Дмитрий Емец - Цветок Трех Миров

• Название: Цветок Трех Миров
• Автор: Дмитрий Емец
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-98498-5

Закладка, охраняющая Шныр, умирает. Она теряет силу, а вместе с ней и способность удерживать ведьмарей на расстоянии. Не будет главной закладки – не будет и школы ныряльщиков, а значит, некому станет летать на пегасах на двушку, чтобы спасти чью-то жизнь или подарить кому-то второй шанс. Чтобы школа продолжила существовать, нужна новая мощная закладка, но такой в нашем мире нет, она находится на двушке, и достать ее оттуда невозможно… Было невозможно, пока в руки Калерии не попал Цветок Трех Миров, который может перетягивать силы закладок из одного мира в другой. С его помощью Шныр возродится! Если только цветок не достанется ведьмарям…

---

– А-а-а! Спятил?! Больно! Челюсти ему разожмите!

Дракончик шипел, Рина орала. Суповна и Горшеня тянули их в разные стороны: Суповна – Рину, а Горшеня – дракончика. Сцена вышла душераздирающая. Проще всего ее будет представить тому, кто хотя бы раз в жизни пытался удержать в ванне паникующего кота, с которого душем смывают шампунь.

Минуту спустя Рина, бледная от пережитого ужаса, сидела за столом Кавалерии и смотрела на свою изодранную руку, на которую Суповна щедро лила перекись. Перекись шипела и, окрашиваясь в розовый цвет, повисала на ране хлопьями.

– Ничо, девка! Терпи! Подштопаем тебя – будешь как новенькая! Это мужики пущай от крови в обморок грохаются! Женщины… – это слово Суповна произносила как «женьщини», – они храбрее мужиков во всех глобальных испытаниях. Даже в детстве девчонки кровь сдают в пять раз спокойнее мальчишек. Кто вечно валяется в коридорах детских поликлиник полуживой с прижатой к пальчику розовой ваткой?

– Я же хотела как лучше! – стараясь не смотреть на свою руку, обиженно повторяла Рина. – Чего он в меня вцепился?

– Просто… ты… не та! – медленно произнес Горшеня. – Нельзя было… трогать. Сам… должен… выбрать!

В коридоре что-то забухало, донеслись возбужденные голоса. Там кто-то с кем-то боролся. Один человек прорывался внутрь, а другой его задерживал. Потом в дверь чем-то одиночно стукнули – и опять возня. Видно, того, кто постучал, пытались оттащить.

– Войдите! – разрешила Кавалерия.

Что-то неуклюже завозилось, цепляя стены, и в кабинет на костылях ввалилась Наста. Она была раскрасневшаяся и очень злая. За ней, пытаясь ее успокоить, переваливался Рузя.

– Не надо! Не надо! – повторял он.

– Скажите своему Меркурию, чтобы пускал меня в пегасню! Я ему там все перебью, если не будет пускать! – крикнула Наста с порога.

Кавалерия посмотрела на Насту сперва сквозь очки, а потом поверх них, сверяя впечатление. Во внешности Насты с прошлой их встречи произошли некоторые изменения. Наста окончательно избавилась от своих бровей – прекраснейших во всем ШНыре – и на их месте написала не то тушью, не то еще чем-то «брови». Буквы, разумеется, располагались дугой. Одна дуга – там, где была правая бровь, другая – на месте левой.

– Что-то не так? – спросила Наста задиристо.

– Да нет. Все прекрасно, – заверила ее Кавалерия. – Так почему Меркурий Сергеич прогоняет тебя из пегасни?

– Она хочет верхом, – наябедничал Рузя.

– Да! Хочу!

– Тебе нельзя!

– Это тебе ничего нельзя! Отвали, пингвин!

Отгоняя Рузю, Наста взмахнула костылем. Стеллаж, разделявший кабинет на две части, покачнулся, и фарфоровая фигурка играющего ребенка скользнула к краю. Рузя тоненько взвизгнул. Коснувшись серебряной руки на нерпи, Кавалерия подхватила фигурку уже у самого пола и вернула на место.

– Так, – негромко сказала она. – НАСТА! Я считаю до трех. За это время ты должна успеть развернуться на сто восемьдесят градусов и сгинуть. Потому что, когда я скажу «четыре», ты окажешься у Лехура в больнице с банкой джема на тумбочке и с самым дурацким любовным романом, который я найду в шныровской библиотеке… Раз!

Опыт сотен книг и фильмов свидетельствует, что все самое интересное происходит всегда на счет «три», а порой, чтобы избежать клише, даже и на счет «раз». Однако сейчас все началось гораздо раньше. Фарфоровая фигурка ребенка, которую Кавалерия из осторожности отодвинула подальше от края, привела в движение и прочие фигурки, которыми была заставлена полка. Среди фигурок оказался и круглый мраморный шар, установленный на куске лавы с небольшим углублением. Шар покатился и с грохотом упал на пол, расколовшись вдребезги.

Испуганный дракончик завертелся на котле у Горшени, с котла перемахнул на рукав, с рукава на голову и, с силой оттолкнувшись задними лапами, прыгнул на руки к Насте. Ловя его в воздухе, Наста выпустила костыли и обрушилась на пол с шумом, ничуть не меньшим, чем шар. Только дракончик на этот раз не испугался. Уютно устроившись на животе у Насты, он свернулся и спрятал нос под крыло. Вид у него был довольный.

– Ну что вам сказать, вдовы? Кажется, я грохнулась! – сообщила Наста с пола, хотя это и так было всем понятно.

– Вы, конечно, хотите узнать, цела ли я? Большое спасибо! Пол не пострадал! – продолжала Наста.

Все молчали, глядя не на Насту, а на Горшеню, который, вскочив и раскинув руки, заполнил вдруг всю комнату от пола до потолка и от стены и до стены. Нависнув над Настой, он пристально уставился на нее. Глаза-пуговицы блестели невероятным торжеством.

– Она! – произнес он.

– Что «она»? – недоверчиво переспросила Кавалерия. – Хозяйка дракона?

– Да. Дракон выбрал… ее! – повторил Горшеня и, будто передавая ей нечто незримое, опустил огромную руку на лоб Насты.

– Эй, чучело, у тебя мусор из рукава сыплется!.. И прямо мне в глаза! – жалобно сказала Наста. – Может, меня все же кто-нибудь поднимет?.. Нет, я не против полежать, конечно, так что вы сами решайте!

Насту подняли и, как она сама прокомментировала, «установили на костылях». Дракончик перебрался к ней на плечо и устроился там. Ни Рине, ни Кавалерии он взять себя не позволял и, предостерегающе шипя, приоткрывал рот, показывая мелкие зубы.

– Не плюйся мне в ухо, ящерица! Раздражает! – сказала Наста. – Ну все, вдовы! Я потопала. Приятно было пообщаться!

И, забрасывая вперед загипсованную ногу, направилась к выходу. Потом остановилась.

– Может, кто-нибудь все-таки заберет это существо? – поинтересовалась она. – Нет, я, конечно, всех люблю, и яйцо даже, кажется, я притащила. Но просто, если кто-то хочет забрать, я не против!

Рина жалобно посмотрела вначале на свою прокушенную руку, потом на нерпь.

– А как же это вот? Мне его отдавать не надо? – спросила она, носом показывая на гепарда, потому что рукой было показывать больно.

В поисках ответа все уставились на Горшеню. Однако великан снова сидел на полу, занимая места ровно столько же, сколько и в самом начале. Вид у него был привычно дурковатый. Пророчеств он не произносил, и янтарные пуговицы глаз уже не столько смотрели, сколько таращились.

– А! Ну да! Все умное он уже сказал, всех нагрузил! А теперь «голова глиняная, пузо голодное», ля-ля тополя и всякое такое! – сказала Наста.

Вопрос с гепардом пришлось решать Кавалерии.

– Думаю, гепарда отдавать не нужно, раз он выбрал ее без гепарда. Пока ты жива, гепард – твой уникум, – сказала она Рине. Рина предпочла бы обойтись без таких уточнений, хотя и догадывалась, что у гепарда было немало хозяев до нее, равно как и после нее его кто-нибудь получит.

– Однако со временем Насте могут понадобиться твои советы, чтобы найти с ним общий язык, – добавила Кавалерия.

– Она и так уже его нашла! – сказала Рина не без зависти, хотя зависть эта не была такой уж сильной, потому что у нее ведь был Гавр.

Наста пыталась выйти, однако тяжелый дракончик, устроившийся у нее на плече, клонил ее на одну сторону. Чтобы устоять, приходилось откидывать костыль, и он начинал скользить.

– Чего стоишь как памятник? Сними его с меня! Он тяжелый, как утюг! – велела она Рузе.

Рузя пугливо потянул к дракончику руку. Дракончик зашипел.

– Та-ак! Это еще что?! Я тебе вякну! – Наста без всякого трепета сгребла дракончика и встряхнула его, как нашкодившего кота.

– Рузя – это все равно что я! – сказала Наста. – Понял? И только попробуй его укусить! Есть еще вопросы по организации производства?

Вопросов не оказалось. Дракончик перестал шипеть. Наста сгрузила его Рузе и удалилась, стуча гипсом как каменный гость. Верный Рузя спешил за ней с дракончиком на руках.

Первой пришла в себя Суповна.

– Ох, мамашки! – сказала она, подбоченившись. – Золотой зуб даю, что знаю, кто станет настоящим хранителем дракона!

Глава вторая Богатый жених и суповна в тещах

«Дерево не может мыслить! Оно тупое, понимаешь! Вот скажи, дерево: сколько будет дважды два?»

Лиственница уронила четыре иголки. С верхней ветки взлетели четыре птицы.

«Видишь: молчит! Значит, и боли не испытает. Давай бензопилу! Покончим с этим поскорее!»

По коре скатилась капля смолы, похожая на слезу.

Записи в блокноте Рины

Гавр огромными скачками носился по лесу. То показывался, то исчезал. Слышался лишь треск сучьев. Рина волновалась. В конце концов, они отошли от ШНыра очень далеко, и места эти были лесные, для Гавра новые.

– Гаврик! Гаврик! Мальчик мой крохотный! – кричала она, и когда Гавр, снося сухие березы, выпрыгивал из чащи на ее голос, бросалась обнимать его и целовать. Довольный Гавр заваливался на спину, показывая очень грязное брюхо.

– Эх! Если б ты меня так обнимала и целовала, как эту гиелу! – позавидовал Сашка. – Нет-нет, после гиелы не надо! Он, кажись, что-то дохлое съел!