Алексей Труцин - Меры предрасположенности

• Название: Меры предрасположенности
• Автор: Алексей Труцин
• Жанр: Драматургия

Компания творческих молодых людей случайно становится частью планов никому не известной организации, существующей еще с советских времен. Как позже выясняется, таинственная секта является группой цензоров по контролю всего появляющегося искусства в нашей стране. Это экспериментальная пьеса, работа над которой шла на протяжении года с переменным успехом. Она должна была быть выпущена. Чтобы всех вас развлечь.

---

СЦЕНА III

СОН В ЛЕСУ. ПРОБУЖДЕНИЕ

Нейтан проснулся от этого странного сна, оттого что с дерева на него упала капля от недавно прошедшего дождя, прямо на нос. Напряжение от ситуации, которая возникла в видении, резко спало, и парень начал расслабляться, потому что все это было не на самом деле.

ГОЛОС. Нейтан уснул летом посреди леса абсолютно голым, не боясь надоедливых кровососущих насекомых и риска быть застуканным такими же скитальцами. Это был довольно необычный способ отдохнуть от очередной рабочей недели в ненавистном ему магазине.

В России сейчас было не самое лучшее время в плане экономики, да и с поиском работы были ужасные сложности, так что приходилось довольствоваться тем вариантом, что его отец был директором точки с самым неоригинальным названием «Продукты». В Москве вакансию найти ему тоже не получалось, плюс дорога занимала много времени, поэтому приходилось изо дня в день мучиться от рутины участи продавца.

НЕЙТАН. Космос. (Вспоминая странный сон и улыбаясь, тихо произнес парень.)

Одежда его висела рядом на сучьях деревьев. Если чуть-чуть подальше пробраться вглубь леса, то можно было наткнуться на чистейшее озеро, прямо посреди его толщи. Парень хорошо ориентировался в местности, и он пошел к водоему, оставаясь полностью раздетым. Немного освежившись, Нейтан побежал, пытаясь поймать солнечный луч, который блокировали толщи деревьев, и, наконец, поймав, радостно улыбнулся.

ГОЛОС. Жизнь в провинции сильно отличается от нервной и четко распланированной бытности крупных городов. Такие люди, как Нейтан, действительно умели радоваться разного рода простым мелочам, как красоте природы. Сон же вскоре вовсе вылетел у него из головы.

АКТ II

СЦЕНА I

ПОМОГИТЕ НА ДОРОГУ

КАЖДЫЙ ИЗ ЦЕНЗОРОВ РАССКАЗЫВАЕТ ПОНЕМНОГУ. Мы восседаем на территории одного из старых и, казалось бы, заброшенных офисов электрозавода. Нас называют «цензорами» (далее без кавычек). Мы занимаемся тем, что контролируем процесс всего текущего творческого созидания в стране, являемся негласными судьями и редакторами сцен массмедиа в самых разных их проявлениях: от музыки, до гаражной поэзии и живописи. В рамках нашей организации существовала установленная база данных, которая хранила в себе все когда-либо придуманное в России.

Обнаружение и слежка реализовывались при помощи изобретения еще советских ученых под кодовым называнием «синий кристалл». Все полученные материалы были четко задокументированы. Факт создания чего-то нового всегда оперативно фиксировался и систематизировался по группам.

Методы борьбы против инакомыслящих творцов были поистине изощренные. Неугодных талантов наша коалиция намеренно выслеживала и погружала в такие системные жизненные обстоятельства, что их творческие силы сами собой испарялись. Например, крамольного писателя или музыканта специально никто не брал на работу или он не мог поступить в вуз по указанию свыше. Люди опускали руки и теряли былые запалы своей мощной энергии, опускаясь на дно.

Мы искусственно моделируем для них неудачи. Кого-то просто спаиваем через специальных засланных работников. В особых случаях не гнушаемся также и исправительными учреждениями. Был бы человек, а статья-то найдется.

Наша команда была огромной воронкой фильтра, щитом от творцов для всей страны. Созидатели, которые создают, а затем живут в иллюзорных мирах, были самыми настоящими жертвами нашей организации качественного контроля содержимого их эскапизма. Ничего личного, но ничего лишнего здесь быть не должно. Зачем мы это делаем, вы узнаете позже.

Нужно понимать, что анатомически человеческому мозгу плевать, реальность вокруг или фантазия, поэтому герменевтика миров иллюзии так тесно вмешивается и формирует уже наш реальный мир. Человеческий процессор лишь получает зависимость от определенных реакций и выброс химии в соответствии с ними, не более. Контролировать то, что созидатели пытаются отложить в головах людей после своих творений, было крайне важной задачей для всего государства.

На серой двери в их офис была изображена странная субстанция с глазом, из которой торчали три пера синего, зеленого и оранжевого цветов. Неподалеку от места дислокации цензоров, около метро станции «Электрозаводская» стояла Надя. Ее миловидная и броская внешность привлекала внимание спешащих на работу людей. В руках у нее была табличка «Украли душу, помогите на дорогу в ад». Рядом стоял пакетик с киской, куда люди складывали мелочь. День близился к полудню, как к ней подошел некий Александр, одетый в строгий классический костюм, и кинул сто рублей.

АЛЕКСАНДР. Москва. (Тихо сказал он, посмотрев на купюру, на которой был изображен Большой театр.)

НАДЯ. Или два Питера. (Улыбнувшись, ответила девочка.)

АЛЕКСАНДР. Остроумная, я смотрю. Вот только таблички рисуешь какие-то странные. Что же ты стоишь здесь, это какой-то перформанс?

НАДЯ. Почти. А остроумная – это да, что аж порезаться можно. А что толку? (С сарказмом бросила Надя.) Работу в нашем Вавилоне все равно сейчас не найти, пока ноги не раздвинешь. Стою вот днями на своих двоих. Зато твердо! И сомкнутые до сих пор. Такое вот искусство.

АЛЕКСАНДР. Интересная ты, а позитивных эмоций что-то не хватает. Как в ногах твоих правды.

НАДЯ. А что делать, это не город для счастья и уж точно не для правды. (Отрезала девушка.)

АЛЕКСАНДР. А для чего тогда? Знаю я таких, как ты. (Уверенно произнес Саша.) Смотри. Ты вот чай любишь?

НАДЯ. Ну да. Пуэр люблю. Если бы не он, я бы так дни напролет не смогла стоять.

АЛЕКСАНДР. Ну вот, представим, ты взяла в руки кружку чая, она кажется тебе тяжелой?

НАДЯ. Что за вздор, нет, конечно.

АЛЕКСАНДР. А если простоишь с ней час? А если целый день? Она же станет для тебя неподъемной ношей!

НАДЯ. Ну, допустим.

АЛЕКСАНДР. Так и твои мрачные мысли, стоит их сразу через себя пропустить, а не держать сутками, так сразу и жить легче станет.

НАДЯ. Так. Признавайся. Ты что, сутенер? Вербуешь девочек себе? С виду похож. (С недоверием и иронией покосилась Надя.)

АЛЕКСАНДР. Да, с твоим юмором точно порядок. Меня Саша зовут, и я здесь в офисе работаю, на электрозаводе. Вот, на обед вышел, а тут ты распрекрасная.

НАДЯ. А я Надя, работаю около метро, моделью, приятно познакомиться. Раньше работала проституткой, уволили за то, что звонила женам клиентов. У меня, к сожалению, врожденная честность.

Александр слегка ухмыльнулся и словил улыбку девушки в ответ.

НАДЯ. Ладно, шучу. Я всего лишь туплю тут да собираю мелочь. (Тепло произнесла она.) Современное искусство, мать его, а это моя новая инсталляция. (Показывает рукой на табличку.)

АЛЕКСАНДР. Слушай, может, пойдем отсюда?

НАДЯ. Я вообще-то на работе!

АЛЕКСАНДР. А я тебе и заплачу. (Опустив глаза, сказал он.) Есть деловое предложение. Я бы даже сказал – коммерческое.

Девушка задрала глаза вбок и вправо.

НАДЯ. Сколько?

АЛЕКСАНДР. Десять тысяч рублей. Хватит? Или ты тут больше поднимаешь?

НАДЯ. А резинка у тебя есть?

АЛЕКСАНДР. Прошу… Боже, какой ужас. Нет же, просто есть небольшое дело, и ты можешь помочь. (Смущенно отвечал он.)

НАДЯ. Странно, до этого ты мой юмор улавливал. Расслабься, просто развиваю тему. Ну как похож же, а! На папочку-то. Ладно, сутенерчик, пойдем, прогуляемся, коль не шутишь. Место все равно мое, не займут. Так сказать, свой бизнес. Ну, деньги даешь?

АЛЕКСАНДР. Конечно, но давай сначала перекусим.

НАДЯ. Давай.

СЦЕНА II

ВОДЯНОЙ С ВОДНОГО

ГОЛОС. Люди неспроста притягивают подобное себе. Одного из немногих друзей Нейтана в Москве звали тоже необычным и экзотичным именем – Икар. У них также был общий друг по имени Тед.

Жизнь в Москве, уверял Икар, сравнима с обычной поездкой в метро: сначала ты стоишь на входе, потом в центре вагона, ждешь, пока кто-нибудь встанет с теплого места, садишься сам, а затем уже выходишь насовсем. Иногда, конечно, и просто переходишь в другой поезд.

Мужчина обожал свой город. Он утверждал, что может видеть незримые нити связей людей, соединяющие каждого здесь, словно электрические провода. Икар всегда любил говорить, что все очень плотно повязаны и только на первый взгляд кажется, что город да и мир людей в целом так огромны.

Парень выходил из торгового центра у себя на районе, как раздался звонок мобильного телефона. Номер был ему неизвестен.

ИКАР. Алло.

НЕЗНАКОМКА. Алло, Икар, привет. (Раздался игривый женский голос.) Как ты там?

ИКАР. Кто это?

НЕЗНАКОМКА. Икар… Экс твоя, алкашня. Помнишь, мы вчера с тобой налитые отплясывали в баре!