Ольга Шлыкова - Шоколадные туфельки. Рассказы

• Название: Шоколадные туфельки. Рассказы
• Автор: Ольга Шлыкова
• Жанр: Русское современное

В книгу вошли миниатюры и рассказы разных лет, в том числе рассказы о животных, фантастические истории и сказка «Забытая богиня».

---

Она была искренне уверена, что попался Андрей по роковому стечению обстоятельств. Обычно, они не открывали двери незнакомцам. Все клиенты предварительно отзванивались и приезжали к чётко назначенному времени. А в то утро, чёрт дёрнул Зинку с первого этажа, прийти занять денег. Людмила Николаевна открыла соседке, и тут, откуда ни возьмись, в квартиру ворвались милиционеры в штатском. Они положили Андрея на пол, лицом вниз, и надели на него наручники, Людмилу Николаевну усадили на диван и велели не сходить с места. Зинка оказалась здесь, кстати, её привлекли в качестве понятой. Но когда начался обыск с собакой, привели ещё двоих, тоже соседей с первого этажа, ненавистных Людмиле Николаевне стариков – мужа и жену Поворотовых. Поворотиха потом и растрепала на весь двор, что у Андрея изъяли две полных пластиковых полторашки белого порошка, тридцать тысяч рублей и тысячу долларов. Деньги нашли в бабушкиных вещах, а наркотики унюхала служебная собака в тайнике под батареей за обоями. Ещё три таких же бутылки с порошком были спрятаны в диване, на котором сидела Людмила Николаевна. Когда собака подошла к ней и зарычала, баба Люда наделала от страха в штаны и запричитала, чтобы её отпустили в ванную, помыться и сменить бельё. Собака сразу отошла, а милиционеры, видимо побрезговали открывать диван залитый мочой и воняющий фекалиями, и бутылки остались там, где лежали.

Когда объявили, что Андрею дали три с половиной года колонии общего режима, Людмила Николаевна плюхнулась на стул и подумала, что трёх бутылок порошка, хватит, максимум, на год. И то, если продавать потихоньку, не больше двух – трёх доз в день. Она тяжело поднялась и пошла в сторону клетки, где сидел Андрей во время заседаний. Внук уже надел куртку и шапку, и милиционеры ждали команды, чтобы вывести его из зала суда.

– Андрюшка! – Крикнула баба Люда.

Андрей повернул голову, и сквозь зубы проговорил:

– Чего тебе? Где мать?

– Она повезла Олежку на лечение.

– Ну-ну. – Снова процедил сквозь зубы Андрей и пошёл на выход окружённый милиционерами.

– Наташка дочку родила!

Но Андрей даже не оглянулся.

Наташка, это его подружка с которой они сходились и снимали квартиру. Людмила Николаевна не знала, как они жили, Андрей не пускал её к себе. Когда Наташка забеременела, они сразу подали заявление в ЗАГС, и Людмила Николаевна радовалась, что теперь у Андрюшки всё будет хорошо. Родители Наташки были люди зажиточные. Это они оплачивали съёмную квартиру и помогали деньгами, ведь Наташка ещё училась. Но кто-то рассказал им, что Андрей конченый наркоман, и что дома у него и бабушки наркопритон. И Наташку увезли из города, пригрозив Андрею, что если он будет её искать, сдадут и его и бабку по полной в милицию.

«Какой ещё притон?» – Думала Людмила Николаевна. – «Ну, приходят к Андрею друзья, ну посидят, музыку послушают и разойдутся». А на то, что после таких посиделок в мусорном ведре оказывалась куча шприцов и бутылочек из-под нафтизина, бабушка внимания не обращала. А вчера пришла Рая и сказала, что ей позвонила Наташка и сообщила, что родила девочку.

Людмила Николаевна вышла из здания суда и оглянулась на фасад. Она уже бывала здесь дважды. В первый раз, когда умер её отец, и они с сестрой меняли свои татарские имена-отчества на русские, а второй раз… Людмила Николаевна закрыла глаза.

Её поймали на базаре областного центра, когда она продавала дефицитное сливочное масло. У неё осталось всего несколько пачек, когда к ней подошли милиционеры и, проверив, чем она торгует, доставили в отделение. Установили личность и завели уголовное дело о спекуляции. Она забыла статью уголовного кодекса, по которой получила год условно, в этом самом здании. Ей запрещали работать в магазине, и пока через пять лет не сняли судимость, она мыла полы в школе. Эти годы она не забудет никогда.

Муж возненавидел её. Он был членом партии, и из-за её судимости, ему вкатили строгача по партийной линии и перевели на рабочую должность. В зарплате он даже выиграл, но отработав всю жизнь прорабом, чувствовал себя униженным в глазах сослуживцев. Тишайший святой Мансур, так называла его дочь, начал поколачивать свою половину и пить водку, которую раньше на дух не переносил. Сначала Людмила Николаевна думала, что ему не нравится, что теперь они живут как все. Даже в самые голодные годы, холодильник в их доме был под завязку забит дефицитом. Тогда она не всегда отоваривала продуктовые талоны на мясо и колбасу, хватало того, что брала без талонов в магазине. А теперь, только изредка, подружки продавцы баловали её чем-нибудь вкусненьким и дефицитным. Но, Мансур Маратович высказал ей то, что он чувствовал, только тогда, когда в начале перестройки, управление, где он проработал всю жизнь, обанкротилось, и его первым сократили и отправили на досрочную пенсию.

– Говорила мне мать, не женись на девке, которая имя своё поменяла и даже отчество. Предала она родителей своих, веру и народ татарский, предаст и тебя, дурака.

И тогда Людмила Николаевна поняла, что муж считает её виноватой в своих неприятностях на работе. Она сказала ему, что никого она не предавала, отец уже умер, а мама разрешила. А имя сменила, потому что ещё в школе их с сестрой сильно дразнили и не давали прохода сверстники, обзывая татарками за нерусские имена Люция и Маршада, и неказистое отчество – Ниязбаевны. Зато в ПТУ и потом на работе, никто уже не дразнил Людмилу и Марию по отчеству Николаевны, а фамилия Надеровы – похожа на русскую и никого не смущала. И если работа ему дороже семьи, то он может идти на все четыре стороны. А муж, только в очередной раз поколотил её. Дети не знали, что отец начал бить мать, а она не решалась пожаловаться. Ведь пришлось бы объяснять, почему их отец так изменился, сын и дочь не знали про её судимость. В глубине души Людмила Николаевна чувствовала, что Мансур был по-своему прав. Но она привыкла никогда и нигде не признавать своей вины, и поэтому, разговаривая с сестрой и мамой, проклинала его, на чём свет стоит.

Однажды, пьяный Мансур особо жестоко её избил, и она приехала к сестре вся в синяках. Машка внимательно на неё посмотрела и предложила ей вспомнить, как их, уже умершая мать, разобралась с отцом – деспотом.

– Ты хочешь сказать, что я смогу? – Удивилась Людмила.

Их мать хорошо знала татарское колдовство и научила ему своих дочерей. Людмила часто использовала мамины «шепотки», когда была в том нужда. Но дальше наговора на удачу, «присушки» нужного человека, или отвода глаз недругу, она никогда не заходила. А тут, надо было провести целый ритуал – на смертельную остуду. И у неё не получилось. Три года она безуспешно пыталась навести убийственную порчу на собственного мужа. Потом поехала к родной тётке, узнать, почему не получается извести мужа, как мать извела отца.

Тётка внимательно на неё посмотрела и спросила:

– Ты действительно этого хочешь, Люция? – Назвав племянницу её родным именем.

Людмила кивнула и заплакала.

– Он так сильно бьёт меня, что сил уже никаких нет.

– Тогда запомни, дочка, что твоя мать после смерти мужа, хоть и прожила спокойно тридцать лет, но была проклята. И один Аллах знает, судьбу её души на том свете. Потому что разбудила она силу, человеку неподвластную, и за помощь свою дорогую плату берущую.

Тётка поворчала, но всё-таки научила, как довести смертельный обряд до конца. И ещё не доехав до дому, Людмила начала читать заклинания. Очнулась она в магазине около своего дома, и поняла, что впадала в транс, сама того не заметив. Тётка предупреждала, что такое может быть, смертельные заклинания отбирают все силы у того, кто их читает.

Через две недели её Мансур умер от инфаркта.

– Женщина, вам плохо? – Дежурный милиционер коснулся её плеча.

Людмила Николаевна открыла глаза.

– Нет. Всё хорошо, я просто жду, когда повезут в тюрьму моего внука. – Пролепетала она.

– Так машина давно ушла. – Сказал милиционер.

Людмила Николаевна посмотрела на часы. Она простояла рядом с главным входом в здание суда двадцать минут с закрытыми глазами. «Надо же, что вспомнила» – подумала она и пошла не торопясь к автобусной остановке. Но воспоминания не оставили её и она продолжала думать о том, как жила после смерти мужа.

Ещё лет за десять до того, как умер Мансур, её дочь разошлась с первым мужем, а сына Андрейку постоянно оставляла родителям, пока ходила беременная вторым ребёнком, от второго мужа, и когда родила. Мальчик родился слабеньким, постоянно болел, в маленькой квартире места на всех не хватало. И когда Андрей пошёл в школу, Рая решила, что он переедет к бабушке с дедушкой, и поживёт у них, пока она не получит квартиру побольше. Квартиру всё не давали, а Андрюшка считал, что мать его бросила и, подрастая, становился неуправляемым. С озлобленным подростком, было непросто. И только Мансур находил с ним общий язык.