Анастасия Машевская - Копье и кость

• Название: Копье и кость
• Автор: Анастасия Машевская
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9922-2524-2

Бану не зря нарекли Матерью лагерей – вся ее жизнь сузилась до походных шатров и переправ. Никто не видел ее отдыхающей, никто не знал, как черны сомнения в ее сердце. Каждый день Бану встречала рассвет, повторяя: сегодняшний бросок, сражение, штурм – не напрасны. Но как долго она еще сможет убеждать себя, что война имеет смысл, если ее надежды тают, как весенний лед, одна за одной? Если в собственных рядах исчезает доверие? Если семейные узы не значат больше ничего и все теперь зависит от того, в чьей руке зажата последняя игральная кость?

---

– И за какие, интересно, поступки я так мучаюсь?! – крикнул Грей и тут же отвернул от женщины искаженное злобой лицо.

– Долго умирают или в знак жертвы, или за грехи. Думаю, ты знаешь, что из этого относится к тебе.

Грей трижды переменился в лице, подбирая в голове ответ, но жрица перебила:

– Не ври хотя бы себе.

Уходя, Шиада плотно закрыла за собой дверь, задавшись вопросом: и впрямь, что за грех совершил Грей, если его искупление столь долго? Ответ не заставил себя ждать.

Спустя еще две луны Грей, недобро покосившись на невестку, наконец сказал:

– Шиада, твоя душа уже проклята и хуже тебе не будет, так будь добра, помоги мне умереть.

– Воздержусь, – вежливо отказала жрица.

– Сама же понимаешь, – рявкнул Грей, – тебе больше не придется ходить за стариком, которого ненавидишь так же сильно, как он тебя.

Жрица, безмятежно возясь со склянками и чашками, кивнула:

– Я понимаю – безусловно, мои умственные способности не столь ограниченны. Смею предположить, они даже превосходят твои. Но это не решает проблемы: если я выполню твою просьбу, Берад через четверть часа раскудахтается, как петух при виде соперника в курятнике. Или, того хуже, назначит мне стражу, заключение, учудит еще какую-нибудь дурь. Так что, дорогой свекор, – женщина заговорила недавними интонациями Грея, – будь добр, сойди в могилу сам.

– Чертова рыжая дрянь! Я ведь предлагаю облегчить себе жизнь!

– Ты предлагаешь мне в клочья разорвать перемирие, которого мы с Берадом достигли большими трудами.

– Дура! – с вызовом бросил старый герцог.

– Мешок с костями, – резюмировала женщина.

– Я приказываю тебе!

– Боюсь, приказывать здесь могу только я.

Грей завозмущался, как никогда за всю жизнь.

– Поговори с сыном. Если Берад одобрит эту затею, я принесу тебе зелье смерти.

Женщина вернулась в спальню и села у окна. Закуталась в шаль – из щелей в стенах тянет. Новая затея свекра – рожденное в муках решение – не шла у нее из головы. Жрица прекрасно знала, что ни о чем подобном Грей с сыном говорить не будет: он оставил роль вестника ей, невестке. Нравится или нет, лучше сказать мужу сейчас, пока конфликт не разросся. Но как о таком скажешь? За утренним чаем, между поглощением лепешки и творога, невзначай бросить: «Ты знаешь, Берад, твой отец попросил его отравить. Ты ведь не против?»

Шиада иронично хмыкнула и отмахнулась. Берад это даже за плохую шутку не примет.

Но в любом случае лучше сказать, нежели дождаться момента, когда она уступит напору старика, а Берад не сможет примириться с фактом. Дурные вести вообще всегда нужно доносить через слово – от слова можно отгородиться, насколько хочется, банально заявив: «Не верю!» – но от дела или вещи, доказывающей его совершенность, не отгородишься. Вот он – аргумент – перед глазами: меч, как символ погибшего воина, стяг в крови в знак разорванного союза, нож и красная лужа – в знак состоявшегося убийства…

А слово надо просто произнести – жрица прогнала непрошеные видения.

Когда Берад вошел в ее комнату, рассыпался в признательности и попытался подарить янтарное колье, Шиада отвела руку с подарком и рассказала о просьбе Грея. Берад заморгал, надеясь, что сейчас проснется и все сказанное женой окажется сном. Но пробуждение упорно не наступало.

– Это… это он сгоряча, – наконец выговорил мужчина.

– Ты сгоряча не просил отравить тебя, когда валялся без сил в лазарете Кольдерта.

– Ну я ведь моложе отца.

Шиада устало вздохнула и – Берад готов был поклясться, что луна сошла с небес! – приблизилась, положила руку ему на щеку и улыбнулась.

– Ты чище отца, Берад. – Шиада показалась герцогу на удивление мягкой и отзывчивой. Судя по всему, сей факт делал ее довольной.

– Не думаю, что Грей согласится поговорить с тобой о том, чего наворотил в прошлом, но все же попробуй. Если нет – приведи отцу священника и заставь исповедаться.

Берад ушам не поверил. Исповедаться? Исповедаться?!

– Шиада? – осторожно спросил мужчина, накрывая ее ладонь на лице своей.

Женщина тут же высвободилась:

– Чем дольше и сильнее страдает, умирая, человек, тем, как правило, хуже прожил жизнь или он, или кто-то из его ближайших предков. Исповедь могла бы помочь.

Несмотря на то что Шиада слегка отстранилась от него, Берад просиял:

– Господь Всемогущий! Шиада, не знаю даже, что сказать…

Но лирическое настроение супруги, кажется, уже иссякло.

– От тебя требуется не говорить, а действовать, Берад. Я полгода делаю для него все, что могу, но, чтобы сделать следующий шаг, нужно, чтобы ты сделал свой.

– Я понял, – согласился герцог.

– Тогда добрых снов, – напутствовала женщина, пряча улыбку.

Оценив намек, Берад ретировался из спальни супруги, зацепив по дороге очередную служанку, которая по всем формам вполне подходила ему в постели.

Шиада ткала. Многие женщины замка сидели здесь же, кто за прялкой, кто за станком. От жары и монотонной работы жрица почти задремала.

…Было пасмурно. Дул ветер. Воздушные потоки бушевали вдоль берега. Их продроглость и пронизывающий холод жрица чувствовала кожей. Шиада узнала побережье Бирюзового озера.

По дороге на запад шли трое: мужчина и две маленькие девочки вослед. Мужчина казался похожим на Берада, но со спины было непросто определить. Впрочем, незнакомец был ниже и худощавее нынешнего герцога. В левой руке он держал какое-то кольцо и время от времени вертел его, не разглядывая. Девочки Шиаде вовсе никого не напоминали. Одной из них было лет одиннадцать, второй – не больше шести. Каштановые косы обеих выглядели так, будто их не расчесывали несколько недель. Понурые, одетые едва ли не в рубища, слишком холодные для такой погоды.

Тропа постепенно сужалась. Извивалась змеей и поднималась вверх, в начинающуюся на западе вереницу гор. Тех самых, что с незапамятных времен отделяют Иландар от Западного Орса.

Клочья тумана с шелестом размыли видение, будто перелистнув страницу книги. Мужское лицо выглядело отдаленно знакомым. Девочки брели, спотыкаясь и не поспевая за мужчиной. Старшенькую Шиада прежде никогда не встречала, а в младшей уловила едва знакомые черты. Хотя, может, это печать животного страха кажется ей знакомой, а не сам образ?

По каменистому тракту забарабанил дождь. Камни скользили под ногами, грязь утяжеляла шаг. Мужчина плутал сильнее, и вскоре былой тропы и след простыл. Внезапно трое оказались у крутого спуска, и незнакомец выбросил вперед руку с кольцом. Перстень исчез средь скал. Мужчина гаркнул какое-то имя, и старшая из девочек подбежала на зов.

– Я обронил перстень твоей матери. Он ведь дорог нам, достань.

– Но…

– Достань, я сказал!

Девчонка посмотрела на обрыв, заметно бледнея. Спуститься вниз, не свернув шеи, было невозможно. Не говоря уже о том, чтобы искать среди скал такую мелочь, как кольцо.

– По-пожалуйста, – дрожащим голосом взмолилась девочка, вцепившись в собственное горло. Стеклянные от слез глаза остановились на незнакомце. – Пожалуйста, папа.

– Не полезешь сама – отправлю твою сестру!

Девочка, скуля, начала спускаться. Неуверенно, с опаской; платье мешало ей, и не было никакого шанса заткнуть подол за пояс. Один край оборвала почти сразу. С трудом, временно повиснув на слабеньких ручках, нашарила какую-то опору сначала для одной ноги, затем для другой. По щечкам стекали капли, никак не связанные с тучами. Спустившись не дальше чем на метр, замешкалась: куда теперь поставить ногу? Оглядывалась по сторонам, опасаясь поднять глаза вверх. Наконец приметила небольшой выступ в скале где-то слева. Если бы ей удалось дотянуться, она бы сумела спуститься ниже – там складывалась даже хорошая дорожка вниз!

Она сверзлась с пронзительным воплем. Тонкий девичий голосок разлетелся высоким эхом по окрестностям. Раздался хруст, где-то внизу распласталось, неестественно изогнувшись, тело. Из надтреснутого черепа, заливая камни, струилась кровь. Застывшие в ужасе глаза смотрели в небо.

На лице второй девочки мгновенно отразился весь кошмар Этана. Не помня себя, ребенок приблизился к взрослому, вцепившись в его штанину:

– П-папа? – позвала малютка, не понимая, почему влажнеет в глазах.

Мужчина же от ее прикосновения с отвращением дернулся и отшвырнул дочь ногой.

– Останься с сестрой. Когда звери растащат ее тело, можешь вернуться домой. – Он повернулся и пошел прочь.

– Папа! Папочка! – кинулась следом малышка.

– Уберись, жалкая сучка!

Девочка вновь вцепилась в отцовскую ногу:

– Папочка, пожалуйста, не оставляй нас здесь!

– Пошла вон, я сказал!

– Папочка, миленький! Я все сделаю, как ты скажешь! Всю жизнь буду в монастыре жить, только не оставляй меня здесь!

От рыданий девочка начала задыхаться. Мужчина не выдержал и с силой ударил девочку по лицу, едва не сломав шею. Малютка тут же, всхлипывая, притихла. Поняв, что дочь наконец замолчала, незнакомец немного угомонился.