Инна Метельская-Шереметьева - Аделаида

• Название: Аделаида
• Автор: Инна Метельская-Шереметьева
• Издательство: ЛитагентSelfpub.ru (искл)b0d2ae6e-b0bc-11e6-9c73-0cc47a1952f2
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Традиционные морские каникулы семьи американских миллиардеров и их знаменитой дочки, супер-модели Аделаиды Готлиб, приуроченные к ежегодному литературному конкурсу, могли бы оказаться, как всегда, довольно унылым, хоть и пафосным мероприятием, но в этот раз всё пошло не так… Стремительно развивающиеся события, странные люди, оказавшиеся на борту роскошной яхты, страсти, буквально разлитые в воздухе, любовь, ворвавшаяся в жизнь главной героини, и, самое главное, "черные дыры" из прошлого и настоящего преуспевающей семьи закрутили в тугую спираль (да такую, что не продохнуть) парадно-рядовой круиз. События набирают оборот и мчатся к развязке. Будет ли она счастливой, или обернётся трагедией для многих участников событий – покажет только время....

---

**

Нани стремительной пантерой прошлась по каюте. Что ж, время смыть с лица эту противно пахнущую спермой маску из семенников кита, и натянуть другую – любезной хозяйки этого отвратительного круиза. Каждый раз, каждый этот чёртов раз, она божилась себе, что это путешествие будет последним. Но возникал новый заказчик, появлялись новые «аргументы» и всё повторялось заново. Ей давно пора остановиться! Мировая слава лучшего искусствоведа, лучшей галерейщицы и аукционистки и так принесла ей баснословные деньги. Куда уж больше.? Если сложить её личный миллиард с четвертью, да прибавить к нему восемь миллиардов мужа, да неполный миллиард … дочери – хватит на десять жизней? Так зачем? Зачем снова рисковать, балансировать на грани добра и зла? Это было увлекательно в двадцать пять лет, восхитительно в тридцать. Но сегодня Анне уже пятьдесят. Большая половина жизни позади. Так к чему эта гонка? Тем более, что со своей безупречной биографией, хотя и созданной по абсолютно фальшивой, высосанной из пальца легенде, Анна и так играет в кошки-мышки с законами уже не одного десятка стран мира.

Да, она обожает своего супруга, не смотря на то, что ему сегодня уже почти семьдесят. Раджа невозможно не любить. Да, она гордится… дочерью, но и то лишь потому, что воспитала Аделаиду так, что отклонения в её больной психике почти никому не видны.

Никому? А что если этот знаменитый Эткинд сумеет сделать невозможное, но с результатом абсолютно противоположным тому, на который рассчитывала сама Нани? Что если Деля не просто вернётся в норму, но и вспомнит?

Хотя нет, чушь собачья. Анна проштудировала сотни книг по физиологии и во всех из них черным по белому было написано, что ребенок начинает осознавать себя в возрасте от двух лет. Десятимесячные младенцы не имеют памяти.

Да, но Аделаида была уже достаточно взрослой, чтобы подслушивать разговоры Нани и Раджа, а потом задавать неуместные вопросы. И наивный Радж давал ребёнку вполне правдивые ответы, но брал с дочери смертельные клятвы, что она никому ничего не расскажет. Боже, как глупы они были! Доверить все секреты семьи психически больной девочке.

Нужно еще раз обстоятельно побеседовать с Доком. Возможно, если ему заплатить вдвое больше, он будет действовать только в тех рамках, которые ему обозначит Нани?

Господи, голова идёт кругом!

Миллиардерша решительно вошла в ванную комнату, взяла ватный диск и придирчиво осмотрела себя в зеркало. Да, современная косметология творит чудеса. И то, что можно было исправить, Нани давным давно исправила. Но она всегда помнила бабушкину фразу о том, что еврейки хороши от 14 до 18, и от 40 до 50. Украинки расцветают именно в 18 и цветут аж до 35. Анне повезло. Имея в роду папу украинца и еврейскую маму, она умудрилась прекрасно выглядеть и в юности, и в тридцать, и еще пару лет назад. Но сейчас, достигнув возраста, о котором баба Шура умалчивала, Нани с ужасом стала замечать, что её аппетитный зад оплыл, увеличился и повис ниже позвоночника кулем. Возле колен образовались какие-то жирные складки, а на затылке, там где шея становится спиной, стал отчетливо прорисовываться самый настоящий горб. Впрочем, девять из десяти этих проблем можно было бы легко избежать, если бы в своё время Анна не поклялась обожавшему её Раджу более никогда не ложиться под нож хирурга.

Аделаиде было тогда лет четырнадцать, а Нани только-только вошла во вкус больших и, что важно, собственных денег, и посему решила, что подарит себе и дочери удовольствие сделаться чуточку красивее. Деле врачи должны были изменить форму носа, который казался и матери и дочери чуть великоватым и неопрятным, а самой Анне пришла в голову мысль вставить грудные импланты (Радж всегда любил большую грудь). Операции матери и дочке назначили на 8 июля 2000 года в одной из самых дорогих и фешенебельных клиник на Филиппинах. Ровно в 10 утра им дали наркоз, а ровно в 13-49 на остров Лусон обрушился тайфун «Кироги» с цунами высотой боле 10 метров. Клинику спасло только то, что она находилась в глубине острова. Но подача электричества и, соответственно, кислорода в маски, которые находились на лицах прооперированных пациенток прекратилась. Доктор Тайсон находился в палате рядом с Аделаидой, поэтому с ней всё обошлось довольно легко. А вот о Нани забыли. Забыли ровно на те критические две с половиной минуты за время которых, без доступа кислорода ома бы легко могла отправиться к праотцам.

Когда Радж узнал обо всём – поседел за одну ночь. И взял с жены клятву никогда более, ни при каких обстоятельствах не рисковать своей жизнью и здоровьем только затем, чтобы доставить ему удовольствие. И Анна поклялась.

В этот момент в каюте раздалась мелодичная трель телефонного звонка. Судя по мелодии, звонили с капитанского мостика.

– Алло, кэп. Что произошло? – голос Нани мгновенно, по привычке, превратился в медовый.

– Хэллоу, мэм! В зоне видимости яхта с катарским флагом. Просит контакта. Что ответить?

– Большая яхта?

– Раза в три меньше нашей. Но скорость у неё, по всей видимости, узлов пятьдесят. Так что она шустрая.

– Это опасно?

– Встреча в океане всегда опасна. Особенно незапланированная.

– Да, Серж, вы умеете вселить оптимизм. Что я должна вам ответить? Ой, погодите, у меня звонок по спутнику. Вероятно, Радж. Оставайтесь на связи. Алло? – Нани ответила на входящий вызов.

– Доброго дня, миссис Готлиб. Это Мустафа Юзеф.

–Кто-кто?

– Один из победителей вашего конкурса. Увы, дела бизнеса заставили меня задержаться, но я не мог проигнорировать приглашение такой прекрасной дамы и потому, пусть с опозданием, но я здесь!

Боже! Мустафа Юзеф! Один из могущественных нефтяных королей, участие которого в конкурсе стало для Нани большим сюрпризом. Впрочем, его отсутствие на борту в урочный час заставило усомниться в подлинности личности участника.

– Алло? Вы меня слышите? Я понимаю, что недостоин беседы, ибо не предупредил вас о своём опоздании, но поверьте, ситуация так сложилась. Вы слышали, что русские начали бомбить сирийских террористов? Надеюсь, вы сочтёте причину уважительной?

– Погодите, дорогой Мустафа, но при чём здесь вы? Не хотите ли вы сказать, что как-то связаны, упаси боже, с террористами?

– Конечно, нет! Но я торгую нефтью. А она, скажем так, не всегда бела как платина. Скорее, наоборот. В общем, я буду счастлив присоединиться к группе ваших гостей и наконец увидеть и вас, и прекрасную Аделаиду?

– Вы говорите о яхте? – кокетливо проворковала в трубку Нани.

– Я говорю о вашей несравненной дочери!

– Но вы потеряли три дня и уже не сможете претендовать на миллион…

– Правда? Какая жалость, – притворно вздохнул у самого уха Анны глубокий бархатный баритон. – Давайте я заплачу вам штраф в виде трех миллионов и мы с вами наградим победителя чуть более щедро, чем вы пообещали?

– Что ж, это прекрасная новость. Я и не подумаю отказаться, и прямо сейчас сообщу об этом гостям. Ну а вы выходите на связь с моим капитаном и непременно пожалуйте к ужину!

– Договорились.

**

Тем временем в малой обеденной зоне раздавался звон бокалов, вздохи открываемых пробок шампанского, на горках хрустального льда влажно поблескивали устричные раковины, а из голубоватых и почти прозрачных фарфоровых соусников разносился умопомрачительный аромат зеленых и желтых цитрусовых, теплого масла, лимонной травы, исопа и свежей мяты.

Второй завтрак был сервирован по типу фуршета и гости свободно фланировали по всему периметру зала, то сбиваясь в небольшие группы, то рассыпаясь на пары, то, под чутким руководством Генри, помощника Нани, стекаясь в ручейки, направленные к месту приёма работ. Оставалось примерно десять минут до контрольного времени и все конкурсанты уже предвкушали момент, когда можно будет обсудить с коллегами тему сегодняшнего «экзамена». Не стеснялись говорить открыто, пожалуй, только Инесса и профессор Легран.

– Видите, как хорошо, что вы не отказались от моей помощи! Подумать только, назвать всего 400 племен, когда там их, до европейской колонизации, проживало около 2000! И какие это были племена, какие мощные цивилизации!

– Ну, вы цену-то себе не набивайте, профессор. Я случайно знаю, что моя соседка по комнате Агнес, назвала всего 80 племен. Так что я ровно в пять раз умнее её. А она, кстати, не абы кто, а лидер самого мощного феминистского движения в Западной Европе.

– Это и говорит об её узколобости, – разгорячился Легран. – Скажите, как нормальному человеку придет мысль сравнивать мужчину и женщину и добиваться тотального равноправия? Разве животный мир не есть свидетельство разумной разнополой функциональности всего сущего?

– Как вас в Сорбонне-то держат, с вашими взглядами? – рассмеялась Инесса.– У вас же там сплошная толерантность, обезличенность, тетеньки с бородами и дяденьки на шпильках.

– О! Вы сыпете настоящему французу соль на раны. Изменить себя, своё естество, воспетую Дюма и Бальзаком, Стендалем и Гюго любовь мужчины и женщины – это кощунство!