Дарья Калинина - Много шума и... ничего

• Название: Много шума и... ничего
• Автор: Дарья Калинина
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007500-6

Не каждый день лишаешься новой машины. Есть от чего занервничать! Суреныч не просто нервничал. Он рвал и метал, повесив взрыв своей тачки на Славкиных племянников. Говорит Суреныч убедительно, могут и поверить…

А тут, увидев бывшего автовладельца в обществе двух типов, молодые люди встревожились не на шутку. Суреныч просто светился от счастья. Неужели старый хрыч договорился о расправе с вездесущими братом и сестрой?! Восприняв это как личное оскорбление, Даша и Васька пускаются во все тяжкие, затеяв собственное расследование…

---

— Слышали, что случилось! — возбужденно приветствовал нас Андрей. — Новую тачку Суреныча взорвали, я уже говорил с Фимкой.

Фима был единственным отпрыском Суреныча, которого папаша мечтал пристроить в высшее учебное заведение. Фима папиному капризу противился изо всех сил. А так как в армию его по причине слабого здоровья, а вернее, превышающей всякую меру жирности не брали, то он смело мог продолжать уклоняться от институтской пытки еще долгие годы.

Но вся беда Фимы заключалась в том, что в надежде на поступление своего отпрыска в институт Суреныч ежегодно нанимал для Фимы трех репетиторов. Сыночку приходилось с ними заниматься. В довершение дела Суреныч записывал бедного Фиму еще сразу на несколько подготовительных курсов, куда отвозил, а затем и забирал его уже сам. Все это отнимало у Фимы массу времени и сил, а тратить попусту свои силы он не любил. Поэтому уже целых два года парень чувствовал себя глубоко несчастным человеком.

— И что Фима? — поинтересовалась я.

— Жаловался, что папаша уже вызвонил своего страхового агента, который обещал приехать завтра с утра и оценить ущерб, а также назначить примерную сумму выплаты.

— Так это же хорошо, — не поняла я.

— Хорошо, но не для Фимы. Он-то надеялся, что папаша машину не успел застраховать, а значит, и денег на репетиторов и подарки приемной комиссии не останется. Таким образом он надеялся избежать очередной пытки. В этом году Фима уже провалился в два института, поэтому надеялся, что если и в следующем году с институтом не выгорит, то Суреныч оставит свою затею с его обучением. Погодкато, а? — неожиданно сменил тему разговора Андрей. — Должно быть, небо надолго затянуло.

— А нас обвиняют во взрыве этой машины, — поведал Васька Андрею, который мигом утратил интерес к погоде.

— Ну?! — удивился он. — А почему именно вас?

У него есть улики?

— У Суреныча крыша поехала, — предположила я. — Или он надеется таким образом вынудить Зою зачислить Фиму на свой факультет. Скажет, например, что он снимает свои обвинения против нас, а она в обмен берется протолкнуть Фиму.

— Так, может, он сам и взорвал? — возбужденно забегал по комнате Андрей. — Тогда это уже самое настоящее мошенничество, его надо пресечь на корню.

— Сразу чувствуется, что ты поступил на юридический, а не куда-нибудь еще, — сварливо заметил Васька. — Преступники тебе уже мерещатся. Я лично думаю, что паршивую машину Суренычу подсунули, у нее что-то было не в порядке, вот и грохнуло.

Чего гадать, эксперты все выяснят.

— При чем тут мой факультет, — возмутился Андрей. — Мы стали свидетелями самого настоящего преступления, вот и все. Верней, вы стали. Ну-ка, припомните, не видели ли вы возле машины Суреныча подозрительных личностей?

— Еще один следователь на нашу голову, — простонала я. — Может, тебе и список граждан, имеющих зуб на Суреныча, представить? Так нам это раз плюнуть, у меня и копия еще сохранилась. А возле машины никого, кроме самого Суреныча, мы не видели. Он вышел из магазина с пакетом под мышкой, сел в машину, завел ее и неожиданно вернулся в магазинчик, оставив мотор работать. В то время как этот тип делал дополнительные покупки, и раздался взрыв.

— Так-так, — глубокомысленно забормотал Андрей. — Значит, пакет он оставил в машине?

Мы с Васькой переглянулись и дружно закивали в ответ.

— В пакете и была бомба! — торжественно заявил нам Андрей. — Он сам ее себе подложил.

— Каким образом, купил в магазине? — ехидно поинтересовался Васька. — У него в руках ничего не было, когда он входил в лавочку.

— Но он мог спрятать небольшую бомбочку под одежду, — горячо возразил ему Андрей. — А в магазине переложить ее в пакет с покупками.

— Может быть, сначала поговорить с продавцом? — робко предложила я. — Послушаем, что он скажет.

И мы отправились в лавочку, которая сегодня была заполнена людьми. Всем было интересно послушать версию случившегося из уст продавца дяди Вити. И к тому же в дождь и при бездействии электрообогревательных приборов процент продажи крепких алкогольных напитков стремительно возрастал.

Нам пришлось довольно долго дожидаться возможности поговорить с дядей Витей, поэтому мы выслушали его рассказ неоднократно. Продавец утверждал, что в первый раз Суреныч зашел к нему, чтобы купить килограмм сухого печенья. Потом ушел, а спустя минуту вернулся, так как забыл еще стиральный порошок. Но нужного порошка не оказалось, и он сказал, что приобретет его на станции, куда все равно едет, чтобы встретить какого-то знакомого.

И вместо порошка купил конфет, которые очень любит его сын.

— Только он это сказал и пошел к двери, тут вдруг как грохнет! — возбужденно рассказывал дядя Витя. — Я смотрю, а Суреныч до того позеленел, что стал как его плащ. Я сразу смекнул, что дела плохи.

У меня у самого уши заложило от взрыва, но выбежал я сразу же за Суренычем. Полыхало так, что дым выше крыш домов поднимался.

— Суреныч был в плаще, — прошептал мне на ухо Андрей таким тоном, словно это было неопровержимым доказательством его вины.

— Дождь шел, все были либо в плащах, либо в куртках, — возразила я ему тоже шепотом.

Андрей кинул на меня презрительный взгляд, показывая, что я совершенно не разбираюсь в преступлениях, и зашептал что-то Ваське. В ответ мой братец выразительно покрутил пальцем у виска и поспешно сделал пару шагов в сторону от Андрея. Наконец народ рассосался и мы смогли поговорить с дядей Витей.

— Три «Балтики», пожалуйста, — попросил Андрей, завязывая беседу.

Дядя Витя небрежно бухнул на прилавок три темные бутылки и выразительно посмотрел на нас с Васькой.

— Вас еще не арестовали? — удивленно спросил он. — Суреныч уверял, что вас сегодня же увезут.

— Суреныча можно понять, — тактично заметила я. — Не каждый день лишаешься новой машины, есть от чего занервничать. Да и весь день он был какой-то дерганый. Вы заметили, что он все время что-то перекладывал из одного кармана в другой, а из пакета в плащ? Верный признак начинающегося психоза, а ведь это было еще до того, как с его машиной произошло несчастье.

— Ничего он при мне не перекладывал, — возразил дядя Витя, мигом переведя разговор на нужную тему. — И выглядел он вполне нормально. Искал только кошелек. При этом даже расстегнул плащ, чтобы порыться в карманах брюк. Долго искал, но это ведь со всяким бывает. Потом взял печенье и положил в пакет, который у меня же и купил. Вел себя совершенно спокойно, правда, стиральный порошок, о котором его жена просила, забыл купить. Однако это ведь тоже не показатель. Я, например, если жена поручает мне купить две-три вещи, одну из них обязательно забуду. Но это уж не моя вина, просто голова у мужиков устроена иначе, чем у баб.

— Значит, ничего в пакет, кроме печенья, он не клал и под плащом ничего не прятал? — вступил в разговор Андрей.

Вопрос поверг дядю Витю в легкий шок. Он недоуменно потряс головой и стал уверять нас, что Суреныч минут пять искал кошелек, что он, дядя Витя, имел возможность лицезреть все, что скрывалось под плащом. Чем он и занимался. Других покупателей в то время в лавке не было, а стоять без дела так скучно, что рад любому развлечению. Однако под плащом у Суреныча ничего интересного не обнаружилось. Сообщив это, дядя Витя решительно потряс головой, показывая, что закрывается. «Час уже поздний, — заявил он, — а день сегодня был бурный, пора и на покой». Мы поняли с первого раза, забрали свое пиво и неугомонного Андрея, который порывался еще что-то спросить, а затем гордо удалились.

— Ты и теперь будешь утверждать, что Суреныч подложил в свою машину бомбу? — язвительно поинтересовался Васька у своего друга.

И в кого это у него столько ехидства, не иначе как в бабушку.

— Буду, — упрямо буркнул Андрей, которому осьмушка его хохляцкой крови явно бросилась в голову. — Он мог подложить бомбу еще раньше.

— Думай что хочешь, — возмутился Васька, — но только учти, если ты снова выкинешь номер вроде того, когда заставил меня битых пять часов дежурить возле аптеки, дожидаясь, когда там появится некто и станет интересоваться презервативами, то я не посмотрю, что ты будущий следователь, и накостыляю тебе по башке.

— Чего ты кипятишься? — удивился Андрей. — Ты же сам говорил, что презервативы — это твоя специализация на старших курсах. Вот я тебе и устроил тренинг, ты мне благодарен должен быть.

— Минуточку, — остановила я его, — какие еще презервативы? Вася, ты мне говорил, что будешь заниматься полимерами.

— Вообще-то да, — начал мямлить мой братик. — Но резина входит в их число, а также все пластмассы, поэтому, в общем-то, Андрей прав. Но я все равно не согласен с тем, что, выбрав себе эту дурацкую специальность, должен теперь полжизни провести возле аптечного киоска, торгующего изделиями из проклятой резины.