Наталья Олейникова - Поверь в свою счастливую звезду

• Название: Поверь в свою счастливую звезду
• Автор: Наталья Олейникова
• Жанр: Русское современное

Жизнь испытывает героиню на прочность: переезд в другую страну, развод с мужем, непонимание детей, отсутствие собственного жилья. Но оптимизм, воля к победе и чувство юмора помогают ей не сдаваться. Все будет хорошо. Надо только поверить в свою счастливую звезду!

---

На новом месте я чувствовала себя гораздо увереннее. В квартире была железная дверь, на окнах решетки, и телефон, по которому можно позвонить 02. Квартира была трехкомнатная: в одной комнате были сложены вещи хозяев, в другой я расставила свадебные платья для проката, а в третьей спали мы. Еще была большая кухня, на ней мы даже гостей потом принимали. На кухне стоял диван-малютка, на котором мы спали с Владиком зимой в особенно холодные дни. В большой комнате все тепло выдувало нашими шквальными ветрами, и было невыносимо холодно.

В первый день все было тихо. Реакция Василия последовала на другой день к вечеру. Адрес он узнал, наверно, от кого-то из детей, и вечером нарисовался. Упал на колени, целовал нательный крест и клялся, что все понял и никогда не повторит своих ошибок. Меня этими дешевыми эффектами было не пронять, но на детей они подействовали очень сильно. Почувствовав, что симпатии детей склоняются в его пользу, он решил развить успех:

– Возвращайся хотя бы ради детей. Другие женщины ради детей все терпят, дети – это главное для нас, мы ради них живем.

– Нет уж, говорю. Хотя я детей тоже люблю, и именно ради них терпела столько лет все твои выходки, но им сейчас одному 15 лет, другому 11. Еще два-три года, и у них будет своя жизнь: они поедут учиться, уйдут в армию, женятся. А у меня жизнь тоже одна. И я не хочу, чтобы ты даже приближался ко мне. Я не буду судиться с тобой за твою великую хату – кучу глины, и можешь подавиться своими алиментами.

И я выразительно открыла перед ним входную дверь. Егор кинулся следом:

– Я пойду с папой!

Владик смотрел на меня исподлобья.

– Мама, почему ты не хочешь дать папе шанс?

Как мне было объяснить сыну, что все свои шансы он давно исчерпал?

Егор так и остался жить с отцом. Со мной он избегал всяких объяснений на эту тему, стал прогуливать школу, грубить учителям, несмотря на приближающиеся экзамены за 9 класс. На все мои расспросы, уговоры, попытки помочь ему в учебе, ответ был один:

– Вернись к папе, тогда я буду хорошо себя вести.

Это был откровенный шантаж. Я очень переживала за сына, мне было очень обидно, что после пятнадцати лет самоотверженной заботы он сделал выбор не в мою пользу, но на шантаж не поддалась.

Я часто в то время, да и после, думала о неблагодарности детей. Сколько сил и души было отдано им! Когда старший сын в двухлетнем возрасте сильно болел, 20 дней ночевала в реанимации рядом с его кроваткой: дремала на стульях и вздрагивала при малейшем его движении. Сколько я выхаживала его после больницы, возила к частным врачам и делала уколы, готовила отдельно протертые супчики. И младший имеет серьезное врожденное заболевание сердца, с ним я тоже набегалась по больницам. За всем этим стоит терпеливый кропотливый труд, слезы и отчаянье бессонных ночей. А сколько было потрачено сил и нервов, когда сыновья учились читать и писать, сколько неприятных минут пережито в школе из-за их плохой учебы и неблаговидных поступков! Сколько с ними прочитано книжек, сколько всего переговорено! Но никак не могу понять, почему ростки доброты и благодарности не дают всходов в их душах? Почему для них так притягателен образ тунеядца и скандалиста папочки? Или, может, это генетическая предрасположенность? В любом случае, для меня наступило прозрение: нельзя жить для детей. Надо думать о себе, о своих интересах и желаниях, о своей единственной неповторимой жизни. И, вытирая слезы, я поклялась себе никогда больше не жертвовать собой ради кого-то.

Я хотела быть счастливой, и жизнь моя преобразилась. Я могла ходить куда хочу, и общаться с кем хочу. Вместе с Владиком я съездила к подруге Оле в гости в соседний район.

Мы ездили с детьми на Азовские лиманы, плескались в теплом море и загорали до черноты, ели сушеную таранку и смеялись из-за каждого пустяка. Потом я помогала Оле полоть в огороде траву, заодно мы болтали обо всем без лишних ушей. Владик с Наташкой носились на велосипедах по улице, распугивая гуляющих кур, и играли в прятки с деревенскими ребятишками. А вечером мы все вместе сидели во дворе под навесом, слушая стрекот цикад и глядя в ночное небо, с низко висящими звездами. Такого неба никогда не увидишь в городе: кажется, протяни руку, и звезда окажется у тебя в ладони.

Даже денег у меня стало больше, несмотря на то, что приходилось платить за квартиру. Все постепенно налаживалось, Егор сдал все-таки экзамены за 9 класс, но после всех его художеств в десятый класс его не взяли.

Состоялось судебное заседание по поводу нашего развода. Через знакомых я попросила судью не давать нам сроков для раздумий, а сразу развести. Так и случилось, тем более, что мы уже не жили вместе.

Прокат свадебных платьев продолжал у нас работать по новому адресу.

Владик помогал мне, в свободное от школы время добросовестно сидел и ждал клиентов, показывал им платья, давал мерить, а потом звонил мне на работу, если они что-то выбирали, я по телефону объясняла им правила или договаривалась о том, когда им прийти, или они приезжали ко мне на работу, или оставляли задаток сыну. Конечно, мы потеряли часть клиентов из-за переезда, несмотря на то, что развесили везде вокруг дома вывески и указатели.

Конкуренция усиливалась, в соседнем районе открылся большой прокат платьев, и в нашем городе открылся еще один. Но люди все равно к нам шли, у нас были платья больших размеров для полных или беременных, чего не было в других прокатах и я подгоняла им платье по фигуре. Особенно часто нашими клиентами были небогатые люди из станиц, были случаи даже, что часть суммы за прокат они возмещали нам продуктами. Я соглашалась и на это, к обоюдной радости обоих сторон.

Жизнь продолжалась, и я снова почувствовала ее красоту и неповторимость. Ко мне приходили в гости знакомые и сотрудницы с работы, несколько раз приезжала Оля. Мы с Владиком ездили в Анапу «дикарями» на четыре дня. В виду стесненности в средствах, нас поселили на кухне, где мы спали в раскладных креслах. Но нам были безразличны бытовые неудобства: мы безвылазно купались в море, лазили по горам, ходили на раскопки древнего города, которому больше двух тысяч лет, гуляли по ночной Анапе и разговаривали о жизни.

Возле дома, где мы снимали квартиру, был парк, самый старый в нашем городе. Аллеи его украшали столетние дубы, клены, ясени и мы часто с Владей сидели на скамеечке и ели мороженное, или он катался на качелях, а я сидела просто так, глядя на желтеющую листву, и думала о том, что совершенно напрасно мучилась столько лет и не каждый брак следует сохранять. Если бы я раньше решилась на этот шаг, может быть, удалось избежать многих проблем с детьми, они бы меньше впитали в себя потребительское отношение к жизни своего папы, его наглость, и неуважение к людям. А сейчас я имею потраченные напрасно лучшие годы молодости, и детей, убежденных, что с моими желаниями и интересами можно не считаться, ведь мама нужна как обслуживающий персонал для их удобства. Чего стоила «коронная» фраза Василия, в ответ на просьбу убрать за собой посуду или чем-то помочь по дому: «А тебя я зачем держу в хозяйстве?». К счастью, я спохватилась не слишком поздно, и уверена: все лучшее у меня только начинается!

Каждое утро, идя на работу, я проходила по дубовой аллее, как через зеленый коридор. Зеленый, или желтый, шуршащий под ногами, или покрытый снежной пеленой, как в заколдованном царстве, он успокаивал меня, дарил прилив бодрости, и надежду на перемены к лучшему.

У меня были друзья, Рая и Антон, семейная пара, приехавшая из Братска с двумя детьми: 15-летней Настей и 5-летней Аней. В свое время я помогла им получить прописку в нашем районе. Антона в Братске преследовали то кредиторы, то бывшие жены, да и экология там ужасная, и он решил сменить место жительства, но оказался настолько невезучим, что покупка дома пришлась у него как раз на август 1998 – всем известный «черный вторник», когда его доллары, переведенные в рубли по курсу Центробанка, на следующий день обесценились более чем в три раза. Поэтому покупка дома в городе стала невозможна, он еле-еле смог купить маленькую хатку в станице. Им, коренным горожанам, пришлось держать кур, уток и свиней, чтобы прокормиться. Антон с высшим образованием устроился скотником на ферму в колхоз. Я иногда приезжала к ним в станицу. Летом там было хорошо: во дворе мы собирали малину, вишню, сливу, яблоки и груши, сидели за столом в беседке, обвитой виноградом, и ходили купаться на речку. Но с наступлением осени все вокруг становилось серым, унылым и раскисшим от дождей, по улице можно было проехать только на тракторе, да и то с трудом, и даже поход в туалет во дворе требовал ловкости и сноровки и превращался в кросс по пересеченной местности.

Каждую весну всем колхозникам раздавали участки, на которых росла сахарная свекла, и обязывали ее полоть. После уборочной за это давали несколько мешков сахара. Антон с Раей уговорили меня помочь им с прополкой, пообещав, что без сахара меня не оставят. Сахар стоил дорого, сын любит варенье и чай с сахаром, и я согласилась.