Илья Полонский - Безначальцы и чернознаменцы. Анархисты начала ХХ века против Российской империи

• Название: Безначальцы и чернознаменцы. Анархисты начала ХХ века против Российской империи
• Автор: Илья Полонский
• Жанр: Историческая проза

В книге рассказывается о малоизвестных, но очень драматических страницах в отечественной истории – борьбе радикальных анархистов против царской власти в первом десятилетии ХХ века. На страницах книги читатель познакомится с миром революционного подполья, полицейской провокации, перестрелок и покушений, сможет получить представление о том, кем были самые радикальные анархисты России начала ХХ века.

---

Ралли переправлял в Россию, через Румынию и свою родную Бессарабию, бакунистскую литературу, изданную в Женеве, но к созданию сколько-нибудь значительного анархистского движения это так и не привело. Хотя идеи Бакунина оказали существенное влияние не только на русское народническое движение, но и на румынских и болгарских революционеров, тесно сотрудничавших с русским в деле транзита нелегальной литературы.

Одно время с Бакуниным сотрудничал печально известный «циник революции» – молодой революционер Сергей Нечаев, создавший общество «Народная расправа» и прославившийся своим «Катехизисом революционера». Но Нечаев ориентировался скорее на создание тайных групп якобинско-бланкистского образца, чем на развертывание в империи массового анархического движения. Вдобавок, используемые им методы создания тайной группы путем прямой лжи, дезинформации участников, шантажа, угроз и, наконец, «внутрипартийных чисток», не совсем вязались с анархистским мировоззрением.

В конце концов, нечаевская «Народная расправа» была разгромлена полицией, а сам Нечаев брошен в тюрьму, где, кстати, проявил себя незаурядным агитатором, сумев распропагандировать значительную часть охранявших его солдат конвойного подразделения. Спустя годы нечаевский опыт создания жесткой дисциплинированной организации пришелся, как нельзя, кстати, но не анархистам, а большевикам-ленинцам.

К восьмидесятым годам XIX века, когда часть народников была казнена или отправлена на каторгу, а часть перешла на марксистские позиции и стала предтечей Российской социал-демократической рабочей партии, русское анархистское движение представлял, по сути, только живущий за границей Петр Кропоткин да немногочисленные его соратники, которых можно было пересчитать по пальцам.

Еще в 1876 году Петру Кропоткину, в прошлом – офицеру и путешественнику, а затем видному ученому – естественнику, удалось совершить побег из Петропавловской крепости и переправиться через границу. В нейтральной и демократичной Швейцарии Кропоткин примкнул к Юрской федерации – местной секции бакунистской части Интернационала. С ее участниками он был знаком еще по первой поездке в Юрские горы в 1872 году. Тогда швейцарские часовщики – бакунисты так очаровали русского революционера, что он покинул маленькую горную республику уже убежденным анархистом социалистической направленности: «И когда, проживши неделю среди часовщиков, я уезжал из гор, мой взгляд на социализм уже окончательно установился. Я стал анархистом», – писал Петр Кропоткин в «Записках революционера» (Кропоткин П. А. Записки революционера. М., 1966).

В 1876—1882 гг. Кропоткин жил в Швейцарии, которая и к началу 80-х годов оставалась главным международным центром деятельности анархистов. Там он принимал самое активное участие в повседневной деятельности Юрской федерации, поведав об этом интересном периоде своей жизни в «Записках революционера».

Анархизм в Российскую империю вернули политэмигрантыНо в 1882 году Кропоткину пришлось покинуть Швейцарию – Федеральный совет страны принял решение об его высылке. После некоторого времени проживания во Франции, Кропоткин перебрался в Лондон – давнее пристанище всех политических эмигрантов и оппозиционеров едва ли не всей планеты, и оставался в английской столице вплоть до Февральской революции в России в 1917 году. В эмиграции Петр Кропоткин и сформулировал основные положения нового направления в анархизме – анархо-коммунизма, сочетавшего принципы безвластия и индивидуальной свободы с коммунистической организацией производства и распределения.

В отличие от страстного ниспровергателя основ общества Бакунина, Кропоткин более внимательно и взвешенно подходил к вопросу организации анархического общества. Оно представлялось ему в виде федерации свободных коммун, или общин, в которых будут ликвидированы всякое принуждение, всякая эксплуатация и всякое разделение труда. Идеал общественного устройства, предложенный Кропоткиным и наиболее полно выраженный им в знаменитой книге «Хлеб и воля», привлек к анархизму внимание большего количества людей, нежели концепции бакунизма, уделявшие больше внимания именно аспектам критики и ниспровержения государственного устройства.

Но со своими соотечественниками Кропоткин практически не работал. Эмигранты, как правило, сочувствовали марксизму, а то и вовсе оказывались провокаторами и проходимцами. Поэтому ближайшими друзьями и соратниками Петра Алексеевича были французский географ и революционер Элизе Реклю, итальянец Эррико Малатеста, но русские (выходцы из Российской империи) в этом списке практически отсутствовали.

Исключение представлял собой Варлаам Николаевич Черкезов (1846—1925). Выходец из грузинской княжеской семьи (его настоящие фамилия, имя и отчество звучали так: Черкезишвили Варлаам Асланович), Черкезов был на четыре года младше Кропоткина, успел поучаствовать в нечаевском кружке, и в том же 1876 году, что и Кропоткин, совершить побег из мест заключения и эмигрировать за границу. После Лионского процесса 1882 года, когда Кропоткина заключили в тюрьму во Франции, Черкезов на некоторое время отошел от политической деятельности и отправился странствовать по Восточной Европе, перебиваясь поденными работами. Через Австро-Венгрию, Румынию и Турцию он в 1885 году нелегально пробрался в Грузию и устроился в селе Мухрани учителем детей княгини А. Мухранской. Впрочем, в 1892 году Черкезов снова эмигрировал и поселился в Лондоне, сотрудничая в анархистских журналах и ведя полемику с социал-демократами.

Первые анархистские группы за границей

К концу XIX века Кропоткин и Черкезов, которым было под шестьдесят, оставались старейшими участниками российского анархистского движения. Все остальные люди, примкнувшие в 90-е годы к анархизму, были значительно младше. Но именно им суждено было стать непосредственными основателями первых групп русских анархистов-коммунистов – сначала за границей, а затем и на территории Российской империи.

На рубеже веков, как и во время Бакунина, подлинным центром русской революционной эмиграции стала Швейцария, прежде всего – Женева. Республика продолжала притягивать к себе политически озабоченную часть русского студенчества. Многим студентам идеи революционного преобразования современного им общества были совсем не чужды. В 1892 году, спустя почти двадцать лет после кружка Замфира Ралли, здесь возникла группа русских анархистов. Она почти целиком состояла из представителей учащейся молодежи.

Ее идейным вдохновителем и неформальным лидером был двадцатичетырехлетний студент-медик Александр Моисеевич Атабекян (1868—1933), сын армянского врача из города Шуша. Заинтересовавшись анархо-коммунистическими идеями, Атабекян бросил армянскую социалистическую партию «Гнчак», к которой примыкал в первые годы своей учебы в Швейцарии, и всецело отдал себя анархизму.

Анархизм в Российскую империю вернули политэмигрантыЛетом 1893 года Атабекян, вместе со своим товарищем болгарином П. Стояновым, съездил в Лондон, где лично познакомился с Петром Кропоткиным и стал одним из его ближайших друзей и соратников (достаточно сказать, что спустя почти тридцать лет, в 1921 году, именно Александр Атабекян как врач дежурил у постели умирающего Петра Кропоткина). Созданная Атабекяном «Анархистская библиотека» издала несколько работ Бакунина, Кропоткина и Малатесты, подготовив, тем самым, почву для деятельности следующих анархистских кружков. Примечательно, что в отличие от подавляющего большинства анархистов, Атабекян не скрывал своих патриотических позиций в годы Первой мировой войны, успел послужить военным врачом.

В 1900 году в той же Женеве была создана Группа русских анархистов-коммунистов за границей, которой было суждено стать уже непосредственной предшественницей анархистского движения на территории собственно Российской империи. Костяк группы составляли молодые выходцы из России – Мендель Дайнов, Шломо Каганович и Георгий Гогелиа. Ведущую роль на первых порах играл двадцатисемилетний Дайнов. Уроженец Полтавы, сын еврейского купца, Мендель Эммануилович Дайнов (1873 – после 1909) изучал медицину в Харьковском университете, а потом решил продолжить образование в университете Женевы. Здесь он и познакомился с деятельностью анархистов, став сторонником идей П.А.Кропоткина.

Георгий Ильич Гогелиа (1878—1924) перебрался за границу после того, как разочаровался в религиозной карьере и бросил Кутаисскую духовную семинарию. Молодого грузина больше привлекала химия, чем теология, и он поступил в Лионское агрономическое училище во Франции, а затем в Женевский университет. В 1900 году он примкнул к анархистскому кружку и стал одним из самых видных деятелей российского и грузинского анархизма начала ХХ века. Гогелиа, как и его соплеменник Черкезов, поддерживал учение Кропоткина. Вдохновленный выходом в 1902 году в Лондоне книги Кропоткина «Хлеб и воля», Гогелиа вместе со своей женой Лидией Владимировной Иконниковой создал летом 1903 года в той же Женеве новый анархистский кружок – Женевскую группу анархистов-коммунистов «Хлеб и воля». Этот кружок, созданный в эмиграции, положил начало ортодоксально-кропоткинскому, «хлебовольческому» направлению в русском анархо-коммунистическом движении.