Борис Вишневский - Хроники возрожденного Арканара

• Название: Хроники возрожденного Арканара
• Автор: Борис Вишневский
• Жанр: Публицистика

В новую книгу известного писателя, публициста и политолога, лауреата премии «Золотое перо России», обозревателя «Новой газеты», депутата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, профессора кафедры политологии РГПУ им. А.И.Герцена Бориса Вишневского вошли его избранные статьи 2008–2015 годов о наиболее значимых событиях в российской и петербургской политике.

---

Есть гражданин Медведев, замещающий эту должность – но нет гаранта Конституции, ибо нет (не только в деле Ходорковского и Лебедева, но в нем – наиболее ярко) гарантированных ею прав и свобод. И грош цена всем словам Медведева о «правовом государстве», «независимом суде», «модернизации», и особенно, свободе, которая лучше чем несвобода…

Судья Данилкин поставил точку в долгой истории надежд на «медведевскую оттепель», о которой мечтали все те, кому смертельно надоело путинское правление. Надо, мол, только не торопить его (как в свое время торопили Горбачева), дать ему освоиться, набрать силу, расставить своих людей на ключевые посты и приступить к действиям… Правда, за тридцать месяцев правления Дмитрий Медведев не сделал ровным счетом НИ-ЧЕГО для изменения политического курса, который проводил Путин – но надежды оставались. Последним импульсом для них стало предновогоднее интервью, где президент заявил, что никто из госчиновников не вправе высказывать свое мнение о виновности лица до решения суда – что резко диссонировало с заявлением Путина, уверенного в «доказанности вины» Ходорковского.

Будущие участники «медведевского большинства», с надеждой ловящие каждый «сигнал», должный доказать либеральные намерения президента, встрепенулись: наконец-то! Свершилось! Вот она, «сознательная демонстрация окончательного разрыва внутри тандема» (как умилялся Гарри Каспаров)! Вот она, «борьба между головами нашего державного орла»! Вот он, президент, решительно ставящий на место премьера! Вот оно, предвестие законного решения по делу Ходорковского!

Жестокое разочарование последовало через три дня, когда судья Данилкин зачитал первые строки приговора, и стало понятно, что он будет обвинительным. А когда стал ясен срок, стало ясно, что единственное предназначение Медведева – через год безропотно уступить место Путину…

Да, президент не имеет полномочий влиять на решение суда – но в его руках такой «абсолютный» инструмент, как помилование (заметим, не предполагающее ни признания вины осужденными, ни обращения за помилованием). Он вправе инициировать амнистию тем, кто отбыл не менее половины срока за экономические преступления. И он вправе «поторопить» проект закона, по которому день, проведенный в СИЗО, засчитывается за полтора или два дня в колонии – в этом случае срок заключения Ходорковского и Лебедева резко сократился бы (учитывая годы, проведенные в следственном изоляторе)… Но ничего этого он не делает – и, думается, не сделает.

С приговором Ходорковскому и Лебедеву (который уже обжалован) большая часть «думающего» российского общества не согласилась и не согласится. А вот с приговором Медведеву дело обстоит прямо противоположным образом.

Он – окончательный. И обжалованию уже не подлежит.

Губернатор фильтрованный

Путин предложил вернуться к выборности губернаторов, но в такой форме, что это обернется профанацией

О том, что выборы губернаторов и членов Совета Федерации надо возвращать, в последние годы говорили постоянно.

Даже Дмитрий Медведев, который пару лет назад заявлял, что раньше чем через сто лет этого не произойдет, стал допускать и сокращение этого срока. И, казалось бы, предлагая вернуть процедуру, Путин делает уступку общественному мнению. Однако вовсе нет.

Что предлагает Путин? Партии, представленные в региональном парламенте, выдвигают кандидатов в губернаторы. Потом кандидатуры посылают президенту, который и решает, кто будет включен в бюллетень для голосования на прямых выборах населением региона. Аналогичную схему Путин предлагает и для сенатских выборов. И, наконец, он предлагает сохранение за президентом возможности отправить даже выбранного губернатора в отставку.

Зачем предлагать схему, аналогов которой нет ни в одной демократической стране? Почему не дать народу право выбирать без всякого «президентского фильтра»? Премьер отвечает на это аргументами 2004 года, когда объяснял отмену губернаторских выборов: надо «отсекать приход во власть людей, которые будут опираться на полукриминальные силы». Но практически все губернаторы, которых считали опирающимися на эти «темные силы», были либо переназначены, либо впервые предложены к назначению президентом Путиным. Некоторые трудятся и по сей день. Никакой «фильтр» не сработал.

Схему Путина тут же поддержал нынешний президент: это «хороший переходный вариант» к подлинно прямым выборам. И губернаторы дружно выступили за эту «более демократичную» схему. Демократичного в ней между тем нет ровным счетом ничего.

Понятно, что из кандидатов, которые выдвинуты партиями, президент оставит лишь тех, кто его полностью устраивает. Теоретически это может быть даже одна кандидатура – от той партии, которую представляет он сам. Или две кандидатуры – со спарринг-партнером, чье участие позволит назвать выборы альтернативными. А представители оппозиции через «фильтр» не пройдут.

После этого назвать выборы – выборами можно будет ровно с тем же основанием, как и некогда выборы Советов депутатов трудящихся – только тогда роль «фильтра» играл обком или райком КПСС. По сути, именно в прошлое нам сейчас и предлагают вернуться – выдавая его за «переходный период»

будущему. Почему – понятно: последние выборы показали, что власть может одержать победу лишь путем массовых фальсификаций. Остается одно: так «отфильтровать» претендентов, чтобы победить еще до голосования.

А зачем нам президент?

Пусть политики борются за парламентские мандаты, а не за должности в исполнительной власти

Разговор, начатый статьей Лилии Шевцовой, Игоря Клямкина и Михаила Краснова «В Конституции не должно быть места для вождя» (см. «Новую газету» от 11 января), представляется не только важным, но и требующим продолжения.

Важным потому, что авторы призывают именно к системным, а не к персональным изменениям российской власти (обычно ограничиваются требованиями отставки Путина или Чурова, Фурсенко или Нургалиева). А требующим продолжения – потому что, говоря о политической реформе как отказе от сложившегося в России в последние годы самодержавия, авторы предлагают ограничиться «полушагом» вместо необходимого шага.

Требование политической реформы, – изменения принципов государственного устройства, – ранее почти не встречавшееся у российских политиков, сегодня стало традиционным. Об этом говорят Михаил Горбачев и Григорий Явлинский, Михаил Ходорковский и Михаил Касьянов, Владимир Рыжков и Геннадий Зюганов, Алексей Кудрин и Гарри Каспаров. И многие другие. Об этом же – и статья Шевцовой, Клямкина и Краснова. И лозунг «Долой самодержавие!» – предложенный автором

«Новой газете» в январе 2004 года и казавшийся тогда политическим чудачеством, – сегодня становится все более и более адекватным отражением общественных настроений. «Систему менять надо», как в знаменитом анекдоте конца 80-х. Вот только – как?

Сначала – немного истории.

Мысль о введении поста президента РСФСР возникла у сторонников Бориса Ельцина осенью 1990 года – как продолжение тактики освобождения от «диктата центра». В марте 1990 года был учрежден пост президента СССР, которым стал Михаил Горбачев, – в ответ родилась идея наделить Ельцина статусом, сравнимым с тем, что уже имелся в «конкурирующей фирме».

Соответствующее решение было принято 17 марта 1991 года на референдуме – «да» на вопрос о введении президентского поста ответили 70% пришедших избирателей. При этом – что очень важно – президентский пост создавался не как необходимый обществу государственный институт, а исключительно как способ объявления Ельцина единоличным главой государства. И именно на этот вопрос, по сути, отвечали как сторонники, так и противники Ельцина, не очень задумывавшиеся о различиях между парламентской (какой была РСФСР) и президентской республикой…

На первые два года республика оказалась полупрезидентской, поскольку российский парламент де-юре сохранил свои полномочия. Но де-факто возник второй центр власти, который начал перетягивать на себя полномочия и ресурсы и избавляться от мешающего ему парламентского контроля.

Дело здесь было не в личных качествах Ельцина – такое поведение свойственно любой исполнительной власти. Но в странах с сильной правовой системой и устоявшимися демократическими традициями президент не может стать самовластным и бесконтрольным. А в России, – с ее традициями единоначалия и уверенности в том, что начальник выше закона, – парламент автоматически оказался «второстепенной» ветвью власти. Попытки поставить исполнительную власть на положенное ей место привели к известным событиям осени 1993 года, после которых была принята Конституция, закрепившая в России президентскую республику.