришел в сознание, и мама распорядилась, чтобы его срочно несли в папин фургон-лазарет.

Всклокоченный Цыпа сидел рядом со мной и гладил меня по щекам крошечными ручонками. Он запускал пальчики мне в рот и нос, и я наконец слабо ему улыбнулась. Цыпа широко улыбнулся в ответ, показав все свои зубы, которые уже успели прорезаться.

Прямо над нами в металлической стенке виднелась неглубокая вмятина размером с блюдце.

– Ох, Цыпа, – прошептала я.

Вошли близняшки и отобрали у меня малыша.

– Если бы ты была дома, как тебе велели, ничего бы не случилось, – заявила Элли.

– Ты могла бы помочь Арти взять то, за чем он полез, – добавила Ифи.

Я сидела, поджав колени к груди и тупо таращась на близнецов. У меня в животе будто ворочалась зубастая крыса.

Они унесли Цыпу в столовый отсек, чтобы поиграть с ним, а я лежала на большой маминой кровати, пахнущей лавандой, и представляла, как Арти забрался в фургон, никого там не застал, проковылял в спальню и увидел, что Цыпа спит на кровати, а рядом никого нет. Я словно воочию видела, как Арти осторожно берет подушку, прижимает ее к лицу спящего малыша и наваливается сверху всем весом. Но Цыпа проснулся и отшвырнул Арти, как отшвырнул бы игрушку или кусочек банана. Не прикасаясь к нему.

Мама осталась с Арти в лазарете, а папа пришел сообщить нам новости.

– Бедняга пришел в себя, и первое, что он сказал: «Мама, папа». Я вздохнул с облегчением, а ваша мама перестала плакать. Он вообще ничего не помнит. У него сотрясение мозга и крошечный перелом черепа, но, слава богу, это не страшно. Он скоро поправится.

Элли пожала плечами. Ифи захлопала в ладоши:

– Я так рада.

Я сплела пальцы на своей острой цыплячьей груди и закрыла глаза. Я была благодарна судьбе за то, что Арти не убился из-за меня и что ему хватило ума «забыть» о случившемся.

Мама с Арти вернулись из лазарета только на следующий день, ближе к вечеру. Все это время мы кормили Цыпу из бутылочки, и он не возражал. А когда через несколько дней мама заметила вмятину на стене, я объяснила, что Цыпа швырнул бутылочку, когда ее не было дома. Мама поцокала языком, но не стала его ругать. Сказала, уже поздно.

– Ругать надо сразу, как только он сделает что-нибудь не так. А сейчас он вообще не поймет, за что я на него накричала.

Арти возлежал на своей койке, а мы все плясали вокруг него. Близняшки обслуживали его, я помогала ходить в туалет, а мама целыми днями готовила деликатесы, чтобы порадовать его вкусненьким. Он был доволен. Он был вежлив и мил. Он улыбался и смеялся над нашими шутками, которыми мы пытались его развлечь.

Какое-то время Арти не мог читать. Перед глазами все плыло, а когда он пытался сосредоточиться, у него начинала болеть голова. Я читала ему вслух, медленно и с запинками, а он постоянно поправлял меня, и ругался, и заставлял перечитывать, и все это тянулось часами. Когда Арти снова смог читать сам, я достаточно бегло уже читала почти любой текст, хотя иногда ставила неправильные ударения на незнакомых словах.

Мама заботилась о Цыпе, выполняя свой родительский долг, однако беспокоилась лишь об Арти. Тряслась над ним и сдувала с него пылинки. Несколько дней мама вообще не выносила Цыпу из спальни. Но однажды вечером принесла его в общую комнату и положила рядом с Арти, чтобы «вы вместе понаблюдали, как мама будет готовить ужин своим милым мальчикам», как сказала она. У меня все внутри оборвалось. Однако Цыпа радостно прильнул к Арти и принялся играть его плавником. Арти моргнул, но не стал убирать плавник.

Я мысленно поклялась сделать Арти властелином мира, чтобы он не завидовал Цыпе.

Большой шатер Арти оставался неразложенным на протяжении дюжины переходов. Наши доходы существенно сократились. Папа старательно скрывал от него, сколько денег мы теряли в связи с его недомоганием. Когда папа сидел поздно вечером в столовом отсеке и подсчитывал выручку, Арти спрашивал:

– Как там дела?

Папа вздыхал и отвечал:

– Все хорошо, сынок. Все хорошо. Не забивай себе голову.

После этого Арти несколько дней пребывал в подавленном настроении. В один из таких пасмурных вечеров он произнес со своей койки:

– Думаю, цирк прекрасно обходится без меня, папа. Если я вдруг умру, вам хватит и близнецов.

Отец встал, поднял Арти, усадил его за стол и показал, как упали сборы. Арти снова воодушевился и с того вечера начал просматривать счета вместе с папой.

Лишь через месяц он стал потихоньку возвращаться в воду. Его первое испытательное погружение в аквариум было убийственным. Мы с папой стояли рядом и наблюдали, как Арти нырнул к самому дну. И уже через пару секунд поднялся на поверхность, хватая ртом воздух.