Лилия Гейст - Всего 50

• Название: Всего 50
• Автор: Лилия Гейст
• Жанр: Самиздат

Барселона, казалось, ликовала, приходя в восторг от самой себя. И, подобно женщине, знающей свою силу, выглядела ещё неотразимее. Утопающий в солнце, молодёжи, морском бризе и праздничной атмосфере, город словно был создан для того, чтобы героиня могла встретить здесь свои полвека. Но программа её праздника пошла совсем не по тому руслу – вместо долгожданной встречи с любимым человеком женщина попадает в водоворот приключений, терпкость которых зашкаливает. Оказалось, что и в 50 можно быть отчаянно молодой, желанной и непредсказуемой. События, развернувшиеся в Барселоне, словно доказывают героине, что после пятидесяти начинается всё самое лучшее. Она получает своеобразный урок принятия себя и жизни – во всём её многообразии… Содержит нецензурную брань.

---

Быстро сбросив с себя подозрительную одежду, я встала под горячий душ.

В огромном, ставшем мутном от пара зеркале отразилась неплохая для моего возраста фигура с порозовевшей кожей. Да и «соль-перец» на голове смотрелись свежо, экстравагантно.

«Всё-таки я молодец, не растерялась, а сумела за себя постоять», – подумала я. Ах, как прекрасна своевременная сатисфакция…

Выскочив из-под душа, я промокнула белым душистым полотенцем руки, осторожно достала новенький фотоаппарат и, наведя фокус на своё отражение в зеркале, сделала несколько затуманенных, но эстетичных снимков.

Не всё же одних клопов снимать! Я-то чем хуже?

Снимки клопов в постели и кровавых следов на простыне прибавили смелости и полностью оправдали покупку фотоаппарата перед потомками…

… К моменту моего пробуждения в номер доставили одежду, побывавшую в химчистке. Запах едких химикатов ещё не выветрился, зато каждая вещь, покрытая тоненькой прозрачной пленкой, вплоть до нижнего белья, висела на одноразовой проволочной вешалке. Знать бы наперед, можно было бы не стирать перед дорогой.

Так, всё уложено. Можно стартовать.

Остановив такси, я предъявила водителю выписанный «Ибисом» талон и уже через пятнадцать минут пересела в свою машину. На переднее сиденье справа положила телефон, влажные салфетки, бутылку воды, бутерброд и два апельсина. До Штутгарта около четырёх часов езды – к ночи должна добраться.

Едва я легла на курс и набрала допустимую на этом отрезке автобана скорость, как машина начала издавать характерный звук «нездоровья». «Мерс» шёл, как ему и положено, по-королевски, но мотор выполнял свою функцию с натугой, как больное сердце, в котором прослушиваются шумы.

Сбавила скорость – звук несколько поутих, но не исчез. Водитель всегда слышит свою машину, потому что отчасти срастается с ней.

– Ну, что ты, моя хорошая? Что там у тебя внутри происходит, а? – спросила я машину, похлопав её по нагретой летним солнцем «торпеде». – Довезёшь меня до места? А там мы тебе уделим внимание.

Напрасно не удосужилась провести перед стартом положенную инспекцию. Пеняй на себя.

Под Штутгартом у меня жили родственники. Несколько дней назад я позвонила им и договорилась, что остановлюсь по пути. Вот там и сделаю техосмотр. Вряд ли обнаружится что-то серьёзное. Всё-таки «Мерседес»…

Я включила радио. Удивительная Эдит Пиаф без вопросов составила мне компанию.

Через два часа, чуть не заснув за рулём, я остановилась выпить кофе. Приободрилась, сделала ещё один рывок и к десяти вечера благополучно въехала в посёлок, где обитали родственники.

Тётя, дядя, их дочери – две мои кузины, их мужья и мать мужа старшей дочери – все были рады встрече.

После первых перекрестных реплик, которые обрывались и оставались без ответа, повышенные от эмоций голоса родственников стали стихать, и мы теплой компанией сгрудились вокруг большого, накрытого общими усилиями стола.

Посыпались восклицания, вопросы, подробности жизни: не виделись ни много, ни мало – тринадцать лет. Хорошо знакомые, добрые лица двоюродных сестёр, превратившихся из девчонок в солидных женщин-матерей, возвращали меня в далёкие годы детства, и радость встречи сопровождалась подспудной грустью. Каждый жил своей жизнью, в каждом дому – по кому. Разве расскажешь за один присест…

Зная, что мне на днях исполняется пятьдесят, дядя Гриша вручил мне белый конверт и взволнованным, ласковым голосом сказал:

– Мы тебе никогда ничего не дарили, но вот… тут… ты купи себе сама, чего хочется, добре?

– Спасибо!

– Ты далёко решила ехать… Не боишься?

– Да нет, не боюсь. Вот только мотор стал тарахтеть, как у трактора.

– А проверяла?

– Давно не проверяла… Надо бы на подъёмнике глянуть. Вдруг там выхлопная труба отваливается? Звук как-то с ней связан, кажется.

– Да вон у Петьки дружок-немец свою мастерскую по ремонту держит. Сейчас позвоним, узнаем…

Пётр был зятем дяди Гриши. Таким, словно дядя Гриша подобрал его для любимой дочери по своему образу и подобию: работящий, спокойный, готовый прийти на помощь. И молчаливый. Настоящий мужчина, в общем.

Пётр быстро договорился со своим другом-автослесарем, и уже через полчаса я стояла в просторной прохладной мастерской, с любопытством глядя в днище своей машины, поднятой на специальном кране. Она, как игрушечная, будто в ней и веса никакого, висела в воздухе на расстоянии не менее двух метров от пола.

Я отошла в сторонку, чтобы не путаться под ногами, а мужчины все вместе осматривали объект так, как только мужчины и могут осматривать машину – забыв обо всём на свете. Пётр, по просьбе мастера, забрался по прикрученной к подъёмному крану лестнице и включил зажигание. «Мерседес» ещё сильнее, чем на автобане, закряхтел – акустика мастерской ему в этом помогала, как певцу помогают округлые своды высоких потолков.

Мастер в синем комбинезоне, с длинными волосами певца семидесятых, прислушался, присмотрелся и сделал заключение:

– Неполадка серьёзная, для устранения нужно время. День-два.

– Я не могу так долго ждать. У меня на носу юбилей.

– Юбилей? Тогда езжайте так. Тут одна деталь в моторе играет роль. Вместе с установкой не меньше тысячи евро обойдется. Но если вы не будете сильно развивать скорость, то машина ещё, в принципе, тысячи две километров пройдет спокойно.

– Не опасно? – встревоженно поинтересовался дядя.

– Нет, две-две с половиной тысячи не опасно. Потом придется менять.

Пётр с дядей отпустили меня попить на дорожку чайку в кругу женской части коллектива, а сами втихаря и по-джентльменски помыли машину снаружи и почистили внутри. Засверкала, как новенькая! Не «Линкольн», но достаточно юбилейно.

Я решительно утопила педаль газа.

Автобан, проложенный через холмистую местность, извивался серой атласной лентой. Гордость Германии – дороги всегда меня поражали. Особенно когда я находилась за рулём.

Положа руку на сердце, добраться до Барселоны на машине – проверка на прочность, даже если останавливаться на ночь в мотеле. Августовская жара вояжу не способствовала. А те две беспроблемные две тысячи километров, которые пообещал автослесарь, окажутся на исходе, по расчетам, после пересечения испанской границы.

План моего путешествия можно было назвать, со всех точек зрения, грандиозным: на границе Германии и Швейцарии, возможно, в утончённом Цюрихе, мне предстояла встреча со счастьем. В лице моего любимого мужчины. Серёжа намеревался преподнести мне юбилейный подарок – соединение наших судеб. Весь последний месяц он намекал на сюрприз. Зная его скрытный характер, я не выдавливала из него ни дату, ни место. Просто ждала. Просто? Нет, трепеща.

Мы негласно собирались сделать короткую передышку в Швейцарии и вместе, что называется, в «две руки» поехать в Барсу. Допуская, что Серёжа может опоздать, я предусмотрела дополнительный вариант: пересеку границу с Италией за день до дня рождения и доберусь до подруги, живущей под Генуей. Там передохну, запаркую машину рядом с домом моей Нади, куплю билет на поезд до Барселоны и в ночь перед юбилеем выеду в один из лучших городов Испании. Вдруг Серёжа прилетит сразу туда? Оба варианта развития событий подкреплялись договорённостями по телефону со всеми, кто, так или иначе, входил в план – в качестве участника или свидетеля его осуществления.

Надя отличалась реактивным включением в ситуацию.

– Давай куплю тебе заранее билет на поезд Генуя-Барселона? – предложила она на правах итальянского старожила.

– Нет, спасибо. Если что, куплю билет сама, в день отъезда. Билеты в кассе будут, не сомневаюсь. Вряд ли толпа генуэзцев и блуждающих в ней туристов, числом, равным составу поезда, разом кинется накануне моего дня рождения в Барселону…

Что касается вояжа, и тут я ни в чём не сомневалась. Ни в чем. Кроме самого для меня главного – приезда Серёжи. В этом месте плана почему-то ныло сердце…

Барселона была для меня темным лесом. Конечно, я знала, что там жил и оставил после себя грандиозный след великий Антонио Гауди, но биографии его, к своему стыду, не читала. Состава команды игроков «Барсы» тоже не смогла бы перечислить. Хорошо помнила всемирно известную песню Фредди Меркьюри в дуэте с Монсеррат Кабалье, но в слова песни опять-таки не вникала. И достопримечательности города, изображенные на той открытке, что попала мне в руки невзначай, в памяти не удерживала. Всё увижу своими глазами – так будет ярче, незабываемее. Мое воображение пробил, правда, большой фонтан, разноцветная подсветка и высота улетающих вверх струй. Я ехала и представляла, как мы с Серёжей будем стоять у этих фонтанов в обнимку, вечером, в день моего рождения. Вечер будет теплым, мягким, небо – чёрным, и на его фоне ярче будут выглядеть цветные брызги воды. Музыка, подобранная для этого шоу, будет пронзительной, как наша с ним история… Но никакой печали! Ведь рядом будет мой любимый мужчина, долгожданный Серёжка. Уф! Пять раз употребилось слово «будет»! Значит, это сБУДЕТся?